Выпустив в свет свою первую книгу-альбом-альманах «Останнім шляхом Кобзаря», издательство «Український літопис» совместно с Национальным космическим агентством Украины взялось за реализацию еще более сложного проекта: осветить вклад Украины в создание ракетно-космической техники и исследование космического пространства. Богатая событиями, достижениями мирового уровня, украшенная именами первооткрывателей, космическая летопись Украины, наконец-то, станет достоянием Истории, а не секретных архивов...
Предлагаем читателям отрывок из будущей книги «Космічні злети України», выпуск которой планируется в 1997 г. к 40-летию начала космической эры.
...Разработка ракеты Р-56 велась небывалыми темпами. Проектанты засиживались до глубокой ночи, домой возвращались, когда город уже спал. С легкой руки начальника отдела Эрика Михайловича Кашанова разработчиков ракеты стали называть «лунатиками». Шутки-шутками, но дело приняло неожиданный оборот: в кашановской реплике кто-то узрел... нарушение режима («лунатик» - значит, разработчик «лунной» ракеты). Последовали запреты на все кулуарные разговоры о новом носителе: «Никаких космических программ, никаких лунных экспедиций, вообще никаких упоминаний о Луне», - наставляли блюстители режима, грозя наказать каждого, не умевшего хранить государственную тайну.
Однажды на совещании у главного конструктора, разряжая обстановку, Кашанов с серьезным видом предложил: «Надо немедленно закрыть Третьяковскую галерею».
Все посмотрели на Кашанова: «При чем тут Третьяковка?»
- В галерее есть картина Куинджи «Лунная ночь на Днепре», - понизив голос, сказал Кашанов. - Во-первых, картина открыто указывает на ЦЕЛЬ НАШЕЙ РАБОТЫ; во-вторых, РАСКРЫВАЕТ ТАЙНУ, ЧТО ЛУНА И ДНЕПР ВЗАИМОСВЯЗАНЫ.
Окинув присутствующих лукавым взглядом, Кашанов предложил:
- Засекретив картину, Третьяковку можно не закрывать.
- Ну и шутник ты, Эрик Михайлович, - улыбнувшись, сказал Янгель.
- Почему шутник? - удивился Кашанов. - Начальник первого отдела предложил засекретить американский журнал с фотографиями наших ракет, снятых на военном параде в Москве. Следуя его логике, нужно засекретить и «Лунную ночь на Днепре». Хотя бы на время, до реализации Лунной программы.
* * *
После запуска первого спутника, фотографирования обратной стороны Луны и триумфального полета Гагарина многим казалось: теперь до Луны - рукой подать...
В апреле 1962 г. Н.С.Хрущев подписал постановление о разработке ракетных комплексов УР-500 (генеральный конструктор В.Н.Челомей) и Р-56 (главный конструктор М.К.Янгель). В сентябре того же года вышло постановление ЦК КПСС и СМ СССР о разработке ракетного комплекса Н-1 с весом полезной нагрузки 75 т и стартовой массой 2200 т (главный конструктор С.П.Королев). По сути, в один год три КБ стартовали в создании сверхтяжелых носителей - для одной страны это была фантастическая нагрузка...
Ведущий конструктор ракетного комплекса Р-56 Станислав Конюхов вспоминает: «С помощью ракеты-носителя Р-56 предполагалось решить весьма важную часть общей программы освоения Луны - обеспечение лунной экспедиции на этапе ее подготовки и после высадки на поверхность Луны. В комплекс задач подготовительного этапа освоения Луны входили: исследование трассы полета, отработка «мягкой» посадки на Луну, исследование окололунного пространства и физических условий на ее поверхности, крупномасштабное фотографирование лунной поверхности и доставка специальных грузов к месту высадки экспедиции. Летные испытания ракетного комплекса Р-56 планировалось начать в первом полугодии 1966 г., во втором - должна была осуществиться «мягкая» посадка автоматической станции на Луну».
