Захват иранскими силами британского судна Stena Impero угрожает свободному судоходству в этой ключевой точке морских маршрутов. Инцидент, всколыхнувший дипломатические и военные круги, может стать прологом для новой танкерной войны и привести к далеко идущим последствиям.
Отметим, что Иран прибег к решительным действиям не просто так. Они стали ответом на инцидент с танкером Grace 1. Это судно направлялось в Средиземное море с грузом в 2,1 млн баррелей нефти. 4 июля его задержали военнослужащие 42-го отряда коммандос Королевской морской пехоты. Британские военные, действовавшие по запросу гибралтарских чиновников, отбуксировали танкер в Гибралтар. Причиной задержания стали подозрения относительно пункта назначения судна: выдвигаются обоснованные предположения, что оно направлялось в Сирию, нарушая таким образом введенные против режима Б. Асада международные санкции.
Иранцы осудили британскую операцию. Посла Британии в Тегеране вызвали на серьезный разговор, сообщив ему, что иранская власть рассматривает такие действия как акт пиратства. Высокие должностные лица призвали Лондон освободить судно, в противном случае обещая соответствующие последствия. По этому поводу секретарь Совета по определению политической целесообразности Ирана (совещательного органа при верховном лидере государства) Мохсен Резаи написал в твиттере, что в случае отсутствия уступок с британской стороны равнозначным ответом должен стать захват британского танкера.
Практические шаги в этом направлении не заставили на себя долго ждать. Уже 11 июля катера Корпуса Стражей Исламской революции попытались задержать британское судно в районе Ормузского пролива. Только вмешательство фрегата Montrose, выполняющего патрульные задачи в Персидском заливе и обеспечивающего присутствие британского флага в регионе, помешало иранцам. Впрочем, 19 июля корабль Королевского флота оказался далеко от места следующего инцидента и не смог остановить новую иранскую операцию. Ее жертвой стали два танкера - Mesdar и Stena Impero. Первому судну спустя несколько часов разрешили продолжить маршрут. Зато Stena Impero направили в иранский порт Бендер-Аббас. Задержаны 23 члена экипажа танкера (большинство из которых являются гражданами Индии, ни одного британца на борту не было).
Заявления иранской стороны по поводу инцидента демонстрируют двусмысленность позиции Тегерана. С одной стороны, страна хочет усилить свои позиции на международной арене как независимого и мощного субъекта. Она демонстрирует оппонентам свою готовность к жестким шагам, предостерегая их от реализации антииранской политики. Именно в этом контексте нужно толковать ссылку на принципы равнозначного ответа: иранцы четко привязали захват Stena Impero к британским действиям близ Гибралтара. Иран показал, что не будет терпеть шаги, которые считает враждебными по отношению к себе.
Вместе с тем Тегеран не хочет сжигать мосты в отношениях с Европой. Попытки оправдать инцидент нарушениями, якобы допущенные британским судном во время вхождения в Ормузский пролив, свидетельствуют о стремлении иранцев легитимизировать свои действия. Параллельно иранские власти подчеркивают нежелание ухудшать отношения с Лондоном. Вину за эскалацию они возлагают на Вашингтон, ведь именно его считают теневым дирижером гибралтарского инцидента. Министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф призывает Британию отказаться от поддержки американского "экономического терроризма" - именно так Иран рассматривает отказ Соединенных Штатов от ядерного соглашения 2015 г. и восстановление санкций. Таким образом, Тегеран выказывает готовность сотрудничать с Европой, если она не будет поддерживать политику США. В условиях международного кризиса он прибегает к стратегии "контролируемой эскалации", акцентируя на своей миролюбивости и вместе с тем не чураясь показывать зубы.
Интересно, что у разных сил внутри Ирана взгляды на проблему могут разниться. Президент Хассан Рухани считается умеренным политиком, который хочет дипломатическими средствами вывести страну из-под действия американских санкций. Зато аятолла Али Хаменеи и его окружение исповедуют консервативные взгляды, а Корпус Стражей Исламской революции (КСИР), являющийся отдельной частью иранских вооруженных сил, отмечается чрезвычайно воинствующей риторикой. На первый взгляд кажется, что эти центры силы работают в тандеме. КСИР, признанный некоторыми государствами террористической организацией, прибегает к резким заявлениям и действиям, по мнению рациональной власти, являющимися необходимыми для усиления переговорной позиции. Впрочем, нельзя исключать и наличие между этими лагерями реальной конфронтации. У иранских исламистов-радикалов свой интерес в обострении конфликта с США: ведь именно на антиамериканской риторике они построили свой авторитет. Также КСИР имеет отношение к контрабандной торговле иранской нефтью, и поэтому отмена санкций вследствие ядерного соглашения наносила ущерб его экономическим интересам. Таким образом, его руководство выступает своеобразным бенефициаром от действующей ревизии американской внешней политики относительно Ирана и может играть на повышение ставок в условиях кризиса исключительно из собственных амбиций.
