Традиционно 1 июня — в Международный день защиты детей — ZN.UA говорит о положении дел с этим в стране, приводит существующую статистику и поднимает круг проблем, требующих немедленного решения. В этом году я хочу нарушить эту традицию.
«Я хорошо поспал», — так после слова «война», написанного прописными буквами, начинается дневник восьмилетнего Егора Кравцова, пережившего блокаду Мариуполя. Эта детская тетрадка стала известной на всю Украину. И действительно, для каждого украинца почти полтора года нормальный сон — уже счастье, как отметил президент Владимир Зеленский, открывая накануне 1 июня конференцию «UA: Война. Недопетая колыбельная» словами из дневника маленького украинца.
Каждый из нас ежедневно видит неутешительные официальные цифры — сколько детей из страны выехало, сколько депортировано Россией, сколько, к огромному сожалению, погибло или ранено физически вследствие нечеловеческих действий соседнего государства-агрессора. И каждый из нас понимает, что это только официальные цифры. Как и то, что психологически ранена вся страна, а дети — одна из самых уязвимых категорий.
Государство действует, как всегда. Оно говорит: «Мы все отстроим и восстановим права детей». И само же их нарушает. Одной рукой вроде бы действительно пытаясь защитить своих маленьких граждан, второй оно делает недопустимые вещи, например, возвращая из-за границы в учреждения в опасных украинских городах детей с инвалидностью.
Поэтому сегодня, вопреки традиции, не о проблемах, которыми должно заниматься государство и решать их. А о том, как на маленьких украинцев повлияла война, а главное, о том, как их поддержать просто сейчас и помочь в дальнейшем перейти все же к посттравматическому росту, а не подтолкнуть в пропасть безнадежности и отката в развитии. О больших-маленьких шагах и инициативах в этом направлении — от специалистов БФ «Голоса детей».
Летние лагеря — насущная необходимость или прихоть?
Корнями благотворительный фонд «Голоса детей», созданный в 2019 году Азадом Сафаровым и Еленой Розвадовской, уходит в волонтерскую инициативу последней. В 2015 году многолетний автор ZN.UA Елена Розвадовская поехала на восток Украины, чтобы помогать детям, которых война зацепила первыми. С началом полномасштабного вторжения деятельность БФ «Голоса детей», до этого фокусирующаяся на оказании психологической поддержки детям, пострадавшим от боевых действий и пережившим травматические события на востоке Украины, расширилась и масштабировалась на всю страну. Сегодня у команды фонда 14 центров по стране, и она сосредоточена на создании постоянных программ помощи, охватывающих различные потребности и форматы — от помощи с эвакуацией, обустройства новых постоянных или временных помещений для внутренне перемещенных лиц и удовлетворения их базовых потребностей до оказания психосоциальной поддержки и реабилитации детей и семей, адвокатства их прав.
«За окном уже лето, — говорит Елена Розвадовская. — И мы снова открыли сезон летних лагерных программ для детей и семей.
Это может казаться сюрреалистичным. И кто-то, возможно, будет задаваться вопросом: это вообще-то нормально при угрозе постоянных обстрелов? Но детство нельзя поставить на паузу. Это очень короткий период в жизни любого человека. Пересматривая фото с прошлогодних программ, я вижу счастливые улыбающиеся детские лица и радуюсь, что в памяти у них останутся воспоминания не только цвета хаки.
Мой знакомый мальчик Артем в свои одиннадцать лет получил осколочное ранение во время обстрела — был дома, когда во двор вдруг прилетел снаряд. Это было семь лет назад, в 2015-м. Тогда, после ранения, мы помогали ему с лечением и постоянными обследованиями. Я приезжала каждые выходные к нему и его друзьям в село, которое тогда находилось на линии фронта. Мы рисовали, бегали, играли, сажали деревья и даже создали свое собственное пространство. И все это — на расстоянии снайперского выстрела от врага. Село под Бахмутом...
Сегодня там выжженная земля. Артем уже взрослый парень. В прошлом году он получил контузию при очередном обстреле, и наконец его семья выехала.