* * *
С.П.Королев, ознакомившись с эскизным проектом ракеты
Р-56, вспыхнул: «Янгель наступает мне на пятки. Хорошо еще, что делает он это корректно в отличие от Челомея. Тот вынашивает тайные планы создать ракетную систему, полностью обеспечивающую пилотируемый полет к Луне».
Если учесть, что Челомей пользовался исключительной благосклонностью Н.С.Хрущева, умел уговаривать всех и вся (тут он был непревзойденным мастером), его КБ начало составлять серьезную конкуренцию Королеву.
Это было чисто внутреннее соперничество (не совсем равное и не всегда «чистое»), но у Королева был еще более сильный и грозный конкурент - американский проект «Аполлон». После серии успешных полетов американской ракеты «Сатурн-1» стало очевидным: в лунной гонке королевское КБ сильно отстает. Сопоставление основных характеристик носителей и темпов работ было явно не в пользу Королева.
Сергей Павлович обивает пороги ЦК и Совмина, доказывая: нельзя больше распылять силы и средства, нужно сконцентрировать все усилия в одной организации, на одном носителе.
К его мнению, кажется, прислушались. На совещании у Л.В.Смирнова приняли решение: в связи с тем, что посадку на Луну решено осуществлять без промежуточной стыковки на орбите, работы по ракете Р-56 прекратить, все силы и мощности днепровцев направить на создание ракеты Н-1 с увеличенной полезной нагрузкой 95 тонн. Задачу освоения Луны с высадкой экспедиции на ее поверхность и возвращением на Землю считать важнейшей в стране.
Главный конструктор ОКБ-586 М.К.Янгель не согласился с предложением прекратить работы по ракете Р-56 и потребовал провести техническую экспертизу проекта.
Председатель государственного комитета по оборонной технике С.А.Зверев прибыл в Днепропетровск с Г.Н.Пашковым - заместителем председателя военно-промышленной комиссии. Просмотрели все наработки по ракете Р-56. На первой и второй ее ступенях использовались связки двигателей РД-253, разработки ОКБ В.П.Глушко. Фактически двигатель был создан, он проходил заключительные, контрольные испытания. Такие же двигатели применялись и на ракете УР-500, но по энергетике ракета Челомея более чем в два раза уступала ракете Янгеля. В выборе двигателей, сроков их отработки ракета Р-56 значительно опережала ракету Н-1.
Схема янгелевского ракетного комплекса Р-56, выполненная по аналогии с боевыми ракетами Р-16 и Р-36, представлялась весьма работоспособной и надежной. В пилотируемых полетах надежность - один из главных показателей. Ракетный комплекс Р-56 в сравнении с многодвигательной системой Н-1 был не просто надежнее, но и имел в этом плане неоспоримые преимущества.
Откровенно говоря, гостей мало интересовали достоинства янгелевского комплекса, нужны были недостатки, недоработки, изъяны проекта, уязвимые места. В первую очередь к ним относился выбор компонентов топлива: высококипящие, самовоспламеняющиеся, они представляли опасность для лунного экипажа...
- Разве ракета УР-500 создается на других компонентах? - спросил Янгель и сам же ответил: - Видно, тут дело не в технике...
И Зверев, и Пашков понимали: Янгель разработал интересную ракету, но в данной ситуации его никто не поддержит, много будет сочувствующих, но никто не рискнет выступать против мнения, сложившегося в аппарате ЦК и особо - у первого секретаря ЦК.
Устинов успокаивал Янгеля: «Ну что ты так переживаешь? Зачем тебе эта Луна? Твои ракеты - главный щит страны. До тех пор, пока нас окружают империалисты, у тебя будет работа».
19 июля 1964 года вышло официальное постановление о прекращении работ по ракете
Р-56.
Луну, так ярко засиявшую над Днепром, скрыли темные тучи...
