24 февраля 2022 года мир изменился навсегда. В условиях российской агрессии Украина оказалась способной менять политику ведущих государств, влиять на формирование будущего миропорядка, отстаивать собственные интересы, несмотря на дефицит времени и ресурсов. Сейчас ответ на вопрос «свой—чужой» пролегает через оценку событий в Чернигове, Сумах, Буче, Ирпене, Мариуполе, Харькове. Фактически в мире началось формирование нескольких геополитических блоков, противостояние которых будет определять ландшафт международной политики, функционирование глобальной экономической и финансовой систем, правила конкуренции в сфере технологий на десятилетия вперед.
Война в Украине заставила переосмыслить ключевые аспекты системы международной безопасности. Один из выводов, сделанных международным сообществом, — низкая эффективность блоковой системы, особенно выстроенной на консенсусном принципе принятия решений, по сравнению с индивидуальными, чаще всего — двусторонними гарантиями безопасности. Требует обновления, если не кардинального изменения, международно-правовая база предотвращения вооруженных конфликтов и наказание за их развязывание.
По реакции на события в Украине страны мира можно распределить на три условные части. Самую большую группу формируют «страусы», которые сознательно или вынуждено, но классифицировали агрессию России как «европейскую войну», вызванную «недостатками европейской системы безопасности». К кругу таких «страусов» принадлежит абсолютное большинство стран Латинской Америки, Африки, Ближнего Востока и Азии.
По их мнению, война в Украине — это локальный конфликт, нечто вроде кровавой войны в Йемене, имеющей довольно ограниченное глобальное влияние, несмотря на ужасные преступления против человечности и немалые жертвы. Например, как сообщал «Укринформ» еще в конце ноября прошлого года, по данным отчета ООН, количество жертв войны в Йемене на конец 2021 года могло достичь 377 тысяч. К косвенным последствиям конфликта авторы отчета причислили голод и сопутствующие болезни, а также отсутствие надлежащей медицины, экологический и экономический кризисы. Сообщалось, что, по подсчетам, большинство жертв будут составлять дети в возрасте до пяти лет. Таким образом, война в Йемене (гражданская, в которой принимают участие арабские страны во главе с Саудовской Аравией) может стать, по мнению ООН, наиболее кровопролитным конфликтом XXI века. Но, по логике многих стран третьего мира, богатую Европу не интересуют все эти жертвы, поэтому и на Ближнем Востоке не должны беспокоиться о «европейских разборках».
Сложно утверждать (и этого не пожелаешь никому), что агрессия против Украины вызовет войну в Азии или вооруженный конфликт в Южной Америке. В то же время не приходится сомневаться, что любое усиление агрессии в мире непременно будет иметь последствия, часто непредсказуемые, которые будут ощущаться далеко за зоной боевых действий. Следует помнить о критических отличиях нашей войны от других конфликтов. Во-первых, она проходит в Европе, то есть там, где зародились две предыдущие мировые войны — самые кровавые в истории человечества. Во-вторых, это первое открытое вооруженное нападение ядерного государства на страну, которая добровольно избавилась от ядерного оружия. В-третьих, это самое грубое в современной истории нарушение многосторонних гарантий безопасности, данных группой ведущих стран мира другой стране в обмен на ядерное разоружение. С этой точки зрения, страусиная позиция — голову в песок и делать вид, что все как-то образуется, — мягко говоря, недальновидна. Как минимум именно ядерный механизм сдерживания вполне может стать целью многих государств, которые будут чувствовать себя в опасности, если мировому сообществу окажется не по силам укротить ядерного монстра другими средствами.
Вторая, самая маленькая группа, — те страны-парии, которые полностью или частично поддерживают Россию. К таковым относятся Беларусь, Северная Корея, Сирия, Эритрея. Группа ситуационных «друзей» включает Венесуэлу, Сербию, Венгрию, Армению, страны Центральной Азии, которые входили в бывший СССР. Непонятно до конца, на чьей стороне Китай и Индия. Но даже они избегают открытой риторики в пользу «денацификации» Украины, или тихо голосуя в ООН за РФ, или как минимум воздерживаясь, даже несмотря на полную абсурдность такого шага. Китай, как известно, всегда выбирает только одну сторону — собственную, а позиция Индии — универсальна: японцам они говорят о поддержке QUAD, Лаврову обещают не голосовать против них в ООН (что и делают) и проводят переговоры с Китаем, имея с ним территориальный конфликт.
