Те, кто волновался за судьбу заявленного осенью переговорного процесса между УПЦ и УПЦ КП, могут перевести дух. Кадровые перестановки – в церкви и вне оной – не означают отказа от диалога. Просто вносятся коррективы в командные списки, правила игры и конечные цели.
Само по себе намерение не отказываться от диалога обнадеживает. Однако по результату заседания комиссии Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви по вопросам противодействия церковным расколам и их преодоления, состоявшегося на прошлой неделе в Киеве, можно определенно сказать только одно: собственно диалог и, тем более, преодоление раскола - перспектива весьма неблизкая. В УПЦ и РПЦ только собираются приняться за «всестороннее изучение» силами нескольких «рабочих групп», которые определят как, на каких основаниях и на каких условиях они могут вести этот диалог. Участие оппонентов из УПЦ КП и УАПЦ в этой работе не предполагается.
Однако о «позитивных сдвигах» говорят и в УПЦ, и в УПЦ КП. Например, о том, что вопрос обсуждается в кои то веки в Киеве. О том, что в Московском патриархате, наконец, «заметили» масштабы проблемы – митрополит Киевский Владимир в своей речи отметил, что по численности (количеству приходов) УПЦ КП совместно с УАПЦ превосходят некоторые поместные православные церкви, т.е. нет смысла говорить о них, как о «кучке отщепенцев». Также позитивно было воспринято участие в заседании «второго лица» РПЦ митрополита Волоколамского Илариона и его речь, в которой он призвал «максимально облегчить» процедуру перехода «раскольников» в лоно церкви и не делать ее «унизительной».
Можно было бы поздравить себя. Московское начальство, осенью встретившее «киевскую инициативу» гробовым молчанием – то ли недоуменным, то ли угрожающим – и быстренько отозвавшее из Киева ключевую в тот момент фигуру в организации диалога архимандрита Кирилла Говоруна, приехало и, по всей видимости, поддержало. В УПЦ КП высказали удовлетворение мягкостью формулировок и вообще признанием. Стороны вроде бы пока довольны друг другом. Для почина, в общем, немало.
На этой ноте оптимистическая часть заканчивается. Все последующее звучит с вопросительной интонацией.
Несмотря на «потепление интонации» по сути риторика фактически не изменилась. Она стала менее агрессивной, более дипломатичной – но только и того. Призыв «не делать процесс перехода унизительным» - это огромный шаг вперед, что и говорить. Но не замечено пока ни малейшего намерения выслушать оппонента и попытаться понять – и, возможно, частично принять – его мотивы. За расколом по-прежнему видятся исключительно поверхностные причины – политическая воля и амбиции отдельных людей. Во всяком случае, хочется думать, что именно это имел в виду митрополит Иларион, когда говорил о том, что «политические причины раскола» остались в прошлом. Официальной «политической причиной» и оправданием для «раскола» было провозглашение независимости Украины. Каковая, кажется, еще не ушла в прошлое. Митрополита можно понять - в России, кажется, принято ориентироваться в «политических причинах» по тому, кто занимает в данный момент президентское кресло. Возможно, там достаточно иметь договоренности с властью, чтобы держать в кармане всю страну. Но Украина – это совсем другая история. Во всяком случае, пока.
Также кажется преувеличенной (скорее всего, сознательно) «роль Киева» во всем происходящем – от решения локальной проблемы раскола до идеи консолидации русского православия вокруг «крещальной купели». Этот акцент понятен и по-своему продуктивен. Ведь в УПЦ КП однозначно заявляют о том, что о «присоединении к Московскому патриархату» не может быть речи. Так почему бы не представить это все как «объединение вокруг Киева»? Но это фигура речи. Потому что по существу вопрос о том, каким быть этому объединению и быть ли в принципе, решается по-прежнему в Москве. «Стольный Киев» же сейчас становится в российской политической риторике трендом – достаточно вспомнить о недавнем «союзном проекте» «Единой России». Да и сам патриарх Кирилл во время своего визита в Украину не отрицал возможности превращения Киева в свою «южную резиденцию». Кстати, и Киевская митрополия тогда может быть упразднена, и вопрос с автономией УПЦ сам собой замнется.
