Южная Корея и Япония - два важных союзника США в Восточной Азии, на территории которых расположены стратегические военные базы в регионе и размещены около 80 тысяч американских военных, сцепились в отчаянном торговом споре.
Две страны на протяжении многих лет дискутировали по территориальным и историческим проблемам, но не по вопросам взаимной торговли. Наоборот, они умело их обходили, а торговлю взаимно расширяли. Похоже, нынешние мировые тенденции использовать экономическое и торговое оружие против соперника на этот раз возобладали даже над таким известным сторонником свободной торговли и борьбы с протекционизмом в мире, как Синдзо Абэ. 2 августа Япония вычеркнула Южную Корею из списка надежных торговых партнеров (т.н. белого списка), на что та ответила симметричными действиями.
Противостояние между двумя дальневосточными партнерами усилилось после того, как 1 июля японское правительство объявило о лишении Республики Корея привилегированного статуса при закупке трех видов ведущих материалов (фоторезистов, фтористого водорода и фторированных полиимидов) для производства электроники, в частности микрочипов, смартфонов и светодиодных дисплеев - сверхважных экспортных товаров страны. С этого момента южнокорейские компании вынуждены будут получать отдельное разрешение на каждую поставку по этим трем группам товаров, предоставляя дополнительные документы (среди которых одобрение на вывоз товара, сертификат конечного потребителя, обоснование причин для импорта и т.п.), а сам процесс их получения будет занимать до трех месяцев.
Конечно, любые временные задержки отрицательно повлияют на работу предприятий, особенно учитывая то, что, по данным Корейской международной торговой ассоциации, страна закупает в Японии 91,9% фоторезистов, 43,9% фтористого водорода и 93,7% фторированных полиимидов. Южнокорейское правительство уже объявило о предоставлении всесторонней поддержки бизнесу для минимизации убытков, включая обеспечение альтернативными источниками импорта материалов и комплектующих, создание складских запасов, внедрение собственных технологий в отечественное производство, финансовую поддержку строительства новых заводов.
Однако правительственные меры будет нелегко реализовать в условиях японской монополии в этой отрасли, которая требует привлечения передовых и высокоточных технологий, годами оттачиваемых японскими специалистами. Так, Япония контролирует 90% мирового производства фоторезистов и фторированных полиимидов и 70% рынка фтористого водорода высокой степени очистки.
Принадлежность к 27 дружеским государствам, куда Южная Корея попала в 2004 г. как единственная азиатская страна, давала ей возможность по упрощенной процедуре получать разрешение на поставку продукции, которая может использоваться не только для гражданских, но и для военных целей (сюда же относятся уже упоминавшиеся материалы и свыше 200 других).
Нынешние ограничения Япония умело обосновала потерей доверия к Южной Корее и тем, что у нее нет уверенности, что Сеул должным образом реализует экспортный контроль, и товары двойного назначения не попадают в третьи страны (в частности в КНДР). Японцы не предоставили конкретной информации о названиях компаний и случаях сомнительного использования экспортированных из их страны товаров, но указали, по меньшей мере, на пять случаев, которые закончились реэкспортом их продукции из Южной в Северную Корею.
На полях ВТО, куда корейская сторона обратилась за поддержкой международного сообщества, японский представитель перевел проблему торгового противостояния между двумя странами в безопасностную плоскость. По его словам, экспортные ограничения не являются чем-то чрезвычайным и введены по соображениям национальной безопасности. Японская сторона, стараясь нивелировать южнокорейские шансы в ВТО, взяла себе как пример "священный аргумент" американского торгового эмбарго на китайский Huawei - "угроза национальной безопасности".
К слову сказать, большинство членов организации, понимая, что нынешнее корейско-японское обострение имеет под собой продолжительные исторические противоречия, стараются оставаться в стороне от конфликта. Ведь ни для кого не секрет, что нынешние действия Японии спровоцированы прошлогодним решением Верховного суда Республики Корея взыскать компенсацию с японских компаний, которые использовали принудительный труд корейских рабочих во время Второй мировой войны.
Согласно этому решению, японские Nippon Steel, Mitsubishi Heavy Industries и Nachi Fujikoshi должны выплатить потерпевшим от 10 до 133 тыс. долл. каждому, что может вылиться в общую сумму около 175 млн долл., а в случае отказа разрешено в счет компенсации продать имущество компаний на территории Кореи. Это вызвало резко негативную реакцию официального Токио и лично премьер-министра Синдзо Абэ, которые обвинили Южную Корею в подрыве правовых основ корейско-японских отношений, ссылаясь на Договор об урегулировании проблем, связанных с имуществом и претензиями, и об экономическом сотрудничестве от 22 июня 1965 г.