Главный конструктор суперракеты Н-1 вздохнул с облегчением: несмотря на то, что Челомей имел высочайших покровителей, Янгель для Королева был более реальным и сильным конкурентом. Правда, Королев еще не знал, какой «сюрприз» подготовил ему Челомей...
В сентябре 1964 г. Н.С.Хрущев решил посетить полигон Тюра-Там, с 1961 г. - космодром Байконур. Ракеты постоянно находились под пристальным вниманием первого лица страны: он их лично опекал, боготворил, лелеял, использовал, как мощную «дубинку». Ему продемонстрировали пуски ракет Р-36 и УР-200. Предстояло выбрать, какую из этих ракет принять на вооружение. Янгелевская Р-36 оказалась лучше. Н.С.Хрущев поинтересовался: где победитель? В.С.Будник доложил: Янгель болеет...
В.Н.Челомей решил взять реванш за «двухсотку» и одновременно дал «бой» своим главным конкурентам. Доложив о возможностях своей новой ракеты УР-500, он без остановки перешел к планам на будущее, а будущее ракетной техники по его мнению - это УР-700. «Жестом фокусника», как отметил Сергей Хрущев, Челомей развернул плакаты по «семисотке». Это был сюрприз не только для Королева, но и для всех ракетчиков. Хрущев ликовал! Последовало незамедлительное указание Л.В.Смирнову подготовить постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР.
Довольный увиденным, Н.С.Хрущев прилетел в Москву и вскоре отбыл на отдых в Пицунду. Стоял чудный сентябрь 1964 года...
* * *
Директор Южмаша А.М.Макаров просматривал почту, подписывал графики и документы. Резкий звонок «кремлевки» прервал работу: «Слушаю, Макаров». «Александр Максимович, вас беспокоит Королев. Как здоровье? Как поживаете? Чем занимаетесь?»
Макаров понял: это была лишь зацепка, что-то более важное интересовало Королева. Директор не стал торопить события. Поговорили еще пару минут и Сергей Павлович перевел разговор на Янгеля: почему он не был на правительственном смотре техники? Как его здоровье? Какие у вас отношения?
Макаров, отбросив всякую дипломатию, выпалил: «С таким главным конструктором, как Янгель, я пойду хоть на край света. Живем душа в душу. Понимаем друг друга с полуслова».
Королев знал об этом, поэтому и позвонил Макарову, как особо доверенному лицу Янгеля: «Александр Максимович, вы знаете, над чем мы сейчас работаем. Хочу подключить ваш завод и КБ Янгеля к лунным делам. Как воспримут мое предложение Михаил Кузьмич, сотрудники КБ и завода?»
Макаров понял: вот главное, ради чего звонил Королев. Без запинки ответил: «За завод можете не беспокоиться, с Янгелем - потолкую»...
М.К.Янгель выслушал Макарова без особого энтузиазма, но все-таки согласился встретиться с Королевым.
Через два дня ранним утром самолет Королева приземлился в днепропетровском аэропорту. Макаров встретил Королева и сразу привез на завод. Прошлись по сборочным цехам. Чувствовалось, Сергей Павлович почти не узнавал завод, так он изменился за последние восемь-девять лет, именно с того момента, когда здесь шло освоение серийного производства «единичек», «двоек» и «пятерок». Тогда главный конструктор этих ракет бывал на заводе часто...
- Ну и махину отгрохали! - удивлялся Королев. - Не то, чтобы обойти, за день на машине не объедешь. Завод-сад! С бульварами, парками. Скажу прямо: широко живете, не то, что мы в Подлипках...
После осмотра завода Макаров с Королевым просидели часа три в директорском кабинете. Говорили о предстоящей работе, о новом проекте Челомея.
- Понимаете, - горячился Королев, - имея такую мощную поддержку в верхах, Челомей рано или поздно съест и меня, и вас с Янгелем... Аппетит у него невероятный...
Макаров все ловил на лету, он многое знал и понимал, о многом догадывался, но то, что сообщил Королев, заставило крепко призадуматься...