Говорят, «пророссийская» часть архиереев УПЦ была неприятно удивлена мягкостью позиции митрополита Илариона. Они привыкли чувствовать себя бойцами на «переднем крае», хранителями границ, привыкли к жестким методам и никогда не забывают, что «позади – Москва». Дипломатическая гибкость главы ОВЦС МП просто несколько сбила их с толку. Дипломатам по службе положено быть гибкими, так же как бойцам - жесткими. Но волноваться не о чем - граница по-прежнему на замке, и ни один «филаретовец» через нее не просочится.
Да и не «по Филарету» весь сыр-бор. Во всяком случае, создается впечатление, что существующий украинский раскол – только повод. Который, возможно, позволит разобраться, что происходит внутри УПЦ и как-то поправить ситуацию. Поэтому собственно «раскольников» к диалогу пока никто не приглашают – только «изучают» богословские и исторические предпосылки и «готовят предложения» для собственного начальства. Процесс, который при желании можно сделать бесконечным, ведь богословие и история – науки не точные. Тем временем в УПЦ и РПЦ попытаются договориться внутри себя и между собой. Для УПЦ раскол – это внутренняя проблема, которую нужно безотлагательно решать, причем решить ее можно только от собственного имени, а не через Москву, что лишний раз акцентирует необходимость конкретных действий со стороны Московской патриархии по утверждению автономии. Для РПЦ раскол – это пугало для всех тех в УПЦ, кто всерьез настроен на автономию.
Положение серьезное и у тех, и у тех. Достаточно сказано о том, какую большую часть составляет украинская часть (даже без «раскольников») в РПЦ, как и о «политической миссии» РПЦ по удержанию Украины в зоне российского влияния. Достаточно, чтобы понять - широкая автономия для УПЦ, существующая на словах, в ближайшее время не будет реализована.
О том, в какой сложной ситуации находится УПЦ, достаточно ясно сказал сам митрополит Владимир в своем выступлении: неканонические православные церкви Украины по численности превосходят иные поместные православные церкви. Массовость – серьезный аргумент, хотя бы в том смысле, что маргинализация и силовые решения (типа того, что делают в России с РПАЦ) невозможны.
Раскол сохраняется, консервируется и при нынешнем положении вещей эту проблему не решить – можно только замолчать и сделать вид, что «сами виноваты». Но ведь «само не рассосется», как предполагали еще лет десять назад.
Путь изоляции от «греха раскола», избранный когда-то УПЦ и культивируемый в этой церкви до сих пор – теперь стал изоляцией не только и, возможно, не столько от раскола, сколько от огромной части украинских православных христиан, потенциальной паствы, от внушительной части украинского общества. В свое время это решение было спровоцировано необходимостью дистанцироваться от одиозной фигуры главы УПЦ КП патриарха Филарета. Теперь же это превратилось в потребность отталкивать от себя ту часть собственного народа, которая хочет каких-то изменений внутри своей церкви. Архиереям, возможно, приятно думать о церкви, как о чем-то, что воплощается именно в них, в иерархии. Удобно принимать решения самостоятельно, без оглядки на традиционно безмолвную паству. Но продолжать культивировать внутри церкви средневековье подобного типа, как это делает РПЦ, по-видимому, бесперспективно. Во всяком случае, в Украине. Это один из уроков «раскола», который почему-то несмотря ни на что не «рассасывается», а наоборот воспроизводится и укрепляется в обществе. Ситуация может еще усугубиться, если ничего не предпринимать – в этом случае УПЦ стоит перед риском вместо гаранта духовного единства страны стать еще одной региональной церковью в Украине.
Реальным шагом к «объединению вокруг Киева» для украинских церквей могло бы стать обособление УПЦ, укрепление ее автономии и предоставление ей возможности вести диалог с местными церквями от первого лица, а не выступать посредником, строчащим «аналитические записки» и «рекомендации» для московского начальства. Но Московский патриархат, как показала жизнь, к этому шагу совсем не готов. Все насущные вопросы решаются там, в Белокаменной. Здесь, в «крещальной купели», только «рекомендуют». Ну и расхлебывают, ясное дело.
