25 октября истек срок «народного ультиматума», который выдвинула лидер белорусской оппозиции Светлана Тихановская президенту Беларуси Александру Лукашенко: он должен был объявить, что уходит, прекратить насилие на улицах и освободить всех политзаключенных. Иначе «начнется национальная забастовка всех предприятий, блокирование всех дорог, обвал продаж в государственных магазинах».
Конечно, Лукашенко проигнорировал «народный ультиматум». И тогда в Беларуси действительно начались забастовки.
Данные об их масштабах противоречивы. Telegram-каналы публикуют много информации с ведущих предприятий, которую почти сразу же опровергают на официальных каналах. Но очевидно, что для власти начатая забастовка — симптом углубления кризиса.
Сейчас режим прибег к тактике раздора и запугивания. Участились случаи применения правоохранителями резиновых пуль и светошумовых гранат, а последние задержания протестующих на улицах, в заведениях общественного питания или помещениях приобрели характер откровенно карательных рейдов.
Спикер верхней палаты парламента заявил, что, с подачи западных государств, ситуация в стране беспрерывно нагнетается, а уличные акции становятся все более радикальными. Министр внутренних дел сообщил, что позволяет сотрудникам применять огнестрельное оружие против диверсантов и террористов, поскольку страна находится в состоянии войны. Однако во время совещания по вопросам подготовки очередного Всебелорусского народного собрания все главные тактические постулаты прямо или завуалированно озвучил сам Лукашенко.
По его словам, страна столкнулась с террористической войной, ведь «протестуны» перешли красную черту, утомили людей, поэтому должны быть загнаны под плинтус. Кроме того, было упомянуто о «методичке из цветных революций» (очевидно, написанной в коллаборации с Польшей, Литвой и Украиной), предполагающей радикализацию действий, на которую власть готова реагировать должным образом. И это свидетельствует о действиях Лукашенко по другой методичке.
За четверть века у власти Лукашенко не мог не осознать, что большинство конфликтов возникают на хорошо известных линиях раскола. Сейчас для продолжения своего «властвуй» он сделал ставку на «разделяй». Поэтому вместо классического противостояния народ — власть (а точнее, диктатор — угнетенные) предлагается много других:
— авторитет и опыт взрослых противопоставляется импульсивности и деструктивности молодых («пусть учатся» или «сидят дома»);
— «нормальные» члены общества — «протестунам», которые слоняются по улицам;
— мятежный Минск — взвешенной и лояльной периферии (там все спокойно, это только столица жиром заплывает);
— ультиматум одних — интересу в «спокойном ритме работы предприятий, транспорта и торговли», других и т.п.
Загоняя протесты под «плинтус», Лукашенко пытается сыграть роль отца нации: называет Всебелорусское народное собрание площадкой для выработки стратегии развития страны и особой формой народовластия и убеждает, что власть в Беларуси всегда советовалась с людьми. Формируется самый жирный штрих в образе протестующих как врагов: в то время, когда вся страна готовится обсуждать будущее и искать общие решения, они, дескать, разрушают ее изнутри.
Провластные медиа сопровождают это соответствующей информационной картинкой, говоря, что среди «задержанных за беспорядки» 9–12 августа 52% безработных, 54% работников коммерческих структур и 27% работников государственных предприятий. Пропаганда не должна быть логичной, поэтому в сумме получается 133%, ведь эти категории граждан не могут пересекаться.
В итоге линии раскола служат для организации структурного насилия: лояльные к Лукашенко силовики слишком буквально воспринимают эти дихотомии, верят в свое «доброе дело» и наводят порядок, как умеют. При таких условиях все постепенно сводится к монополии государства на применение силы: как только противостояние сведется к линии хаос — порядок, Лукашенко не будет бояться пролить кровь. Собственно, для этого уже формируется соответствующее общественное мнение о переходе протестующими «красной черты».
Информационным поводом к антитеррористической риторике Лукашенко стало выявление 26 октября на разных участках железной дороги случаев умышленного замыкания электрической цепи, что послужило причиной сбоев в работе программного обеспечения и «привело бы к многочисленным людским жертвам, техногенным катастрофам, если бы угрозы не были ликвидированы».
Эффективность диверсий на железной дороге в таких условиях вызывает сомнение, — это не Вторая мировая война, чтобы пускать под откос немецкие эшелоны, да и не совсем понятно, чего в таком случае оппозиционеры смогли бы достичь. Зато, с точки зрения власти, это серьезно помогло бы в демонизации протестного движения. Так или иначе, провластные эксперты уже сообщают об инструкциях в Telegram, как нарушить работу железной дороги, о фондах в Литве и Польше для поддержки забастовщиков, попытках оппозиции расшатать внутреннюю ситуацию, организуя новые диверсии.
В украинском сегменте социальных сетей ситуация в соседней стране воспринимается в весьма негативном свете. Нет, украинцы поддерживают протесты и желают им успеха, но разочарованы методами проведения акций. На фоне агрессивности и жестокости белорусских правоохранителей концентрация на мирном изъявлении несогласия вызывает очень едкие комментарии. Полярность таких реакций содержится в условном коридоре между «продолжайте вязать ленты ОМОНу на дубинки» и «да пристрелите уже хоть одного». Дескать, получив достойный отпор, белорусские силовики будут более осторожными в проявлении своей агрессии. Однако, похоже, что они просто получат легитимацию карательных мер: на улице же не мирные протестующие, а «экстремисты» и «преступники».
Реакция мира на белорусские события закономерна. Кандидат в президенты США Джо Байден и президент Литвы Гитанас Науседа призывают ввести санкции против белорусских чиновников. Европарламент отметил оппозицию премией имени Сахарова «За свободу мнения». Рамзан Кадыров призвал белорусов поддержать Лукашенко, почему-то напоминая об испытаниях народа Чечни в годы двух военных кампаний. А директор Службы внешней разведки РФ Сергей Нарышкин передал Лукашенко привет от Путина.
Не получая решающей поддержки от Москвы, подданный остракизму Запада, Лукашенко пытается найти способ спасения своими силами, провоцируя оппозицию на всплеск агрессии и «майдан». Он даже лично отдал приказ о разгоне воскресного митинга в Минске, но штурма резиденции это все равно не вызвало.
Действия оппозиции с самого начала протестов неизменны — мирное стояние и хождение по улицам. Так же стабильна и реакция режима — задержания, избиения, навешивание ярлыков «преступников» и «асоциальных элементов». Единственное, что в этой позиционной войне не может оставаться статическим, — само время. Белорусы склонны называть свою активность не протестами, а национально-освободительным движением. Однако они настроены на медленную, даже ползучую смену режима, чтобы максимально обезопаситься от кровавых сценариев развития событий.
Несмотря на браваду Лукашенко и его чиновников, забастовка реально происходит, и рано или поздно ее нельзя будет скрыть. На фоне экономического кризиса вероятность полноценной шестой каденции Лукашенко неустанно движется к нулю. Украинцы могут сколько угодно смеяться над неумением белорусов делать правильные революции, но тактика постепенного истощения, наконец, сработает. Собственно, это для них единственная возможность достичь желаемого, не потеряв государства.
Другие материалы автора читайте по ссылке