История с «двухсоткой» насторожила Макарова: он прекрасно помнил, как челомеевские спецы «хозяйничали» в КБ и на заводе, точно у себя дома. Ничего недоступного для них не существовало. Чуть что, следовали «накачки» от самого Ивана Дмитриевича Сербина - заведующего оборонным отделом ЦК. На последнем конкурсе Янгель победил Челомея по очкам, а не чистым «нокаутом», как это было раньше. Машины получились, как близнецы, нашлось и оправдание - «техника развивается по одним и тем же законам». Макаров хорошо знал эти «законы»...
Как-то Макаров решился поговорить со Смирновым о Челомее (Л.В.Смирнов до высокого назначения руководил заводом и, казалось, был «своим человеком»). Смирнов дал понять - это не его, Макарова, дело: «Занимайтесь заводом и не лезьте в политику».
Расцвет фирмы В.Н.Челомея «совпал» с приходом в ОКБ Сергея Хрущева. В целях «концентрации сил на главном направлении» объединили и перепрофилировали несколько московских фирм, в том числе и крупнейшее авиационное КБ В.М.Мясищева с громадным заводом в Филях. Превратившись в «ракетного монстра», ОКБ Челомея получило сказочную привилегию: везде бывать, все знать, кто над чем работает, у кого какие идеи...
«Тут посерьезнее дела, чем я думал. Возможно, Королев что-то преувеличивает, но по существу прав», - решил Макаров и позвонил Янгелю:
- Приехал Сергей Павлович, предлагаю встретиться в неофициальной обстановке: прокатимся по Самаре, потолкуем, половим рыбку...
Макаров слыл мастером «наводить мосты», но такой прыти Королев не ожидал: очевидно, директор оценил реальную опасность челомеевского «наступления»...
Встреча на Самаре, если не сблизила Королева и Янгеля, все же растопила «лед» в их отношениях. В общих чертах они договорились о сотрудничестве над Лунным проектом (технические вопросы решили обсудить на совещании в КБ) и выработали «стратегический план обороны» от «посягательств» Челомея. До рыбалки, о которой говорил Макаров, конечно, дело не дошло...
* * *
В начале своего выступления С.П.Королев взял мел и быстро начертил семь квадратов: внизу - самый большой, вверху - самый маленький. Затем каждый квадрат обозначил соответствующими буквами: А, Б, В, Г, Д, Е, И. «Это ракетная система Н-1 - Л-3, - начала Королев. - Первые три блока А, Б, В составляют ракету-носитель Н-1, остальные - лунный комплекс Л-3. Блок Г переводит лунный корабль с околоземной орбиты на траекторию полета к Луне. Блок Д обеспечивает коррекцию траектории на пути к Луне, торможение лунного комплекса и его перевод на орбиту искусственного спутника Луны. О блоке Е расскажу чуть позже и более обстоятельно, - подчеркнул Королев. - Блок И обеспечит коррекцию траектории «Луна-Земля».
Далее главный конструктор ракетной системы Н-1 - Л-3 сказал:
- Правительство утвердило основные этапы Лунной программы СССР: пилотируемый облет Луны на корабле «Луна-Земля» (Л-3) назначен на 1966 год, посадку на Луну космонавта с возвращением экипажа на Землю произведем в первом полугодии 1967 года. Надеюсь, лунная экспедиция советских космонавтов станет достойным подарком 50-летию Октября.
И продолжал:
- Сроки реальные, - при этом Королев заметил, как по кабинету пробежала тень сомнения. - Вполне реальные, - повторил Королев, - если к решению нашей национальной задачи будут подключены мощные организации.
Коллективу ОКБ-586 предлагается разработка блока Е - ракетного блока лунного орбитального корабля, заводу № 586 - его изготовление. Это самый ответственный блок, - подчеркнул Королев. - Его основным достоинством должна быть НАДЕЖНОСТЬ.
