На этой неделе в Институте физиологии имени А. Богомольца НАНУ произошло знаковое событие - международная экспертная группа вынесла непредвзятую оценку работам украинских исследователей, выполненным в рамках первой в стране ключевой лаборатории.
Прошел год с тех пор, как при поддержке Государственного агентства по вопросам науки, инноваций и информатизации Украины и Государственного фонда фундаментальных исследований стартовал пилотный проект под названием Научно-учебный центр «Государственная ключевая лаборатория молекулярной и клеточной биологии» (далее - ГКЛ). Уникальность этого проекта заключается в том, что отбор исследовательских предложений для ГКЛ впервые осуществлялся Международным экспертным советом - МЭС (сейчас он называется Международный консультативный совет - МКС) во главе с лауреатом Нобелевской премии в области физиологии и медицины Эрвином Неером.
Как, наверное, известно читателям нашего еженедельника, идея открытия таких лабораторий в Украине нелегко пробивала себе путь и была инициирована общественной организацией «Украинский научный клуб», который объединяет прогрессивно мыслящих ученых. Государственные ключевые лаборатории - это принципиально новая для наших реалий модель организации научных исследований. Поэтому вполне понятен общественный интерес к этому проекту. Каковы же результаты деятельности ключевой лаборатории за период, прошедший с момента ее открытия? Об этом мы решили узнать из первых уст, обратившись к участникам пилотного проекта и авторитетным экспертам.
Олег КРЫШТАЛЬ, директор Института физиологии
имени А. Богомольца,
академик НАНУ:
- Ключевые лаборатории, как вы понимаете, возникли не на пустом месте. Они появились на основе того материала и тех исследований, которые уже были в институте. И когда подавали этот проект, мы опирались на результаты, дающие нам основания претендовать на новый грант и двигаться дальше.
Мы получили грант Фонда фундаментальных исследований, он дал возможность в какой-то мере поддержать наших молодых ученых и купить недорогое оборудование. Грант - четыре миллиона гривен. Однако, если учесть, что новый секвенатор ДНК, который нам очень нужен, стоит 12 миллионов гривен, то этого, конечно, мало.
За этот год мы продвинулись в изучении молекулярных механизмов некоторых серьезных заболеваний, в изучении тех белков и тех комплексов, которые принимают участие в канцерогенезе, нейродегенеративных заболеваниях. Например, в области канцерогенеза найдены определенные гены, могущие быть показателями начала развития процесса или показателями того, до какой стадии дошло развитие канцерогенного процесса в организме. Причем нельзя сказать, что канцерогенез вызывает какой-то один ген, хотя раньше была такая точка зрения. Уже понятно, что в этом задействована целая сеть генных изменений и мутаций. Сейчас уже есть подходы, позволяющие найти ту мишень, на которую нужно направить потом терапию.
С точки зрения фундаментальной науки получены важные результаты по лучшему пониманию работы «машины», реализующей генетическую информацию. В организме информация записана в гене. Она передается на уровень матричных РНК, а потом на уровень белка. Во всех этих процессах могут накапливаться ошибки. И есть даже такая теория, что наше старение объясняется накоплением множества ошибок во время жизни. Они могут стать причиной некоторых заболеваний. Поэтому определить, как в точности работает весь механизм, очень важно.
Наши ученые доказали работу механизма на уровне белка. Поняли, каким образом происходит устранение ошибок. На уровне ДНК они изучают процесс мутаций, происходящих под влиянием разных экологических факторов. Обнаружить, как они происходят, кто в этом участвует, что к этому приводит - это уже даст в конечном итоге фундаментальное понимание проблемы.
Проблема онкогенеза - одна из самых насущных проблем медицины. На протяжении последних 50 лет возникают одни гипотезы, другие, они сменяются, но дойти до полного понимания того, что происходит в организме, как развивается этот процесс, еще не удается. Поэтому усилия ученых сейчас направлены на то, чтобы найти причину, что является толчком, есть ли генетическая предрасположенность, какие мутации могут приводить к этому, какие гены ответственны за неблагоприятные процессы. У разных людей эти процессы могут развиваться совершенно по-разному: в одних случаях химиотерапия может приносить какую-то пользу, а в других нет. Почему?
Сейчас ищутся подходы, когда бы можно было «закрыть» работу мутированного онкогена не с помощью химических веществ, а более натуральными подходами - совсем маленьких РНК.
Конечно, есть большой прогресс в понимании того, что происходит. Но еще нет цельной картины, как задействован геном, протеом, как задействована иммунная система, как это все взаимодействует. Цельной картины еще нет. Пока собираются отдельные фрагменты, хотя и очень важные - требуется сложить цельную картину и на основании этого понимания создать лекарственные средства.
