Можно ли несколькими словами или предложениями описать, что такое биосферный заповедник "Аскания-Нова"? Это благоустроенный дендрологический парк на 167 га, с пышноцветением-разнотравьем (более 600 таксонов травянистых растений) и множеством деревьев (более тысячи наименований, самое высокое дерево, тополь сереющий, - 37 метров). Стогектарный зоопарк с тысячами млекопитающих и птиц, многие из которых уже занесены в Красную книгу. Так же и десятки видов цветковых растений в живой природе можно увидеть, к сожалению, уже только здесь. Трудно представить, чтобы все это цвело, жило, развивалось-размножалось без любви человека. Не просто без ухода, труда, заботы, а, прежде всего, без любви.
Всем известно, что к созданию биосферного заповедника причастен Фридрих Фальц-Фейн. Но нынешним своим видом Аскания-Нова обязана директору - человеку, который фанатично верен профессиональному долгу, науке, природе, всему этому пышно-зеленому миру, в котором родился ("Наш дом на хуторе, что в Запорожской области, был крайний от степи, и я рос фактически среди трав и степных существ") и которому самоотверженно служит более четверти века.
Виктор Гавриленко, хотя уже и немолодой, но стройный и элегантный, не относится к кабинетным директорам. Да это, наверное, и невозможно с его специальностью. Каждый день он бывает в разных уголках своего большого хозяйства, преодолевая по 10–12 км. По делам, конечно, - машиной. Но по парку - больше пешком, ведь это словно его отчий дом, и все жители - хорошие знакомые. Рассказывая нам, группе журналистов, попавших в эти края по приглашению общественной организации "Новая генерация" в рамках проекта "Восток и Запад вместе…" польско-канадской программы поддержки демократии, об одной из жемчужин дендрологического парка - Большой Степной поляне, директор упоминает и местную побасенку: "В Чаплинке (ближайший райцентр) на базаре мужики рассказывают друг другу: "Ты знаешь, что на той дороге, где чумаки возили соль из Сиваша, насыпано столько соли, что там до сих пор ничего не растет?". Так это неправда. Тот млечный путь проходил по нынешней территории Аскании-Новой. И именно на этом месте, где сейчас Большая Степная поляна и трава по пояс, у чумаков была стоянка".
Конечно, никакой соли здесь не осталось, а цветет и растет зелень, как и везде. И стоит половецкая баба...
Еще об одной поляне, где цветет церцис канадский (это кусты, которые в период цветения превращаются буквально в сиренево-фиалковые облака), здесь ходит уже современная легенда: якобы Виктор Гавриленко не пустил на поляну тогда еще президента Леонида Кучму. Окружение Леонида Даниловича решило, что именно среди этой красоты хорошо было бы обустроить место отдыха для утомленного государственными делами гаранта. Но Виктор Семенович сказал: "Это не нужно ни президенту, ни заповеднику". К счастью, тогдашняя администрация главы государства не настаивала.
Дендрологический парк - на искусственном орошении. А иначе, уверен Виктор Гавриленко, такая полнокровная растительность здесь не сохранилась бы. Чтобы ее напоить, нужно 1,6 млн кубов воды в год. Заповедник должен ее покупать. Нынешний Водный кодекс не предусматривает освобождения природно-заповедного фонда от уплаты.
"Это неправильно, - возмущен Виктор Гавриленко, - ведь мы сохраняем национальное достояние. Было уже даже решение профильного комитета Верховной Рады, чтобы мы не платили за воду, но парламент его так и не принял. Мы, конечно, экономим, как можем. Да и на человеческом труде - тоже. По мировым стандартам, один работник должен обслуживать гектар такого парка, а у нас 53 работника на 167 га. Втрое больше нагрузка".
А в целом, чтобы природа развивалась по своим извечным законам, надо располагать, по мнению Виктора Гавриленко, намного большей территорией. Например, птицы, живущие в заповеднике, разлетаются на 40 км, естественный ход волка - 50. Человек должен сохранять среду существования биологического вида. Это же касается и нации. Уничтожая окружающую природу, рубим собственный корень.