Когда корабль сходит с орбиты и начинает спуск к Луне, маневрирование над ее поверхностью и прилунение, жизнь космонавта всецело зависит от надежности ракетного блока Е. Особые требования по надежности предъявляются к блоку Е во время нахождения на Луне, в условиях абсолютного вакуума и температурных колебаний от минус 200 до +130 °С.
Самый ответственный момент: взлет космонавта с поверхности Луны - тут требуется абсолютная надежность двигателей ракетного блока Е. Даже минимальный риск не допустим! Маневрирование в космосе, стыковка с лунным орбитальным кораблем тоже требуют исключительной надежности. Затем космонавт переходит в кабину орбитального корабля, и экипаж возвращается на Землю...
Как видите, теоретически все просто, - сказал Королев. - Но вы понимаете, как сложно реализовать задуманное.
Жаль, никто не запечатлел доклад С.П.Королева и ход совещания. Кинооператор подготовился к работе, но чрезвычайная секретность совещания не позволила провести съемку.
Обсуждение предстоящих работ по блоку Е прошло на редкость оживленно. Особо доволен был В.С.Будник, он обрадовался встрече со своим первым наставником и предстоящей совместной работе. В.М.Ковтуненко и Н.Ф.Герасюту больше всего интересовали теоретические проблемы. В.Ф.Уткина - конструкция блока, П.И.Никитина - прочность, В.В.Грачева - летные испытания. Один лишь «И 3 » - И.И.Иванов был в явной растерянности, пытаясь, очевидно, представить, что ждет его на пути к «лунным» двигателям...
По заданным вопросам Королев легко определял, «кто есть кто» в фирме Янгеля. Искренняя заинтересованность новой работой чувствовалась у всех, и это откровенно радовало Сергея Павловича. Оптимизма добавил директор завода А.М.Макаров, прибывший на совещание с главным инженером Н.Д.Хохловым.
- Что тут долго обсуждать, - спросил Макаров и сам же ответил. - Будем делать ракетный блок!
Через секунду, спохватившись, что сказал что-то не то, директор посмотрел на Янгеля: «Правильно я говорю, Михаил Кузьмич?»
«Ну и хитер директор. Стратег», - определил Королев.
Янгель не торопясь обвел взглядом своих коллег и обратился к Королеву:
- Сергей Павлович! Надо объединять усилия проектантов, специалистов и, как следует, проработать оба варианта обследования Луны. Тщательные расчеты покажут, какой из них доступнее и более рационален. Что касается ракетного блока лунного корабля, вне всякого сомнения мы его сделаем. Правда, меня беспокоят сроки и весовые характеристики. Надеюсь, в процессе работы все утрясется. Еще один важный момент: мы сильно рискуем, возлагая всю тяжесть посадки на Луну на одного космонавта. Давайте вместе подумаем, что еще можно сделать, чтобы увеличить полезную нагрузку, уменьшая при этом риск.
Наступила длинная пауза. Уловив момент, начальник проектного отдела Э.М.Кашанов обратился к Королеву:
- Сергей Павлович, можно еще один вопрос? Когда предполагается посадка космонавта на Луну - днем или ночью?
Никто, даже Янгель, особо ценивший оригинальный ум головного проектанта, сразу не мог определить, Кашанов шутит или говорит всерьез. А Кашанов, лукаво улыбаясь, продолжал: «Ночью Луна хорошо освещена, днем - ее совсем не видно...»
Все заулыбались. Улыбнулся и Королев:
- Хорошо, учтем ваше предложение (смех в зале). Теперь вы понимаете, какое множество проблем придется нам вместе решать. Я рад, что мы договорились объединить усилия. Это вселяет надежды.
* * *
В соответствии с решением, подписанным главными конструкторами и директором завода, первая группа днепровцев срочно вылетела в Москву на фирму Королева. Там они и узнали о «дворцовом перевороте»: «верные друзья и соратники» освободили Н.С.Хрущева от всех занимаемых им постов и отправили на пенсию «по состоянию здоровья»...
