Украина, переживающая самую тяжелую войну в своей истории, оказалась перед беспрецедентным кризисом на рынке труда. Российская агрессия, начатая в 2022 году, уничтожила миллионы рабочих мест, заставила 6–8 миллионов граждан эмигрировать за границу, 4 миллиона человек подтолкнула к внутреннему переселению и привела к росту безработицы до 18–25% в зависимости от региона. По данным Государственной службы статистики, потери рабочей силы достигают 30–40% в промышленных секторах, а теневая занятость превысила 30%. В этих условиях проект Стратегии занятости населения Украины на период до 2030 года, разработанный Министерством экономики и на днях представленный правительством, должен был стать спасательным планом для восстановления. Но этот документ — скорее, декларативная бумага, наполненная иллюзиями, чем реальная стратегия, способная справиться с современными трендами цифровизации, миграцией и последствиями войны. Стратегия игнорирует основные проблемы, рискуя усилить социальное неравенство, экономический упадок и демографический кризис.
Официально документ позиционируется как рамочный план, который должен обеспечить:
- снижение уровня безработицы;
- расширение доступа к рабочим местам;
- сбалансирование спроса и предложения на рынке труда;
- модернизацию механизмов занятости согласно европейским стандартам. Это очень справедливые цели.
Однако, когда дело доходит до конкретных механизмов реализации, в проекте преобладают общие формулировки: «создание условий», «развитие инструментов», «интеграция стандартов» без четкого описания, кто, как, когда и за какие ресурсы должен это реализовывать. При таких формулировках документ больше напоминает эскиз намерений, чем стратегический план действий.
Проект Стратегии разбит на разделы, в которых анализируется ситуация на рынке труда, формулируются цели и предлагаются меры. Среди амбициозных целей — снижение безработицы до 6,5% к 2030 году, повышение производительности труда на 40%, адаптация к цифровизации и зеленой экономике. Документ учитывает войну как фактор, предлагая поддержку ветеранов, ВПЛ и молодежи. Казалось бы, все логично: стратегия обещает «гибкий рынок труда», «цифровую трансформацию» и «зеленые рабочие места».
Но на практике это пустые декларации. Это в то время, когда рынок труда на грани коллапса: война уничтожила 5–7 миллионов рабочих мест, а миграция вывела из страны 6–8 миллионов трудоспособных граждан, преимущественно женщин и молодежь. Стратегия признает миграцию, но ее меры — это абстрактное «содействие возвращению», без конкретных стимулов, таких как налоговые льготы или гранты для репатриантов. Вместо реальных инструментов документ предлагает «разработку программ», что напоминает бюрократическую имитацию.
Самая острая проблема Стратегии — недооценка войны как системного фактора. Война привела к массовой безработице среди ветеранов (40%) и ВПЛ (35%), а в регионах, близких к фронту, уровень безработицы достигает 30%. Стратегия упоминает войну, но ее меры — это общие декларации без бюджетов. По оценкам Всемирного банка, восстановление рынка труда требует не менее 50 млрд грн ежегодно, но Стратегия не указывает источники финансирования, ограничиваясь «донорскими средствами». Это рискует усилить социальное неравенство: Gini-коэффициент вырос с 0,35 до 0,40 из-за войны, а стратегия не адресует гендерный дисбаланс (70% мигрантов — женщины) или региональные разрывы (Киев — 10% безработицы, Харьковщина — 25%).
Глобальные тренды также игнорируются. Автоматизация и ИИ, по данным Международной организации труда, уничтожат 85 миллионов рабочих мест в мире к 2030 году, в Украине — 2–3 миллиона. Стратегия упоминает «цифровую трансформацию», но без массовых программ переподготовки. Низкие зарплаты и теневая занятость (30%) делают рынок неконкурентоспособным. Вместо дуального образования или партнерства с tech-гигантами документ предлагает «развитие навыков», без сроков и бюджетов.
