Предоставить несколько противоречащих друг решений по одному и тому же поводу, но при этом так и не дать ответа на поставленный вопрос. Доказать, что два равно одному, если речь идет о президентских сроках. Обосновать что "очередная" и "любая следующая" - одно и то же, если речь идет о парламентских сессиях. Узаконить "тушек". Вовремя отменить уголовную ответственность за незаконное обогащение. "Забыть" предоставить в срок вывод о конституционности проекта изменений в Основной закон. И даже отменить Конституцию, игнорируя ее же предписания.
Любое странное решение КСУ обязательно прячется за витиеватыми формулировками и непременными ссылками на "системный анализ Конституции". Обвинения в том, что коллективный арбитр правовой чистоты уже достаточно давно превратился в политический "стол заказов", где с каждым годом "столуется" все больше "заказчиков", обитатели офиса на столичной улице Жилянской обычно гневно отвергают.
Тем неожиданнее стало письмо судей КСУ Николая Мельника, Игоря Слиденко и Сергея Саса, которые публично выступили против прогрессирующей, по их мнению, политизации и "коммерциализации" Конституционного суда. Главным виновником острого кризиса (который, по их словам, переживает орган конституционного контроля) трое судей назвали действующего председателя суда Станислава Шевчука. В письме, которое Мельник, Слиденко и Сас разослали своим коллегам, они назвали дальнейшее пребывание Шевчука на должности залогом "полного развала КСУ".
Скандал вокруг "письма трех" ажиотажа в обществе прогнозируемо не вызвал - граждане поглощены созерцанием предвыборных сражений, да и объект внимания из КСУ не слишком притягательный, - чай, не "Укроборонпром" или НАБУ. Между тем значение Конституционного суда трудно переоценить. Теми более, что с недавних пор этот орган наделили новой функцией - рассмотрением конституционных жалоб (КЖ). Под видом которых отдельные ушлые граждане и целые масштабные структуры шлют на Жилянскую "чисто коммерческие" дела. Там тебе и "Приват", и ОККО, и еще много чего вкусного. Ибо вожделенное решение КСУ - это уже фактическая бумажка, броня.
Но пока конфликт в органе, который может все, интересует немногих. Разумеется, озаботился происходящим сам Станислав Шевчук. По некоторым данным, он даже отменил вояж в США. Живо обсуждают изложенное в письме судьи КСУ, между собой и в беседах с заместителем главы АП Алексеем Филатовым. Не исключено, что разбор претензий к Шевчуку станет предметом заседания КСУ, которое (по словам одного из членов парламентского комитета по вопросам правовой политики и правосудия) может состояться уже 2 апреля.
О ситуации в Конституционном суде журналист ZN.UA решил побеседовать с одним из авторов "письма трех" - Игорем Слиденко.
- Господин Слиденко, 13 марта вы совместно с двумя другими судьями Конституционного суда Николаем Мельником и Сергеем Сасом прислали своим коллегам из КСУ письмо, в котором содержались серьезные претензии к председателю суда Станиславу Шевчуку. Согласно вашему заявлению, глава КСУ прибегал к нарушениям и злоупотреблениям довольно продолжительное время. Почему тогда обращение к судьям КСУ появилось только сейчас?
- Есть две причины. Первая - объективная. По вине г-на Шевчука происходили серьезные, системные нарушения в работе Конституционного суда. В последнее время такая практика приобрела угрожающий характер. Мы реагировали на эти нарушения, в том числе обращаясь лично к председателю суда. Никакой реакции с его стороны не было. 1 марта мы втроем инициировали проведение собрания судей Конституционного суда, на котором предлагали рассмотреть поступки господина Шевчука, которые, на наш взгляд, противоречили основам деятельности КСУ и нарушали права судей. Наше законное требование председатель проигнорировал. Поэтому мы были вынуждены обратиться к коллегам. Ведь ситуация чрезвычайно серьезная: Украине угрожает фактическая потеря Конституционного суда как независимого правового института.
Вторая причина - символическая. Обращение мы подписали 13 марта, в этот день исполнилось пять лет нашему пребыванию в Конституционном суде. 13 марта 2014 года мы - я, Николай Мельник, Сергей Сас и Станислав Шевчук - были назначены по квоте Верховной Рады на должность судей Конституционного суда.
- Как отреагировали на появление этого письма ваши коллеги и председатель КСУ?
- Реакцию Станислава Шевчука можно было легко предвидеть, учитывая его предыдущее поведение, когда он не признавал своих нарушений - очевидных и документально доказанных. Тех, кто указывал на его безобразия, он причислял к "возмутителям спокойствия" в суде. В некоторой степени его реакцию, по моему мнению, можно проследить по специально вброшенному и растиражированному в медиа тезису, будто бы наше обращение политическое, а его появление связано с избирательным процессом. Это не имеет ничего общего с реальным положением дел. Искусственная политизация нашего обращения, а тем более привязывание нас к конкретному кандидату, - это попытка отвлечь внимание от сути проблемы. Наши кандидатуры в КСУ предложили разные парламентские фракции: мою - "Свобода", Мельника - "УДАР", Саса - "Батьківщина". А вот самого Шевчука, кстати, выдвинула депутатская группа "Экономическое развитие" (эту группу после бегства Януковича создали бывшие регионалы. - С.Р.). Тогда на это характерное обстоятельство никто не обратил особого внимания...
