Пока большинство стран мира отчаянно борются с новой волной коронавируса и вынуждены вводить карантинные меры, а кое-где и жесткие ограничения, Китай сосредоточился на формулировании целей экономической и социальной политики на следующие пять лет, стараясь одним из первых выработать стратегию поведения в постковидном мире.
О победе над коронавирусом власть страны официально объявила еще в конце марта, а в начале осени лидер КНР Си Цзиньпин даже наградил орденами и почетными титулами выдающихся борцов с COVID-19, среди которых — партийные функционеры, медики, полицейские и волонтеры. Во время чествования «народных героев» глава государства в который раз подчеркнул вклад Китая в борьбу с коронавирусной инфекцией, что позволило спасти миллионы жизней во всем мире. Героическая версия, которую популяризируют внутри страны, резко контрастирует с обвинениями западных стран в сокрытии и уничтожении информации о новом коронавирусе. Так что и нынешний низкий уровень заболеваемости в Китае на фоне роста показателей в мире иногда ставится под сомнение, хотя власть страны подчеркивает: ситуация находится под контролем.
Правда, удерживать полностью нулевой уровень заражения, даже несмотря на беспрецедентные меры борьбы с распространением болезни, не удается. С весны, когда власть объявила о победе над коронавирусом, локальные заражения периодически возникали в Гуандуне, Пекине, Юньнане, Ухане, Циндао и других городах. Несколько дней назад стало известно о вспышке коронавирусной инфекции в Синьцзян-Уйгурском автономном регионе на северо-западе Китая, где за два дня віявили 138 бессимптомных носителей, связанных с местной фабрикой. Однако из-за бессимптомности трудно установить источник заражения и выяснить, это виток местной трансмиссии или завезенный. В связи с этим власть региона прибегла к более радикальному способу, протестировав за четыре дня всех 4,7 миллиона жителей округа Кашгар, из которых только у 183 людей обнаружили положительный результат.
Это не первый случай массового тестирования населения, скорее, превентивная мера, которую активно применяет Китай для предотвращения распространения болезни. Так, в середине октября в городе Циндао после выявленных трех случаев бессимптомного заражения за пять дней протестовали 11 миллионов человек. Позже выяснилось, что источником вспышки стал плохо продезинфицированный кабинет КТ, которым пользовались пациенты не только с коронавирусом, но и из других отделений.
Появление бессимптомных случаев в разных частях страны не позволяет своевременно установить цепи трансмиссии, чтобы выделить инфицированных и принять меры профилактики и контроля в отношении контактных лиц. Это побуждает местную и государственную власть прибегать к локальным локдаунам и жестким карантинным мерам, очевидно, опасаясь повторения уханьской истории. Так, в середине сентября двое бессимптомных больных незаконно пересекли границу со стороны Мьянмы, протяжность которой в этом месте составляет 170 км, из них 105 км — по реке Руили. Местная власть не только установила полный локдаун, на неделю остановив работу всех предприятий (кроме супермаркетов, аптек и открытых рынков), учебных заведений, общественного и частного транспорта, но и проверила наличие посторонних лиц в городе с 200 тысячами жителей и всех протестировала на выявление коронавируса. Кроме того, было усилено патрулирование вдоль границы и принят ряд мер (закрытие неофициальных речных портов, изъятие лодок и т.п.) с целью предотвращения бесконтрольного пересечения границы.
Китайская власть относительно каждого кластера старается отработать все возможные источники возникновения вспышки, но это весьма трудно, даже несмотря на то, что в стране действует самая разветвленная и сложная система наблюдения в мире. Кроме использования удостоверения личности для покупки мобильных телефонов и sim-карт, получения учетных записей в соцсетях, приобретения билетов на поезд или самолет, а со временем — еще и идентификации при посещении общественных мест, местная власть также отслеживает граждан, используя камеры видеонаблюдения. Правительство получает информацию о перемещении людей через их мобильные телефоны и приложения, что позволяет выяснить, вступали ли они в контакт с подтвержденными больными коронавирусом.
Во время пандемии использование технологий еще больше усилилось: каждому гражданину присвоен цифровой код здоровья, так называемый QR-код, после сканирования которого высвечиваются данные мобильного оператора о перемещении абонента за последние две недели. Согласно состоянию здоровья QR-код наделяется цветом: зеленый — можно беспрепятственно передвигаться по городу, желтый — самоизолироваться на семь дней, красный — самоизоляция на 14 дней (информация для определения цвета поступает и автоматически вносится из разных источников). Однако с его появлением возникли проблемы у пожилых людей, которые не умеют пользоваться мобильным телефоном, чтобы просканировать код в общественном транспорте или других общественных местах, а значит, попасть туда. Широкое использование смартфонов, которое началось еще до пандемии, сыграло важную роль в борьбе с распространением коронавируса, но, с другой стороны, служит причиной постоянной критики со стороны международного сообщества, считающего, что Китай усиливает цифровую слежку за гражданами, используя как повод борьбу с COVID-19.
