В чем нуждаются украинские научные работники во времена войны и что они могут дать стране?
На этот вопрос мы старались найти ответ во время опроса, проведенного в конце весны в рамках проекта Ukrainian Science Reload. В инициативную группу вошли представители украинских и зарубежных университетов, общественных организаций, Национального фонда исследований Украины и National Erasmus+ Office in Ukraine & HERE team.
В опросе приняли участие 2173 украинских научных работника. Результаты свидетельствуют о серьезных кризисных процессах в области науки.
Так, 83,8% респондентов отмечают, что их материальное положение ухудшилось, по сравнению с довоенным временем, хотя 81,1% респондентов продолжают получать заработную плату в учреждении (учреждениях), где работают. Учитывая то, что 74,4% ученых не занимаются другими видами деятельности, кроме научной и/или научно-педагогической, следует понимать, что этот кризис существенный.
На вопрос «есть ли возможность заниматься научной деятельностью в том же объеме, что и в довоенное время?» положительно ответили менее трети опрошенных. Среди причин, которые не позволяют остальным полноценно работать, преобладают как психологические («Я не чувствую себя в безопасности, что мешает мне работать» и «Отсутствие интереса, апатия»), так и физические («Специфика моей работы предполагает присутствие на рабочем месте, а у меня нет такой возможности» или «Технические причины: постоянные перебои с Интернетом и связью, отключение света и т.п.»).
Часто говорят, что во время войны украинским ученым открылись широкие возможности международной помощи. Однако инструменты такой помощи в основном касаются только небольшой части научных работников, выехавших за рубеж, а подавляющее большинство их осталось в Украине. Так, 47,2% опрошенных находятся в Украине и не меняли место жительства из-за войны. 38,1% научных работников находятся в Украине, но сменили место проживания из-за войны, и всего 14,7% ученых находятся за рубежом.
Кроме того, законодательство отдельных стран ставит весьма высокие требования к лицам, претендующим на определенные, пусть и дополнительно профинансированные, должности. Здесь у нас две проблемы. Первая — 59% научных работников в течение последних трех лет не участвовали в грантовых или конкурсных проектах, поэтому даже написание отдельной заявки на финансирование становится теперь для них проблемным. К тому же есть сложности и с подтверждением владения языком. Выяснилось также, что многие прогрессивные и оригинальные исследовательские области просто не были представлены в Украине, даже в традиционно сильных естественных и технических науках.
В то же время ситуация с финансированием науки серьезно ухудшается, что в сочетании с системным недофинансированием прошлых лет становится критичным. Так, почти 30% ученых, работавших над определенными проектами, отметили, что их проект был остановлен из-за войны. В первую очередь это связано с прекращением финансирования Национального фонда исследований, что не дало возможности как профинансировать в этом году проекты из 2021-го (в том числе, как это ни парадоксально, и направленные на безопасность), так и начать финансирование новых проектов. Таким образом, лучшие из лучших научных коллективов фактически утратили весомую поддержку. При этом если в системе научных исследований и разработок в учреждениях МОН финансирование хоть и уменьшилось, но зарплатные расходы в общем сохранились, то здесь все остановлено. Еще худшие новости доносят из академической науки, — отдельные институты переходят на двухдневную рабочую неделю.
Сейчас научные работники нуждаются если не в насущной поддержке, то в надежде. Большинство наших респондентов на первое место среди потребностей ставят именно возможность начать новые исследования в ближайшем будущем. Если ранее дискуссии об эффективности науки часто сводились к экономическому эффекту, то сегодня многие резонно интересуется, какие же разработки ученых непосредственно помогают обороне страны. И тут появляется много вопросов.
По результатам нашего опроса, более 70% ученых готовы работать на восстановление и повышение обороноспособности нашего государства. Хотя многое о сотрудничестве с ВПК, которое уже идет, не разглашается, но очевидно, что потенциал украинской науки используется далеко не в полную силу. Чрезмерная формализованность оборонных исследований привела к тому, что отдельные поколения научных работников, сосредоточились на сугубо гражданских направлениях исследований и лишь изредка могут квалифицированно оценить перспективу применения того или иного исследования в оборонной сфере. В условиях войны, финансовых и ресурсных ограничений, а также хронического недофинансирования материальной базы научных учреждений и университетов очень трудно ожидать прорывного оборонного проекта вроде Манхеттенского. Но многие практические задачи, связанные с технологическими процессами изготовления продукции оборонного характера, вполне возможно решить умом и техническими возможностями, имеющимися в научных учреждениях академий и университетов. Правда, для этого нужна инициатива именно со стороны предприятий ВПК и СНБО, ведь именно они могут сформировать конкретные технические задания на разработки и провести небольшую аналитическую работу по поиску и привлечению консультантов и исполнителей таких микрозаказов. При должной координации усилий можно организовать ряд консорциумов из научных учреждений и производителей, которые бы дали быстрые результаты. При этом ученые получат непосредственный опыт и поддержку в эти сложные времена.
В плане восстановления Украины упоминается создание аналога американского Агентства передовых оборонных исследовательских проектов США (DARPA), но формат его работы предполагает объявление четко сформулированных заданий, на которые могут ориентироваться потенциальные исполнители. Поскольку создания такого агентства в украинских реалиях по образцу НФИ и других новообразованных, но еще не активных фондов, в ближайшие два года не стоит ждать, то лишь прямой диалог предприятий с научными работниками, при определенной поддержке государства, может быть успешным. Одним из инструментов стимулирования такого сотрудничества может стать выделение целевых средств предприятиям ВПК для проведения совместных с научными учреждениями разработок.
Так или иначе, без привлечения серьезного финансирования в научную отрасль даже в кризисных условиях мы рискуем утратить остатки стратегических технологий, не говоря уже о разработке чего-то нового. И тут правительство должно привлекать все возможные ресурсы, в частности международную помощь. Все уже усвоили, что те, кто не кормит свою армию, будут кормить чужую, но нужно помнить, что это касается и науки. Один выстрел из HIMARS не зря стоит как годовой бюджет научного исследования в украинском университете, но одно такое исследование может помочь создать не только «Стугну», «Нептун» или «Гром», но и «Кровоспас», и много других жизненно важных вещей.
Больше статей Юрия Халавки читайте по ссылке.