Содержание мощного и бесценного заповедника "Аскания-Нова" обходится государству всего в 15 млн грн в год. Администрация ютится в нескольких комнатах, потому что основное офисное помещение (бывший дворец Фальц-Фейнов) уже восемь лет как ремонтируется. И конца-края этому не видно. Рядом, к 150-летию Фридриха Эдуардовича, открыли ему памятник. Говорят, Гавриленко даже внешне похож на основателя самого старого в Украине биосферного заповедника. На это Виктор Семенович реагирует почти сердито: "Чушь! Это выдумка".
…Дорога на Змеиную горку неблизкая. Направляемся вдоль прудов. Их здесь - 9 га. И не мелких - попадается глубина до семи метров. "Это - средняя глубина Азовского моря", - уточняет Виктор Семенович.
На берегах - множество птиц. Кроме обычных, которые водятся везде, есть и очень редкие, например огар - красная утка. Их в Украине оставалось всего несколько десятков особей, но благодаря асканийским ученым теперь в заповедник прилетают зимовать около 8 тыс. Эта птица с ярко-рыжим оперением немного меньше обычной утки.
Птицы - особая любовь Виктора Гавриленко, ведь его специализация - орнитология. Он с увлечением рассказывает, как попал под стотысячную стаю, и сколько после этого пришлось отмываться от птичьего помета. Вспоминает об этом, как о невесть какой радости…
Почти такую же стаю ему удалось сфотографировать. Это на самом деле уникальное фото. Собственно, большинство из тысяч его фотографий уникальные (Гавриленко - член Союза фотохудожников), потому что сделаны не случайно. Они - результат его длительного общения с природой, умения подсмотреть ее тайны.
Со смехом и шутками Виктор Семенович рассказывает, как ему однажды пришлось убегать от кафров. Это большие быкоподобные животные, не признающие верховенства человека, поэтому с кафрами следует быть осторожными. С животными в зоопарке он ведет себя как с давними знакомыми. "Батька-а-а! Батька, выходи, у тебя гости!" - гремит Виктор Семенович, зайдя в одно из заграждений.
Из помещения в его глубине медленно выходит… огромный бизон. Немного взлохмаченный после сна, он демонстративно мочится и неприветливо посматривает на нас. Дескать, чего приперлись, такой сон перебили.
Разные козлы, антилопы, страусы, олени приветливее. Винторогий козел (мархур) всунул морду буквально между решеток изгороди. "Вот откуда человек взял форму для штопора", - показывает на его рога Гавриленко.
Одну из антилоп при правлении Януковича ему пришлось продать в Межигорье. Президентская свита не раз планировала заявиться в Асканию-Нову, но директору заповедника под разными предлогами удавалось отказываться. Когда же вопрос о продаже антилопы-канны стал ребром, он тоже заупрямился: деньги вперед - через банк и на счет. Выполнили, поэтому пришлось отдать. Позже раздаивать ее ездила сотрудница заповедника, она одна из немногих знает, как это правильно делать.
…На Змеиной горке змеи открыто не ползают. В жару они часто выгреваются на ее склонах. Однажды огромный полоз умостился на каменной половецкой бабе. Она среди лета теплая, даже горячая, ему там, наверное, было очень комфортно, потому что обвил ее и замер от наслаждения. Виктор Семенович в тот момент и сфотографировал их вместе.
С горки приоткрывается огромное степное пространство. Там живет много животных. Как уследить за ними? Как сохранить все это богатство?
"Последний случай браконьерства, - рассказывает директор заповедника (он же по должности и начальник охраны, имеющий право носить оружие), - был у нас в 1993-м. На первых порах чуть ли не воевать приходилось. Ходил с двумя пистолетами. Мою квартиру кто-то поджег. А уж сколько умышленных поджогов в заповеднике было… У нас и так пожаров хватает. Летом, особенно в жару, часто случаются. В этом году лето влажное, и пока что Бог миловал. А прошлым летом семь пожаров тушили в буферной зоне. Это страшное дело - вал огня в эпицентре иногда достигает 30 метров, на флангах - пяти–шести".
Поэтому неудивительно, что, когда кто-то спросил Виктора Гавриленко о наградах, он, не уточняя, сказал коротко: "Мои награды пахнут дымом и порохом…".
Наверное, о заповеднике "Аскания-Нова" можно рассказать еще много интересного. Но главное - осталась уверенность: пока там Виктор Гавриленко, его любви хватит, чтобы всему живому там было хорошо.