Этот договор предусматривал полное урегулирование вопроса возмещения убытков и выплату Японией 500 млн долл. экономической помощи, которая состояла из 300 млн долл. дотаций и 200 млн долл. займов и была использована авторитарным правительством Пак Чон Хи на быструю индустриализацию государства, а не в пользу отдельных лиц. После установления в стране в конце 1980-х демократии жертвы принудительного труда и женщины, которые подверглись сексуальному порабощению японскими военными (т.н. женщины для утехи), стали поднимать вопрос о неадекватном удовлетворении их права на компенсацию. Таким образом, каждое последующее правительство сталкивалось с проблемой жертв японской оккупации, и она упиралась в нежелание Японии возвращаться к рассмотрению вопроса, который, по ее мнению, был уже решен.
Правда, еще в 1991 г. тогдашний начальник бюро договоров Министерства иностранных дел Японии Янаи Шунджи обращал внимание парламента на то, что договором 1965 г. не было прекращено "право лица подавать иски", а в 2000 г. несколько женщин, которые работали на японском заводе боеприпасов, даже добились удовлетворения своих исков в Верховном суде Японии, что дало основание говорить о признании Японией права лица заявлять претензии. Однако одиночные случаи так и не вышли на уровень межгосударственного урегулирования.
Администрация же нынешнего премьер-министра Синдзо Абэ (он занимает должность с 2012 г.) принадлежит к радикальному крылу японских консерваторов, которые отрицают факт японской агрессии и утверждают, что война в Тихом океане была "войной за освобождение Азии от белого правления", а система использования "женщин для утехи" была законной. В период очередного обострения исторических недоразумений между странами в 2013–2015 гг. во время президентства Пак Кын Хе и ее жесткой критики действий Японии в период оккупации, в ответ на поверхность вышли территориальные претензии Японии на спорные острова Токдо (которые отошли Корее после Второй мировой войны) и первые шаги к причинению экономического вреда, в частности действия, направленные на обесценивание корейской воны.
Тогда конфликт удалось погасить, подписав 28 декабря 2015 г. корейско-японское соглашение о "женщинах для утехи", согласно которому обе стороны согласились, что эта проблема решена "окончательно и необратимо". Япония также уплатила корейскому правительству 9 млн долл. гуманитарных взносов в фонд поддержки пострадавших женщин (от 34 до 47 живых на то время), но не как компенсацию за причиненный вред, а лишь как извинение за боль, причиненную в условиях "законной ситуации" системы "женщин для комфорта".
Однако после прихода к власти президент Мун Чжэ Ин подверг критике соглашение 2015 г. из-за его несовершенства, а также потребовал от Японии принять правду и чистосердечно извиниться. В разгар нынешнего спора президент Мун заговорил о возможности пересмотреть соглашение, подбросив дров и в без того пылающий огонь.
Исторические проблемы как элемент патриотического воспитания всегда превалировали в корейском обществе. Посему неудивительно, что призыв корейского правительства бойкотировать японские товары и путешествия в соседнюю страну сразу поддержали тысячи людей, сопровождая их массовыми антияпонскими демонстрациями на улицах страны. Это вызвало существенное падение спроса на японские изделия: например, за июль продажа японских автомобилей упала на 30% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.
Не уступают и японцы: по данным опроса Fuji News Network, 67,6% респондентов поддерживают действия своего правительства, в частности введение торговых ограничений относительно Кореи, и только 19,4% не поддерживают. Как видим, эмоциональная составляющая в нынешней ситуации возобладала даже над прагматичными обществами и политиками, которые осознают, что каждый день противостояния не только разрушает наработанные годами взаимосвязи, но и приносит взаимные финансовые потери. Это при том, что обе страны уже страдают от торговой войны между США и КНР. Так, согласно прогнозам, экономический рост Южной Кореи из-за споров с Японией и американо-китайского противостояния упадет в этом году до 2% и станет самым медленным за последнее десятилетие.
США стараются стоять в стороне от конфликта между двумя своими главными азиатскими союзниками, утверждая, что он никак не повлияет на трехстороннее сотрудничество между странами (в частности в военной сфере). А визит ведущего американского дипломата, специалиста в сфере восточноазиатских отношений Дэвида Стилвелла имел целью лишь ожидание быстрого решения щекотливых вопросов двумя сторонами самостоятельно, без попыток принять на себя роль медиатора.
Однако на сегодняшний день ни Япония, ни Корея не демонстрируют готовность к компромиссу. С одной стороны, из-за невозможности, да и нежелания самого Мун Чже Ина отмотать решение Верховного суда, которое активно поддерживают и оппоненты, и сторонники южнокорейского президента. С другой - из-за того, что правительство Синдзо Абэ выступает против ревизии давно минувших событий, которые Япония считает закрытыми еще в 1965 г., и таким образом отрицает возможность компенсационных взысканий с японских компаний. Так что Соединенным Штатам все же придется укрощать кризис, который стремительно набирает обороты и совсем не похож на простую потасовку между двумя обиженными соседями, а, помимо прочего, является следствием ненадлежащего внимания администрации Дональда Трампа к развитию стратегически важных не только на словах корейско-японских отношений.