Преосвященнейший АЛЕКСАНДР (Драбинко), епископ Переяслав-Хмельницкий, Викарий Киевской митрополии, член комиссии Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви по вопросам противодействия церковным расколам и их преодоления:
Заседание нашей Комиссии – существенный шаг на пути к восстановлению церковного единства. Наша задача – изучение и богословское осмысление проблемы церковных разделений, а также выработка рекомендаций по вопросу их преодоления. Тот факт, что первое заседание комиссии проходило в Киеве, не случаен. Во-первых, Председателем комиссии является Предстоятель УПЦ Блаженнейший Митрополит Владимир, который, знает проблему раскола, как никакой иной иерарх: изнутри, а не как сторонний наблюдатель. Во-вторых, проблема церковного разделения особенно актуальна в Украине. Поэтому особое внимание в работе нашей комиссии будет уделено именно украинскому вопросу.
Мы должны выработать общецерковный, приемлемый для всей полноты Церкви, подход к уврачеванию церковного разделения в Украине. А для этого необходимо, во-первых, систематически изучить проблему современных церковных разделений, и, в частности, украинского раскола, а во-вторых, найти в истории Церкви успешные прецеденты уврачевания таких разделений. Именно с этой целью на заседании нашей комиссии было создано несколько рабочих групп.
Наша идея заключатся в том, что работа комиссии должна основываться не на тех или иных симпатиях, а на академическом богословском взгляде на проблематику.
Подходы и симпатии могут быть различны. А вот в результате соборного труда должен быть выработан четкий богословский взгляд на проблему разделения и пути его преодоления. И этот взгляд должен быть ясно обоснован как с точки зрения православной каноники и экклесиологии, так и с точки зрения истории Православной Церкви.
Мы не можем и не должны подменять богословский взгляд «политической целесообразностью», какая бы церковная партия не пыталась к ней прибегнуть. В Церкви есть один легитимный язык – язык богословия м пастырства. Что же касается языков политологии и социологии, то они, безусловно, имеют право на существование в обществе, но им не место в Церкви. «Политической целесообразностью» оправдывали свой раскол его творцы в 1992 году. И этой же «целесообразностью» сегодня оправдывают свое ригористское отношение к отделившимся некоторые клирики и верующие нашей Церкви. Но этот путь ведет в никуда. Политическая аргументация разделяет. Объединение же станет возможным только тогда, когда мы вернемся к родному для Церкви языку – языку богословия и молитвы.
Важно, чтобы клирики и верующие нашей Церкви четко понимали, что проявление христианской любви к отделившимися это не элементы политической игры, а одна из первоочередных задач каждого из нас как христиан. Диалог любви не предполагает скрытую борьбу за больший объем властных полномочий, борьбу за власть либо земное первенство. Необходимы не те или иные политические действия, а духовное делание. Подлинный, конструктивный диалог или его подготовка не могут быть формальным фарисейским подобием диалога, за которым скрывается обмен обвинениями и ультиматумами. Но диалог не может быть и «деловыми переговорами о слиянии двух корпораций». Пастырский императив предполагает любовь к грешнику и трезвое отношение к его ошибкам. Исцелить рану раскола может лишь любовь, которая, по слову святого апостола Павла, «не ищет своего», но «все покрывает, всему верит, всего надеется» (1 Кор.13, 4-7). Но сущность любви не только в умении и готовности жертвовать собой. Христианская любовь еще и требовательна. Она не «ищет своего», но терпеливо ждет исцеления больного. Поэтому в нашем диалоге с неканоническими церковными сообществами важно услышать два различных свидетельства: свидетельство любви и напоминание о том, что рана раскола может быть уврачевана через покаяние в грехе раскола отделившихся.
Архиепископ ИОАНН (Модзалевский) Председатель Богословско-канонической Комиссии УАПЦ:
Итоги заседания Комиссии вселяют оптимизм. Мы видим, что Русская Православная Церковь, пусть и не так динамично, как хотелось бы, движется если не к разрешению, то хотя бы к систематическому изучению украинского церковного вопроса. Отрадно и то, что Комиссию возглавили такие авторитетные богословы Русской Церкви как Блаженнейший Митрополит Владимир и Высокопреосвященнейший Митрополит Иларион (Алфеев).
