Полномасштабная война случилась с нашей страной примерно так же внезапно, как ежегодные зимние снегопады.
Есть у нас такая традиция — вопреки здравому смыслу и числам на календаре до последнего надеяться, что остатки тепла еще надолго. Впрочем, слушать прогноз по местечковому радио и абсолютно игнорировать то, что он идет вразрез с интерактивными картами, мы тоже вполне себе умеем.
«Завтра в области ожидаются кратковременные осадки, — бодрым голосом сообщает диктор. — Но после обеда тучи рассеются и сохранится теплая сухая погода. Приятных вам выходных и до встречи в понедельник».
К понедельнику область будет наглухо завалена снегом, принесенным циклоном. О его движении который день подряд сообщают все крупные метеосайты. И только у нас он материализуется совершенно неожиданно. Так же неожиданно окажется, что большая часть области забыла сменить летнюю резину на зимнюю. Очереди на шиномонтаж станут километровыми, а на обледеневших дорогах аварии будут встречаться чаще, чем светофоры. Снегоуборочные машины окажутся частично поломанными, частично недозаправленными. Традиционно прорвет трубы с горячей водой. А заодно — и отопление в десятке домов.
В рекордные темпы будет собран штаб по ликвидации последствий. МЧС развернет палатки для обогрева. Энтузиасты на вездеходах будут сновать по заметенным трассам и матерясь вытаскивать из сугробов замерзающих сограждан, надеявшихся проскочить….
…Два года назад с неба вместо снега полетели ракеты. Те самые ракеты, о которых кричали все крупные международные агентства, пока страна слушала диктора, обещавшего прекрасную погоду как раз для шашлыков. Ну в крайнем случае — легкое похолодание в восточной части страны.
По давней традиции, к шторму приготовились только те, кто привык не доверять сомнительным прогнозам, какими бы приятными перед грядущими выходными они ни были. И планировать свою жизнь за себя и бестолкового соседа, который своей колымагой перекроет выезд со двора, если не дернуть его хотя бы на обочину.
Сказать, что страна оказалась готова к полномасштабной войне — сильно преувеличить. И сейчас сколько угодно можно говорить о том, что честный разговор о реальной ситуации мог привести к панике, падению экономики, коллапсу на границе или дефициту топлива. Возможно, и так. Все это просто немного отсрочилось. И все равно случилось, но уже под аккомпанемент взрывов.
Очереди на заправки выстроились буквально в первые часы. А еще спустя пару дней топливо стало самой ценной валютой. Магазины опустели. Аптеки закрывались одна за другой. Трассы были забиты теми, кто пытался уехать вглубь страны или за границу. Города, последние восемь лет войну видевшие исключительно по телевизору, ощетинивались наскоро выстроенными блокпостами и готовились встречать врага коктейлями Молотова и охотничьими ружьями. Большинство тех, кто ввязался в бой в первые дни, не думали о победе. Задача была дожить до утра. А если очень повезет — до весны. До весны была еще целая вечность длиной в неделю.
Реальность свалилась на страну быстро и безжалостно. Поздно было укорять себя за отсутствие четкого плана, поздно было лихорадочно запасаться всем, до чего успеешь дотянуться. Учиться стрелять или пытаться раздобыть хоть самую простенькую аптечку тоже было поздно. Оставалось лишь штурмом брать военкомат в надежде, что на ходу разберешься, как снять с предохранителя «калаш». Или бежать подальше от надвигающегося ужаса.
А дальше была война. Настоящая большая война. Абсолютно непохожая на героические эпосы и художественное кино. Страшная, кровавая, сметающая на своем пути города и судьбы. Страна боролась. Боролась отчаянно и горячо. Сутки. Вторые. Неделю. Вторую. Удивляя не только Мир, замерший в ожидании неотвратимой гибели маленькой страны посредине Европы, но и самих себя. Это был этап беспрецедентного героизма и невероятных историй о дронах, сбитых банкой помидоров, и танках, захваченных цыганами. Этап, когда казалось, что вся страна сжалась в общий кулак. Когда каждый, если не воевал, то помогал. Помогал тем, кто воюет; тем, кто спасается из удушающих «братских» объятий; тем, кто лечит, и тем, кто тушит пожары. И Запад, с первого дня уверенный в том, что страна не продержится и трех дней, вышел из ступора и начал медленно, но уверенно включаться в происходящее. Шаг за шагом. От первых неуверенных санкций до поставок вооружения и обучения военных.