К власти пришел Л.И.Брежнев. Все жаждали перемен, особо - ракетчики: С.П.Королев мечтал первым реализовать Лунную программу; М.К.Янгель вынашивал идеи возобновить работы по тяжелому носителю и создать мобильные ракетные комплексы; «любимец Хрущева» В.Н.Челомей улетел на полигон проводить «утешительные» пуски своей «двухсотки», понимая, что ждать лучшего - бесполезное занятие...
Проходили дни, недели, месяцы - никаких перемен, словно ничего не произошло в стране. Лишь в начале шестьдесят пятого прогремел первый «гром»: Государственный комитет по оборонной технике реорганизовали в Министерство оборонной промышленности (МОП) и Министерство общего машиностроения (МОМ). Если смысл МОПа более или менее был ясен, то «общее» применительно к машиностроению не ассоциировалось ни с чем. «Общее» оно и есть общее, как, например, общее образование или общее впечатление, то есть, не специальное и не конкретное...
Фокус заключался в том, чтобы спрятать от посторонних глаз всю гигантскую ракетно-космическую отрасль страны. В начале века фантасты придумали человека-невидимку, в шестьдесят пятом чиновничий аппарат продвинулся дальше, создав министерство-невидимку.
Собрав под крылом МОМа все ракетные фирмы страны, предполагалось ликвидировать заметное отставание от американцев в выполнении самого престижного космического проекта века - освоение Луны.
Во главе нового министерства назначили Сергея Александровича Афанасьева. В ракетной технике он был не новичком, отличался крутым характером, особо не церемонился ни с кем, будь-то дважды герой или трижды лауреат...
«На лучшее не надейтесь», - коротко прокомментировал последнее событие Королев. «Нас может спасти только чудо, - сказал Челомей близким приближенным. - Афанасьев работал с Устиновым. Они и сейчас в одной связке. Остается одно - бросить все силы на «сотку» и «пятисотку». Ракеты должны летать в ближайшее время - другого нам не дано».
Несколько предпочтительнее положение складывалось у Янгеля. Две неудачи (крест на
«56-й» и отклонение малогабаритной ракеты - «хрущевские козни») не сломили главного и его фирму. Новая ракета Р-36 стала изюминкой боевого ракетостроения, она могла поражать точечные цели, на ней предполагалось установить самый мощный заряд. В сравнении со своими предшественниками, ракета могла значительно дольше находиться в заправленном состоянии, обеспечивая повышенную боевую готовность. Но это были только «цветочки», «ягодкой» обещал стать мобильный ракетный комплекс грунтового и железнодорожного базирования. На нем предполагалось отработать сразу три новаторских решения: подвижный старт межконтинентальной баллистической ракеты, транспортно-пусковой контейнер и минометный старт. Военные мгновенно оценили преимущество нового вида ракетного вооружения и дали разработке «зеленый свет».
Поправились дела и у Челомея: в апреле 1965 г. состоялся первый пуск «сотки», через три месяца удачно стартовала и «пятисотка». Решение о челомеевском проекте обследования Луны, одобренное Хрущевым, никто не отменил: то ли о нем забыли, то ли было не до него... Челомей удачно использовал момент неразберихи и стал усиленно наращивать «обороты» в лунной гонке...
Проектанты янгелевского КБ приступили к разработке эскизного проекта ракетного блока лунного орбитального корабля. В Днепропетровск еще раз прилетел С.П.Королев. Ознакомившись с состоянием дел по блоку Е, он остался доволен: появились оригинальные идеи, приняты принципиальные решения - днепровцы умели ценить время и высокую репутацию своей фирмы.
Посадочно-взлетный блок лунного орбитального корабля был создан, он прошел успешные испытания в космосе, но до высадки советского экипажа на Луну дело не дошло - на то было много, очень много причин. Нам осталось только одно: по-прежнему восхищаться Луной над Днепром и мечтать о далеких звездах...