Церковное разделение в Украине не будет преодолено до тех пор, пока мы будем политизировать связанную с ним каноническую проблематику. Сегодня необходим именно академический, богословский подход к изучению истории и современного положения Православной Церкви в Украине. В Украине мы имеем дело не с «отдельными церковными нестроениями», а с кризисом, который можно назвать системным. В такой ситуации не может быть виновата только одна сторона, например, автокефальное движение. Абсолютно понятно, что если возникновение УАПЦ не было обусловлено объективными историческими причинами, а объяснялось, например, политической активностью части украинского клира, то автокефальное движение в Украине никогда бы не превысило несколько сотен общин.
Мы надеемся, что Комиссия в своей работе будет ориентироваться не на политические задачи, а на данные, полученные путем научного анализа. Это очень сложная проблема и православным ученым, собранным в Комиссии, будет очень не просто не только подобающим образом изучить вопрос, но и представить результаты своего труда церковной полноте. Ведь многие клирики и верующие УПЦ еще помнят, с какой болью происходило разделения в конце 80-х-начале 90-х годов... Вместе с тем, только такой подход сможет нам помочь реально продвинуться вперед.
Я бы хотел сразу же отдать должное и Блаженнейшему Митрополиту Владимиру, и владыке Митрополиту Илариону. В их выступлениях на заседании Комиссии чувствовался настрой на христианское, исполненное братской любви отношение к верующим УАПЦ и Киевского патриархата. Однако, хотелось бы заметить, что УАПЦ принципиально не согласна с оценкой Митрополита Илариона УАПЦ как Церкви, в которой нарушено апостольское преемство. Конечно же, идеальной для церковной жизни является ситуация, когда соблюдаются все канонические условия хиротоний. Но из истории Церкви и практики Поместных Православных Церквей мы знаем, что случившиеся в исключительных исторических обстоятельствах нарушения некоторых канонических требований, не ведут к разрыву преемства и к потере спасительной божественной благодати.
Примером здесь может служить история поставления первого московского патриарха – Святейшего Иова. Канонические требования однозначно формулируют необходимость того, чтобы хиротония в одну и ту же иерархическую степень (диакона, пресвитера, епископа) совершалась только единожды. Более того, в случае повторной хиротонии в ту же степень священные каноны предусматривают низложение (т.е. лишение священного сана) такого ставленника. Тем не менее, из истории Русской Церкви известно, что патриарх Иов был рукоположен в епископскую степень трижды – при поставлении в сан епископа Коломенского (1581), при поставлении в митрополита Московского (1587), и, наконец, при поставлении в патриарха Московского и всея Руси (1589). Как относиться к этому факту грубого нарушения священных канонов? И можно ли на основании этого нарушения заявлять о том, что первый русский патриарх был поставлен неканонично, а, следовательно, его поставление недействительно? Абсолютно понятно, что нарушения канонических установлений в данном случае не повлекли за собой отнятие благодати епископского служения и разрыва апостольского преемства русских святителей. Более того, таковые заявления в отношении первого патриарха Московского были бы ничем иным как хулой на Святого Духа и первого русского патриарха, канонизированного Русской Церковью в 1989 г. в лике святителей.
Но объективный научный анализ не может допустить существования двойных стандартов. Признавая благодатность поставления святителя Иова, мы должны признать, что аналогичные нарушения канонической традиции при возрождении иерархии УАПЦ в конце ХХ века не должны были механически, уже силою самого факта, привести к разрыву апостольского преемства. Поэтому, с точки зрения УАПЦ, Богословско-каноническую комиссию которой я возглавляю, оценка, данная Митрополитом Иларионом в Киеве, не может считаться окончательной, исчерпывающей и научно оправданной. Проблема наличия апостольского преемства в УАПЦ нуждается в дополнительном исследовании со стороны УПЦ и Русской Церкви в целом. И в случае, доброй воли со стороны Русской Церкви, УАПЦ сделает все от нее зависящее, чтобы облегчить для наших братьев и сослужителей во Христе проведение такого объективного исследования.
Заявление пресс-центра Киевского патриархата об итогах заседания комиссии Межсоборного присутствия Московского патриарха в Киеве