Противник, который явно не был готов к сопротивлению, терял только что захваченные земли и отступал километр за километром, оставляя за собой страшные свидетельства своего присутствия. Вчерашние гражданские, влившиеся в регулярную армию, на ходу превращались в матерых бойцов. Партизаны на оккупированных территориях уничтожали противника практически голыми руками.
— Еще буквально пару месяцев, и мы будем пить кофе в Крыму, — уверенно сообщила очередная говорящая голова в телевизоре.
— Ракет у противника осталось максимум на пару залпов, — в тон ей уверила вторая.
— Внимательно следите за анонсами. Мы готовим контрнаступление. Вы будете впечатлены его результатами, — практически хором убеждали разнообразные официальные и не очень лица.
Страна, окрыленная собственными победами и тем, что все еще жива, несмотря ни на что, в очередной раз наступила на привычные грабли. И медленно, но уверенно расслоилась на тех, кто видит войну своими глазами, и тех, кто следит за ней в «марафоне». На тех, кто вот уже два года не вылазит из штурмов, чередующихся с обороной, хоронит побратимов и растит своих детей по видеосвязи, если не подводит «Старлинк». И на тех, кто перестал видеть войну в непосредственной близости от своего двора.
Верить в то, что противник слабеет с каждым днем, а мы наращиваем силу, было очень удобно. Строить планы на возвращение территорий, обсуждать стратегии реинтеграции, возвращаться к привычной жизни, привычным ресторанчикам и курортам тоже было комфортно. Впускать в свою жизнь только что отступившую войну не хотелось. Мысль о том, что там справятся и без меня, становилась все более и более уверенной. Все чаще и смелее стали звучать фразы:
— Пусть воюют сыновья политиков (полиция, прокуроры, олигархи — нужное подставить).
— У нас войны нет. Вот объявят войну, тогда пусть приходят со своими повестками.
И что-то там еще о правах и свободах...
Тех, кто помнил, чем эта иллюзия далекой войны и «без меня обойдутся» закончилась в прошлый раз, осталось не так уж много. И большинство из них продолжают из последних сил держать свои огневые рубежи, надеясь, что страна выключит телевизор и включит голову. Что для того, чтобы во дворах военкоматов снова выстроились очереди, не надо будет дожидаться ядерного удара по Киеву или российских танков под Львовом. Что те, кто воюет исключительно в соцсетях или за бокалом крафтового пива, сменят их на передней линии и дадут возможность набраться сил перед следующим этапом. А он будет очень скоро. Как бы ни хотелось верить в то, что уж в этом-то году снега не будет точно, а значит с зимней резиной можно и повременить.
А дальше выбор, к сожалению, не такой уж и большой. Можно позволить себе посмотреть правде в глаза и признать, что за победу придется заплатить страшную цену. И платить ее будет не кто-то далекий, рожденный для войны и, без сомнения, героический. А лично ты. Или твои дети. Наравне со всеми. Если, конечно, ты все еще хочешь победить. Ну, или к примеру выжить.
А можно снова выключить войну вместе с выпуском новостей, плотно задернуть шторы, заварить чашку горячего чая и верить в то, что кто-то там, рожденный для войны, освободит для тебя Крым, и ты вот уже буквально этим летом будешь есть чебуреки на набережной Ялты. И искренне гордиться тем, что твоя родная улица теперь носит его имя.
Вот только реальная война от этого никуда не денется. И обязательно напомнит о себе. И поверь, она не будет деликатно стучать в окошко. Она ударит в него прикладом «калаша». Или ракетой. Это уж как повезет.