В Киевской области по подозрению в изнасиловании и избиении женщины, проходившей свидетельницей по делу, задержали двух полицейских. Преступления, совершенные при участии сотрудников правоохранительных органов, получая огласку, вызывают большой резонанс в обществе, поскольку обнаруживают нашу гражданскую незащищенность. Но сколько виновников преступлений остаются без наказания, а жертв - без шансов на возмещение ущерба, если в деле правоохранители и другие причастные профессионалы занимают позицию обвинителей? Остается лишь догадываться.
Несколько лет назад, идя по ночной улице, мы услышали странные звуки. Остановились, чтобы прислушаться, и поняли, - это не скрип деревьев на ветру. Мы включили фонарики на телефонах и стали искать. Буквально в нескольких метрах от нас, на газоне под раскидистой ивой, через дорогу от РОВД, практически в центре города, лежала полуобнаженная девушка и протяжно стонала. Ее лицо сильно распухло, оставшаяся на теле одежда была порвана и испачкана, трава вокруг смята. Общая картина не оставляла сомнений: ее жестоко избили и изнасиловали.
Один из моих спутников принялся набирать телефон скорой помощи, второй отправился в РОВД, а я, кое-как прикрыв девушку остатками одежды, взяла ее кисть в свои руки и сообщила, что "скорая" уже в пути. Девушка была в сознании. Первое, что она сказала: "Я так устала звать… Никто-никто не подошел…". Я спросила, могу ли я сделать для нее еще что-то, пока мы ждем медиков. "Дайте мне воды! Ужасно пить хочется и лицо горит". Я не была уверена, можно ли ей пить (ее били в область живота), но пообещала умыть ее.
В этот момент подошли правоохранители. Двое начали светить в лицо пострадавшей телефонами, громко комментируя увиденное, общаясь исключительно между собой, игнорируя девушку и не обращая внимания на наше присутствие. Третий рассматривал личные вещи пострадавшей, разбросанные вокруг, поддевая их большим железным ключом и носком собственного ботинка. Четвертого с большим трудом удалось отправить за водой. Я поинтересовалась, кто из них запишет наши свидетельские показания и личные данные для связи. Мужчина, брезгливо ковырявший вещи пострадавшей, подошел ко мне и выдохнул в лицо: "Девушка! Вы с Луны, что ли?". Я была не с Луны, а с опытом работы в РОВД. Прошло больше часа с момента вызова бригады скорой помощи…
Основные подробности происходившего я намеренно опускаю, опасаясь травмировать читающих. Скажу лишь, что почти весь физический вред, который по ужасающей невежественности пытались причинить "стражи порядка", удалось минимизировать. И неотложная медицинская помощь врачами "скорой" была оказана. По части медицинских интервенций - профессионально. Но с таким отношением, будто пострадавшая была прокаженной, после контакта с которой следует сжечь одежду и никому не рассказывать о случившемся. Не берусь оценить масштаб вторичной психологической травматизации девушки в эти несколько часов после нападения. Лишь надеюсь, что наше участие в этой истории было для нее полезным.
Через пару часов, позвонив в приемное отделение больницы, куда в тяжелом состоянии была доставлена девушка, я узнала, что она по собственному желанию написала заявление об отказе от госпитализации и в том виде, в котором мы ее нашли, села в такси и уехала, как сказал дежурный врач. Нужно ли говорить, что меня это не удивило. Но я и сейчас недоумеваю, как, с учетом характера и множественности травм, она смогла встать на ноги и самостоятельно выйти на улицу. Телефонный номер был недоступен. Спустя пару дней, с ее номера пришло СМС с единственным словом: "Спасибо", после чего телефон сразу же отключился...
Более 90% клиентов ОО "Форпост", переживших насилие (семейное насилие/пытки/нападение) не выбирают для себя путь отстаивания справедливости в суде. Существует очевидная взаимосвязь: чем больший урон был нанесен достоинству человека, тем более он склонен оставить произошедшее в тайне, предпочтя воспользоваться лишь психосоциальными и медицинскими услугами. Медицинскими - только при условии, что они будут оказаны проверенными и надежными специалистами.
Согласно статистике Правозащитной Группы "СИЧ", лишь каждый второй из пострадавших от пыток, насилия и жестокого обращения, обратившись за помощью готов пройти длительный путь восстановления справедливости. А если учесть, что значительная часть клиентов из числа бывших пленных имеет возможность обратиться в ЕСПЧ по упрощенной процедуре, избегая длительных судебных разбирательств в национальных инстанциях, ситуация выглядит совсем удручающей.
В Украине отсутствует статистика реального количества преступлений, когда к пострадавшим применялись пытки, унижающее достоинство обращение или наказание.
Также отсутствует достоверная статистика случаев семейного насилия: жертвам, оказавшимся между насильником и системой правового нигилизма, с ее вопиюще профессиональной неэтичностью причастных к расследованию, проще выйти за пределы этой патовой ситуации, чтобы не быть раздавленными непреодолимой силой, похожей на нерушимую скалу.
Украине очень нужен Стамбульский протокол, который содержит рекомендации для эффективной медицинской, правовой, психологической и психиатрической фиксации последствий пыток, жестокого или унижающего обращения. Этот протокол также дает обстоятельные описания этических кодексов в соответствующих областях. Парадокс всемогущества "союза" насильника и системы заключается в том, что они не всесильны, при условии правильной фиксации преступлений, этичности профессионалов и неотвратимости наказания.