Андрей СИБИРНЫЙ, директор Института клеточной биологии, академик НАНУ:
- Прежде всего отмечу, что члены МКС были приятно поражены результатами работы первой в Украине ключевой лаборатории и единодушны в том, что создание таких лабораторий может изменить традиционный способ финансирования и проведения фундаментальных исследований в Украине.
Второй важный момент, который подчеркнул МКС: привлечение иностранной экспертизы для отбора и оценки исследований не является для Украины чем-то исключительным, на сегодня это глобальный тренд, международная тенденция. Известно много примеров такого подхода - от Британии до Арабских Эмиратов. Это очень важно для преодоления консерватизма в науке. И то, что в Украине сделали такую попытку, отмечено как положительный сдвиг в русле общей тенденции.
Третье, на что особенно обратили внимание эксперты, касается, в сущности, стратегического выбора: нужно определиться, концентрировать ли финансирование на перспективных направлениях исследований, на проектах, которые могут привести в ближайшие годы к конкурентоспособности в определенных научных отраслях, вследствие чего Украина будет выглядеть не хуже, чем Британия, Франция, Германия, или ничего не менять в организации нашей науки, что неизбежно приведет к ее дальнейшему упадку. А что означает для ученого конкурентоспособность? Это получение международного финансирования.
Из этого вытекает следующий, четвертый вывод: необходимо обеспечить базовое финансовое обеспечение перспективных научных направлений, но при этом стимулировать поиск международного финансирования через установление новых зарубежных контактов для сотрудничества.
- Все ли работы в рамках этого проекта получили высокую оценку международных экспертов?
- Наивысшую оценку получили работы группы под руководством М.Тукало, В.Филоненко (Институт молекулярной биологии и генетики) и П.Белана (Институт физиологии), которые были признаны образцовыми. Остальные получили много замечаний и рекомендаций авторитетных международных экспертов, которые, безусловно, будут учтены в дальнейшей работе. МКС специально отметил высокий уровень молодых исследователей.
Несмотря на предельно сжатый график работы Международного консультативного совета, его председатель - лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине (1991 г.), профессор Института биофизической химии им. Макса Планка Эрвин НЕЕР нашел время ответить на вопросы ZN.UA.
- Каковы ваши впечатления от результатов деятельности первой в Украине ключевой лаборатории? Насколько работы, которые выполнялись в рамках этого пилотного проекта, отвечают современному уровню научных исследований?
- Я удовлетворен отобранными проектами - это разнообразие важных проблем в биомедицинских исследованиях с использованием последних современных методов.
Спектр тем, по которым делали доклады участники проекта, довольно широк. Я эксперт лишь в части проектов, связанных преимущественно с процессами в нейронах, ионных каналах, передаче сигналов. То, что я услышал в перечисленных сферах, - это впечатляющие результаты, наилучшие исследования мирового уровня. Другие исследования, касающиеся больше молекулярной биологии и внутриклеточной передачи сигналов, показались мне также не менее впечатляющими. Я обсужу их со своими коллегами из Международного консультативного совета. Вообще же, полагаю, что этот подход для объединения разных групп, работающих над разными регуляторными механизмами, - хорошая идея и главный прогресс в исследованиях в Украине.
- Насколько нам известно, у вас была беседа с премьер-министром Н.Азаровым. Бесспорно, нашим читателям, неравнодушным к проблемам науки, будет интересно узнать, о чем шла речь во время этой встречи.
- Согласие премьер-министра на встречу и разговор со мной означает, что он обращает внимание на состояние дел в науке. Глава украинского правительства высоко оценил новые инициативы в сфере науки. Я рассказал ему о моем предыдущем посещении Украины в рамках традиционной программы обмена между Украиной и Германией. Он отметил сотрудничество между больницей в Феофании и медицинской клиникой университета Фрайбурга через регулярные обмены и стажировки.
В разговоре я подчеркнул, что необходимо фокусировать внимание на исследовательских направлениях в области биомедицины в Украине, имеющих международно признанную экспертизу. Я также обратил внимание на радость украинских коллег по поводу развития программы Государственной ключевой лаборатории, которую, однако, омрачает крайне досадный факт, что годичное финансирование поступило очень поздно, и оставалось только несколько месяцев для того, чтобы им воспользоваться. Это противоречит принципам работы науки. Ведь исследования нужно проводить регулярно в течение года. Деньги, которые предоставляет государство, очень нужны, однако они в значительной мере обесценятся, если поступят слишком поздно. Приятно было узнать, что премьер-министр понял специфику биологических исследований и пообещал исправить ситуацию с финансированием программы Государственной ключевой лаборатории.