Этим летом в наших лагерях мы будем привлекать Артема уже как волонтера. Его история детства — сплошной микс качелей из радости и горя, в котором мы отчаянно отвоевывали место для ярких воспоминаний и моментов. Теперь он будет помогать нам в этом с младшими детьми.
В этих детях мы видим победителей. Не жертв. Да, каждый из них нуждается в помощи. Но прежде всего они достойны уважения. Представьте, через что им пришлось пройти, и при этом все это время они еще и учились в школе. Без облегчения программы, без права прогулять урок, если всю ночь был обстрел, без права на большее количество ошибок. И мы выражаем им свое уважение.
Сегодня реальность Украины диктует много неписаных правил и требует от нас всех немало мужества. Вот восьмилетний мальчик из Мариуполя, который приехал с бабушкой и дедушкой. Его мама погибла в Мариуполе. Ее тело так и не нашли. Семья забежала в квартиру забрать личные вещи, а вернулась уже без мамы. Прошло уже более полугода, а мальчику до сих пор ничего не сказали. Мамы — нет. Он, видимо, догадывается, говорит бабушка. Но сил и умения говорить об этом у семьи нет. Наши психологи стараются помочь.
Мы не знаем, закончится ли война завтра. Зато точно знаем, что сегодня пытаемся сделать все возможное, чтобы ярких красок в жизни детей стало больше. Подходим к этому очень ответственно, и к созданию программ привлекаем лучших специалистов».
«Повелитель стихий»
Врач-психолог, координатор кемпов психологической поддержки Ольга Симонова с 2016 года и до начала полномасштабной войны работала в лагере «Лесная застава», расположенном в Дымере Киевской области. Почти с первых дней вторжения Ольга с мужем на 35 страшных дней оказалась в оккупации. «Иногда у меня появлялось чувство стыда за то, что тогда, с 2014 года, нами было сделано недостаточно, чтобы 24 февраля 2022 года не произошло», — вспоминает она.
«Есть ли различие между детьми, с которыми вы работали с 2016 года, и нынешними?» — спрашиваю у Ольги.
«До полномасштабного вторжения мы работали с детьми с востока, — говорит психолог. — Чтобы дойти до классической травмы войны, как описывают в книгах, сначала нужно было работать еще с чувством унижения и стыда, с которым эти дети к нам приезжали. Им все время говорили, что вы — донецкие, сами просили это и теперь с этим живите. Это чувство было для них передовым.
Теперь проще в том плане, что уже нет разборок о том, кто кого и куда звал и кто кому что должен.
Отличается работа с детьми. Если раньше мы понимали, что ВПЛ — это дети из Донецкой и Луганской областей, и можно было говорить об их реабилитации и/или ассимиляции, то сейчас это сугубо о стабилизации и ресурсных состояниях. О реабилитации речь даже не идет. Потому что ни одна область Украины, куда потом вернутся дети, сегодня не безопасна.
Еще одно отличие — дети физически не активны. У них в бэкграунде два года карантина. И как только они начали из этого выходить и понемногу проявлять себя физически, произошло полномасштабное вторжение. Дети просидели в подвалах по полгода. В Херсоне, например, вообще из домов не выходили. Дети самостоятельно не двигаются. У них наблюдается страх быть в коллективе, входить в него, страх проявляться, заявлять о себе. На первых ознакомительных кругах рассказать о себе, о том, чем увлекается, может один из двадцати. Другие теряются, у них нет проактивной позиции, полностью внешний «Я-контроль». Дети опираются на инструкции и самостоятельно мало что создают и инициируют».
По мнению Ольги Симоновой, в областях, где ситуация с воздушными угрозами менее тяжелая, детей нужно вытаскивать, физически приучать к чему-то, знакомить между собой.