Вряд ли внутриполитическое распределение сил в этом государстве реально волнует сегодня Белый дом. Администрация Дональда Трампа определилась со статусом Ирана, считая его угрозой региональной стабильности, и последовательно усиливает давление на него. Инцидент с танкером лишь подкидывает дров в огонь американской уверенности в необходимости борьбы против Тегерана. Государственный секретарь Майк Помпео не пропустил возможности прокомментировать ситуацию. Указывая на преступный характер иранского режима, он отметил, что тот не только не уважает права своих граждан, но и прибегает к актам государственного пиратства в международных водах. Такие действия, по мнению чиновника, должны пробудить международное сообщество и открыть ему глаза на сущность иранской угрозы. Он подчеркнул, что Соединенные Штаты готовы выполнять свою часть работы по ее нивелированию, но в случае, если мир поддержит такие усилия. Таким образом, Помпео мягко намекнул европейским партнерам США на необходимость отказаться от политики умиротворения Тегерана и присоединиться к Вашингтону в его борьбе. На практике это может означать участие в антииранской коалиции, о создании которой Помпео говорил с конца июня. Одной из ее задач должно стать обеспечение безопасности судоходства вблизи иранского побережья.
В отличие от США, Британия все еще не теряет надежды на дипломатическое урегулирование споров с Ираном и сохранение ядерного соглашения, судьба которого сейчас поставлена на карту. Именно Лондон пострадал от иранских действий, но его заявления пока что отмечались взвешенностью. Конечно, британская власть осуждает иранское пиратство, требуя освободить судно и моряков. Вместе с тем британцы пока что не выказали желания приобщиться к американской коалиции. По мнению британского МИД, участие в ней иранская сторона будет толковать как свидетельство солидарности Лондона с общей воинствующей риторикой администрации Трампа. Это, в свою очередь, приведет лишь к дальнейшей эскалации ситуации. Понимая необходимость обеспечения стабильной ситуации в Ормузском проливе, министр иностранных дел Британии Джереми Хант призвал европейские государства как альтернативу провести свою операцию в регионе. Он подчеркнул необходимость разделять усилия по защите свободы судоходства с дипломатическими маневрами вокруг ядерного соглашения, таким образом выступая против американского видения ситуации, которое заключается в необходимости комплексно противодействовать Ирану.
Свой вклад в международные усилия Лондон уже готов делать. В Персидский залив дополнительно отправили подводную лодку. Она должна отслеживать информацию относительно активности иранских морских сил, помогая в организации конвойных операций, призванных защитить судоходство от возможных повторных атак. Но остается непонятным, способна ли Европа взять на себя полную ответственность за такую миссию и организовать ее должным образом. Не секрет, что основой морского могущества евроатлантического блока выступает мощь Соединенных Штатов. Без активной кооперации с американцами усилия европейцев могут оказаться напрасными, а Белый дом стремится к сотрудничеству на условиях достижения политического согласия по иранскому вопросу. Таким образом, эффективность морских операций в Персидском заливе во многом зависит от того, изменит ли Европа свою позицию по этой проблеме.
Актуальные внутриполитические изменения в Британии создают новые возможности для этого. Текущий кризис взорвался в напряженное для страны время, ведь именно в июле она определялась со следующим главой правительства. У основных кандидатов на должность премьер-министра имелись некоторые отличия во взглядах на британскую внешнюю политику. Джереми Хант считается приверженцем континентального вектора, консолидируясь с Парижем и Берлином по вопросам иранского ядерного соглашения. Зато его конкурент Борис Джонсон отмечается резкими евроскептическими взглядами. У него есть поддержка британских атлантистов, и он сориентирован в международных делах на Соединенные Штаты. Хотя позиция политика по иранскому вопросу не такая радикальная, как относительно других актуальных проблем, от его избрания на должность премьер-министра нужно ожидать дрейфа британской политики в сторону Вашингтона.
Именно Джонсон одержал победу на партийных выборах британских консерваторов, так что ему придется в ближайшие дни заниматься решением иранского кризиса. Тегеран уже обратился к новому лидеру тори со своими разъяснениями относительно инцидента, повторяя, что не ищет конфронтации и хочет поддерживать с Британией отношения, основанные на взаимном уважении. Мир ожидает, каким будет ответ на это британского премьер-министра - политика, известного своими эксцентричными действиями и недипломатичными заявлениями.