Если же оценивать методы страны, с точки зрения эффективности противодействия пандемии, то их успешность подтверждается способностью не только сдержать коронавирусную инфекцию, но и очень быстро вернуть граждан на рабочие места, запустить остановленные предприятия и восстановить экономику. По данным Национального статистического бюро, в третьем квартале 2020 года ВВП Китая вырос на 4,9% в годовом выражении (во втором квартале — на 3,2%) по сравнению с прошлым годом. Темпы роста, даже несмотря на пандемию, с января по сентябрь включительно оказались положительными и составили 0,7%. При этом, по прогнозам официальных лиц страны, годовые показатели будут выше, чем за первые три квартала.
Однако на фоне общемирового экономического кризиса Китай вынужден искать новые подходы к развитию экономики, чем как раз и занялся в конце октября пятый пленум ХІХ съезда партии, представив проект пятилетнего плана на 2021–2025 годы и среднесрочную стратегию под рабочим названием «Видение 2035 года». Главной идеей пятилетнего плана является «двойная циркуляция» — новый термин, введенный Си Цзиньпином минувшей весной. Речь идет о приоритетной ориентации на внутреннее производство и потребление, дополненные «международным циклом» — внешней торговлей и инвестициями (для которых обещают открытие экономики и реформы). При этом акцент делается на высококачественном росте — движении по устойчивым моделям роста, а не одержимости получить высокие годовые темпы роста ВВП. Кроме того, предполагается увеличить расходы на социальное обеспечение, повысить ВВП на душу населения до уровня умеренно развитой страны и уменьшить разрыв в заработках между сельскими и городскими жителями.
На фоне усиления технологичной войны с США отмечается ключевая роль инноваций в модернизации Китая и делается упор на расширение инвестиций в независимые исследования и разработку ключевых технологий как стратегическую поддержку национального развития.
Как видим, Китай одним из первых начал разрабатывать собственную стратегию, стараясь занять активную позицию в условиях постковидного мира, а также в новых для себя реалиях усиления антикитайских настроений. Вместе с тем ему приходится работать над реанимацией международной репутации, подпорченной не только обвинениями США и их союзников, но и собственными агрессивными действиями. «Масочная дипломатия», включающая предоставление гуманитарной помощи необходимыми медицинскими средствами для борьбы с COVID-19, отправку врачей, онлайн-консультации, а также направление адресной помощи отдельным странам, призвана создать имидж Китая как ответственного глобального игрока. В то время как США объявили об официальном выходе из ВОЗ, Пекин дважды финансировал организацию и посылал команды экспертов по борьбе с пандемией в 32 страны, демонстрируя свою преданность международному сотрудничеству в борьбе против коронавируса.
Следующим шагом стало вступление страны в сентябре этого года в COVAX — совместную инициативу государственно-частного партнерства ВОЗ, GAVI (Альянса по вакцинам) и Коалиции инноваций по готовности к эпидемиям (CEPI), чья деятельность направлена на то, чтобы предоставить всем правительствам равный доступ к вакцинам и снизить риск применения некачественных препаратов. Дав предварительное согласие на присоединение к инициативе, Китай почти до последнего удерживался от завершения официальной процедуры, несмотря на очевидную пользу от этого вступления.
На сегодняшний день в портфолио инициативы есть девять вакцин, две из которых китайского производства. Кстати, в КНР уже прошла вакцинация отдельных категорий людей из групп повышенного риска препаратами, которые находятся на стадии третьей фазы клинических испытаний, несмотря на предостережения в мире, что их безопасность до сих пор не подтверждена. Общая предубежденность к китайской вакцине существует еще с прошлых лет, после нескольких скандалов с изготовлением некачественных препаратов. Участие в инициативе позволяет получить международное признание собственной вакцинной отрасли и повысить конкурентоспособность, а также в который раз воспользоваться козырем медицинской дипломатии в улучшении международного имиджа. Кстати, Китай уже активно работает на этом направлении: он пообещал займы в рамках инициативы «Один пояс, один путь» странам, которым не хватает ресурсов, чтобы обеспечить миллионы доз вакцин.
Как видим, оправившись от пандемии, Китай начал активно бороться с внешними и внутренними вызовами, постепенно наращивая мышцы в борьбе за мировое лидерство, при этом уже не скрывая, что он готов и хочет его достичь.
Другие материалы автора находятся по ссылке