«В громадах должны быть программы по интеграции детей, — уверена Ольга. — Потому что, переезжая, родители обычно не хотят переводить детей из их онлайн-школ в местные. Даже если есть такая возможность. Часто боятся буллинга. И такое действительно случается. Иногда и из-за русскоязычия. А сидя дома, дети теряют проактивную позицию, которая должна укрепляться в подростковом возрасте. Все это можно менять. Но должен быть комплексный подход в работе — от школы, от громады, от родителей».
Сегодня Ольга прописывает программы для БФ «Голоса детей». Одна из них — «Повелитель стихий» была запущена еще в прошлом году дневным кемпом. Теперь она станет выездной на полноценные шесть дней.
«Повелитель стихий» — это кратковременное трансформационное шок-путешествие, полностью оторванное от цивилизации, — рассказывает психолог. — Дети должны овладеть четырьмя стихиями — Вода, Земля, Воздух, Огонь — и научиться их оберегать.
Фактически это довольно экстремальное и нелегкое физически путешествие. Оно предполагает выход на гору Кострич, семь часов в пещере Оптимистическая, семь часов рафтинга на полноводном Черном Черемоше, подъем к скалам Довбуша, где дети будут овладевать огнем. Они будут разводить огромный костер, и их задачей будет поддерживать огонь до самого утра. А утром дети должны взять пепел из этого костра и нарисовать им картину.
Это полностью оторванная история от тут и сейчас, чтобы иметь возможность полностью опираться на свои ресурсы и работать со структурами, доставшимся от наших пра-. Вернуться к самому себе, своему настоящему «я» и каждому набраться ресурса для своего дальнейшего пути.
Еще одна цель — показать, насколько Украина прекрасна. И даже если дети потеряли дом, оторвались от него, то на самом деле их дом — это Украина. Здесь есть чем любоваться и гордиться.
Ну и, видимо, самое интимное — дать детям ощущение, что все недаром. У кого-то из них отцы находятся на «нуле», у кого-то — погибли. Но все это ради того, что мы сейчас имеем, что передали нам наши пращуры.
Ориентируемся на детей, с которыми БФ «Голоса детей» уже работал.
Также сейчас прописываем программу для детей МЧС и Нацполиции на август. Хотим туда добавить еще детей железнодорожников, эвакуирующих людей. В августе смена уже будет 12 дней».
В зоне риска — подростки. Но прогноз положительный
Психолог-эксперт БФ «Голоса детей», старший научный сотрудник Украинского научно-методического центра практической психологии и социальной работы Академии педнаук Руслана Мороз с травмой войны работает с 2014 года.
«Травматический опыт сейчас получили все украинские дети, — говорит она. — Отличие только в степени психологического поражения. Даже дети, выехавшие с семьями в начале полномасштабного вторжения в Западную Украину, все равно слышат сирены. Те, кто выехал за границу, все равно находятся в семантическом поле войны, переживая за своих родных, близких, друзей, любимых животных, оставшихся в Украине. Они находятся в депривации, потому что живут среди чужой культуры.
Дети не должны жить в поле войны, слышать и видеть то, что им приходится слышать и видеть. Хронический стресс, хроническая перегрузка сказываются в целом на психике детей. Больше всего, мне кажется, страдают подростки. У них и без того тяжелый период — пубертат. Изменения в организме отображаются на эмоциональной сфере — перепадами настроения, неадекватной, нестабильной самооценкой. А здесь еще и такое давление. Да и родители, которые не всегда могут адекватно воспринимать состояние подростка и понять, быть для него надежным контейнером, сами нуждаются в помощи.
Много обращений с тяжелыми клиническими состояниями у детей подросткового возраста — аутодеструкции, суицидальные мысли, тревожные расстройства, иногда состояния дереализации, деперсонализации. В подростковом возрасте оформляется личностная идентичность. Подросток ищет смысл жизни, ищет себя в будущем — кто он, какие у него вкусы, потребности, желания, кем он хочет стать, как его видят окружающие, как он относится к миру. Неопределенность, разбалансировка и нестабильность, которые мы все переживаем, влияют на формирование идентичности. Ребенок не понимает, кто он, зачем и что ему делать.