Проект Стратегии много внимания уделяет модернизации институтов и цифровизации, налаживанию сотрудничества между государством, бизнесом и громадами, а также инклюзии разных групп населения. Но даже в этих важных пунктах не видны четкие механизмы переквалификации, мотивационные стимулы, финансирование или ответственность конкретных структур. Например, концепция предполагает повышение экономической активности населения и устранение дисбалансов между спросом и предложением на рынке труда, но не содержит описания конкретных инструментов мотивации работодателей или работников для воплощения этого на практике.
Зеленая трансформация — еще один провал. Стратегия обещает «зеленые рабочие места», но игнорирует природоориентированные решения (NbS/NWRM) для адаптации к климату. Война загрязнила 20% земель, засуха уничтожает сельское хозяйство, но стратегия не интегрирует природоориентированные решения, такие как ренатурализация рек или буферные зоны, которые могли бы создать 100 тыс. рабочих мест. Это противоречит Парижскому соглашению и Соглашению об ассоциации с ЕС.
Стратегия не включает какие-либо количественные KPI, финансовые расчеты или временные рамки реализации для многих своих положений. Это означает, что даже после принятия документ рискует остаться пустой декларацией.
В тексте проекта часто упоминаются европейские стандарты занятости и необходимость их внедрения. Но что это будет означать на практике в военных условиях, когда украинские предприятия балансируют на грани выживания, а у государств-партнеров разные ожидания и возможности? Без конкретных механизмов адаптации этих стандартов к украинской реальности войны и восстановления использование европейских норм рискует быть лозунгом, а не практическим подходом.
Стратегия обещает поддерживать уязвимые группы — ветеранов, людей с инвалидностью, внутренне перемещенных лиц. Но опять: текст документа называет эту поддержку «направлением» без четких политик участия, стимулов и защиты прав этих групп на рынке труда.
В проекте Стратегии нет оценок бюджетных потребностей и механизмов финансирования — это основной пробел, который может свести документ на нет.
Чтобы избежать коллапса, новая политика занятости должна быть комплексной и адаптированной к войне.
Во-первых, нужно создать Национальный фонд занятости для переподготовки ветеранов, ВПЛ и безработных. Необходима также государственная программа «Возвращение домой» с налоговыми льготами для украинских мигрантов и малого бизнеса.
Во-вторых, надо адаптироваться, наконец, к современным трендам: цифровизация должна включать массовые программы (для одного миллиона человек до 2030 года), с партнерством с Google или Microsoft. Зеленая экономика — инвестиции в природоориентированные решения NbS (ренатурализация для 10% земель, чтобы бороться с засухами). Теневую занятость уменьшить путем амнистии и снижения налогов для малого бизнеса (до 10%).
В-третьих, пора бороться с неравенством: гендерные программы (для 50% женщин на рынке труда), региональные стимулы (инвестиции в наиболее пострадавшие от войны области, 20% бюджета). Безработицу молодежи (25%) решить через дуальное образование (теория + практика).
В-четвертых, важно помнить о социальной защите: универсальный базовый доход для безработных и квоты для женщин/ветеранов (30% в компаниях).
В-пятых, государству необходим мониторинг сферы занятости — ежегодный аудит с общественным контролем и широким освещением данных.
Для большей реалистичности правительственного проекта Стратегии занятости населения Украины на период до 2030 года необходимо:
- внедрить четкую логику «цель—инструмент—ресурс—измерение» для каждого пункта Стратегии;
- добавить количественные KPI (количество новых рабочих мест, сокращение нерегулярной и теневой занятости, уровень трудоустройства ветеранов/женщин/молодежи и т.д.);
- обеспечить финансовую базу — определить источники, объемы и механизмы использования средств;
- интегрировать реальные механизмы переквалификации (короткие программы обучения, «мостики в работу» между образованием и рынком труда);
- учесть демографические сценарии (мобильность рабочей силы, возвращение мигрантов, старение населения и т.д.).
Правительственная Стратегия занятости населения Украины на период до 2030 года — это еще один типичный бюрократический документ, оторванный от реальности. Без радикальных изменений рынок труда коллапсирует, а Украина потеряет поколение. Правительство должно отбросить иллюзии и создать стратегию, ориентированную на людей труда, а не на бюрократию. Иначе мы заплатим цену бедности, эмиграции и социальных взрывов. Время для изменений здесь и сейчас, а не к 2030 году.