Немного странной для непосвященных кажется склонность немалого количества стран Африки к российскому нарративу событий в Украине. 2 марта во время голосования за резолюцию ГА ООН по осуждению войны России против Украины из 35 воздержавшихся стран 16 были из Африки. Эритрея выступила против резолюции, и еще восемь не голосовали. В Уганде, ЦАР, ЮАР, Камеруне и других странах континента активно действуют пророссийские силы. На самом деле в этой ситуации нет ничего удивительного: многие страны Африки в течение столетий страдали от имперской власти стран Запада. Россия у них до сих пор ассоциируется с Советским Союзом, выступавшим антагонистом Запада. Разобраться в тонкостях «образования Украины Лениным» им мешает перегруженность собственными, и без того значительными проблемами, которые в последние годы значительно заострились в связи с ковидом и хронической экономической нестабильностью. Конечно, дает о себе знать и крайне недостаточное дипломатическое присутствие Украины в Африке, о чем в конце прошлого года в Киеве заговорили в полный голос.
В конце концов, мощнейшая группа стран — те, которые стоят на стороне Украины. Они также пришли к выводу, что в будущем должны существенно укрепить как собственную безопасность, так и международную архитектуру безопасности глобальной. Например, в Японии внимание акцентируют на трех вещах, ставшими очевидными на 49-й день войны в Украине: даже при наличии гарантий безопасности страна не защищена, если у нее нет собственных сил и средств защитить саму себя; собственных усилий никогда не достаточно, поэтому нужны союзники; союзники не будут помогать, если сама страна не будет оказывать сопротивление. Что же касается коллективного Запада, то вполне очевидно, что происходят тектонические изменения в контексте и оптимизации механизмов поставки оружия, и объемов финансирования на армию и оборону. Подробно анализируются тактические и стратегические просчеты бандитского нашествия из РФ, которую армией назвать невозможно. Серьезные дискуссии по этим вопросам идут в ЕС и НАТО.
Отдельно стоит вспомнить две идущие вместе с Украиной к ЕС страны — Молдову и Грузию. Казалось бы, они должны быть среди тех, кто мечтает вернуть оккупированные территории и избавиться от российского фактора навсегда. Однако не суждено, и эта ситуация требует отдельного осмысления.
Китай тоже делает свои выводы, и они не всегда очевидны. Например, в Пекине встревожены сообщениями о сбитых в Украине Су-35, которые Китай закупил у России на 2 млрд долл. Теперь возникли сомнения по поводу уверений россиян в тактико-технических преимуществах этого самолета. Если, размышляют в КНР, его сбивают украинцы, имеющие не самую современную противовоздушную оборону, то чего ожидать в случае условного конфликта с Тайванем, где стоят совсем другие системы?
В Китае также обратили внимание на то, что значительная часть валютных резервов РФ была размещена за границей едва ли не перед войной и теперь заморожена. Экономика России оказалась абсолютно неготовой к переходу на военные рельсы, что свидетельствует о крайне плохом планировании. В частности, после введения санкций со стороны Запада ВПК России испытывает серьезный дефицит запчастей и материалов для производства нового оружия.
Не менее, если не более внимательно за сведениями с украинских фронтов следят и на Тайване, делая свои выводы о тактике и стратегии обороны на случай современных боевых действий ядерного государства против неядерного. Конечно, география Тайваня принципиально отличается от восточной или центральной Украины, но практика выстраивания защиты Одессы и Мариуполя, безусловно, находится в зоне внимания Тайбея: там не сомневаются, что в Пекине так же тщательно изучают неудачный российский опыт атак на Украину с моря.
Что же касается Украины, то нам нужно обратить внимание на один из главных выводов, который становится очевидным на основе опыта всех восьми лет войны, а не только последней ее части. Современная система международной безопасности не срабатывает и требует кардинального пересмотра. Вопрос только в том, согласятся ли ведущие мировые супердержавы отказаться от опоры на фактор силы и внедрить универсальный международно-правовой механизм противодействия потенциальным агрессорам. В идеале система международной безопасности не должна зависеть от фамилии президента США или канцлера Германии, или от того, кто при власти — республиканцы, демократы или ХДС/ХСС. Жертва агрессии не должна вымаливать правосудие — его механизмы должны срабатывать автоматически, как только факт агрессии устанавливается международным судом. Ни потерпевший, ни присяжные в суде не должны спрашивать согласия начальника исправительной колонии принять преступника, вина которого доказана. Иначе это не правосудие, а пародия на него, и не безопасность, а война.
Больше статей Сергея Корсунского читайте по ссылке.