Главная деятельность детей подросткового возраста — интимно-личностное общение с ровесниками. И это тоже нарушено. Дети разорваны, разъехались, у них теряются навыки самопрезентации. Им элементарно тяжело познакомиться. А это очень важно. Одна 13-летняя девочка так сильно хотела иметь друзей, что подходила на улице к каждой сверстнице и всячески пыталась познакомиться, предлагала дружитья. Такого у подростков раньше не наблюдалось. Даже во время карантина возможностей общаться было больше, связи с ровесниками были стабильнее.
Дети теряют навыки «проявляться». Сидя в подвале или «между двумя стенами», просыпаясь ночью от воя сирен, не до креативности. Дети стали более пассивными, поскольку вынуждены строго выполнять правила, которые помогут сохранить здоровье и жизнь. Утрачиваются или не развиваются навыки проявлять инициативу, гибкости и спонтанности. И очень долго потом нужно это восстанавливать.
Но детская психика очень пластична. Естественная способность к самосохранению и самообновлению у ребенка, не переживавшего тяжелых травматических событий, таких как оккупация, насилие, пытки, остается. Психика — вообще система, которая сама себя исцеляет».
Однако эта война — не спринт, а марафон, подчеркивает Руслана Мороз. И начинать нужно со взрослых. Чтобы ребенок был творческим и инициативным, взрослые не должны ограничивать его творчество там, где это не является необходимым. Постарайтесь сделать так, чтобы ребенок даже в ограниченных условиях мог придумать какую-то игру или возможный в этих условиях вид деятельности. У детей нет такой роскоши — ждать окончания войны. Условия, чтобы ребенок развивался настолько гармонично, насколько это возможно, нужно создавать прямо сейчас.
Не только БФ «Голоса детей», но и другие фонды сейчас создают центры, различные детские локации, группы взаимодействий, куда дети могут прийти поиграть, пообщаться с ровесниками в безопасных условиях и по психологическим программам. Эти программы апробированы и валидны.
Очень важны и лагеря, где подростки могут закрыть дефицит общения с ровесниками, восстановить свои навыки, познакомиться с новыми друзьями и расширить опыт решения каких-то проблем. Благодаря этому может произойти резкий скачок в развитии. Конечно, лагерь должен быть расположен в безопасной локации, там должно быть укрытие. А взрослые, работающие в лагере, — обязательно быть с педагогическим и психологическим образованием.
В Украине работают разные по направлению лагеря — спортивные, экстремальные, арттерапевтические, с психологическим содержанием или с большим акцентом на отдых на природе и так далее. Есть целевые лагеря для детей определенной местности или категорий, например, для детей военных или волонтеров. Это важно, потому что в семьях военных, например, тема войны и то, что пережил папа на войне, хоть и не обсуждается, но фонит. Мама сама переживает, хоть и старается этого не показывать. А в кругу ровесников об этом можно говорить, подчеркивает психолог.
Фонд «Голоса детей» к созданию лагерей подходит очень серьезно. Например, есть трехнедельный лагерь психологического восстановления для семей, которые пребывали в сложных травматических условиях — в оккупации, близкие погибли или находятся в плену, пропали без вести. В нем дети находятся с родителями или опекунами. Взрослым тоже необходима психошлогическая поддержка, поскольку от их состояния зависит то, насколько быстро сможет восстановиться ребенок. Для детей и родителей проводятся отдельные группы — психологические, арттерапевтические, мастер-классы, экскурсии. Но есть и совместные, семейные мероприятия.
Благополучная семья — главное условие восстановления ребенка и возвращения ему ощущения безопасности и стабильности.
«Психологи, работающие с травматическими переживаниями, — говорит Руслана Мороз, — знают, что после проработки травматического опыта и интеграции его в жизнь, начинается этап посттравматического роста. Наши дети, которые сейчас находятся в сложных жизненных условиях, после победы и когда вырастут, станут взрослыми, способны будут достичь очень высоких целей и результатов. Именно им восстанавливать и отстраивать Украину».