Что касается судей КСУ, сложно прогнозировать их окончательную реакцию. Все всё прекрасно понимают. Каждый должен определиться со своим отношением к этой проблеме. КСУ - орган коллегиальный, на каждом судье лежит ответственность за его деятельность.
- Упомянутое письмо подписали трое судей. Если, как вы говорите, все всё хорошо знают, почему на это не реагировали остальные судьи?
- Мне трудно отвечать за других. Есть несколько судей, которые "греются" возле Шевчука. Ряд коллег тоже неоднократно указывали Шевчуку на недопустимость его действий. А то, что обратились мы, возможно, объясняется именно нашей большей моральной ответственностью за действия господина Шевчука, поскольку мы вместе пришли в Конституционный суд в чрезвычайно сложное для Украины время, сразу после Революции достоинства, в самом начале российской агрессии.
- Вы поддерживали его выдвижение на должность председателя КСУ?
- Да. Лично я специально приехал из больницы, чтобы проголосовать за него.
Господин Шевчук, который был судьей Европейского суда по правам человека ad hoc, позиционировал себя как демократ, человек новых прогрессивных взглядов, способный изменить КСУ в соответствии с европейскими стандартами. Но после вступления в должность поставил свои интересы выше интересов суда, государства, общества. Разочарование в нем появилось довольно скоро, но какое-то время оставалась надежда, что он опомнится.
- Вы призвали коллег "неотложно принять кардинальные правовые меры". Что вы под этим понимаете?
- Проблема чрезвычайно сложная. В отличие от предыдущей редакции, действующий закон о Конституционном суде механизмов отстранения председателя суда не содержит. Только личное заявление об увольнении, которое г-н Шевчук, судя по всему, писать не планирует.
Именно поэтому мы втроем и решились на это письмо, которое, по большому счету, является криком души. Это - призыв к коллегам...
- Но как они могут повлиять на ситуацию, если механизмов отстранения, как вы заметили, нет?
- Если большинство судей, ради сохранения авторитета суда и его нормального функционирования, посоветуют господину Шевчуку оставить должность, возможно, он прислушается. Потому что если большинство судей КСУ выскажутся в пользу недоверия председателю суда, а он останется на должности, практический смысл работы органа будет утрачен.
- На какое количество судей КСУ председатель имеет непосредственное влияние?
- Мне сложно ответить на этот вопрос. Но фактом является то, что председатель КСУ ввел практику кулуарных встреч с судьями. Об одной из таких встреч, на которой председатель обсуждал с частью судей, скажем так, вопрос деликатного характера, стало известно случайно...
- Некоторые действия Шевчука, если верить фактам, приведенным в вашем обращении, подпадают под категорию нарушений закона...
- На мой взгляд, действия господина Шевчука содержат разные нарушения закона, а в таком, как неправомерное влияние на судей, усматриваются признака деяния, предусмотренного Уголовным кодексом.
- Вы вместе с коллегами упрекали Шевчука в недопустимой политизации Конституционного суда. Можете привести примеры?
- Последний пример. На днях Украинская ассоциация международного права, членом правления которой является господин Шевчук, сделала заявление, в котором открыто предлагается поддержать кандидатуру действующего главы государства на очередных выборах президента. Это прямая политическая агитация. А закон о КСУ (статья 11) категорически запрещает делать подобное.
21 марта я поднял перед Шевчуком и коллегами вопрос о необходимости прояснить и исправить ситуацию. Это подтолкнуло его отмежеваться от указанного заявления. Но, замечу, сделал он это не по собственной воле, а по настоянию других судей.
- На основании этого примера и тех немногих, о которых вы упомянули в своем обращении, трудно говорить о безоговорочной политизации суда.
- Не совсем так. В обращении мы привели по меньшей мере пять конкретных случаев, свидетельствующих о политизации Шевчуком деятельности суда. Кроме того, мы делаем выводы, базируясь на анализе рассмотрения конкретных дел. В определенный временной отрезок то или иное дело, формально не имея политических признаков, может влиять на ход политических событий.
- Например?
- Например, недавняя отмена Конституционным судом статьи Уголовного кодекса о незаконном обогащении. Рассматривать или не рассматривать дело, когда его рассматривать - все это зависит исключительно от господина Шевчука, он формирует повестку дня.
- Этот пример общеизвестен. Есть другие?
- В обращении приведено по меньшей мере шесть дел, в которых усматривается манипуляция со стороны председателя их рассмотрением ("О Национальной комиссии, осуществляющей государственное регулирование в сферах энергетики и коммунальных услуг", "Об особенностях приватизации предприятий Государственной акционерной компании "Укррудпром", "О системе гарантирования вкладов физических лиц", "О лишении В.Януковича звания Президента Украины", "Об одобрении предложений по применению персональных специальных экономических и других ограничительных мер (санкций)", "О Государственном бюджете Украины на 2018 год").
И это не исчерпывающий перечень. Я не могу комментировать по сути дела, находящиеся в процессе рассмотрения. Могу лишь указать: то, что рассмотрение отдельных дел затягивается (иногда на годы) или ускоряется, - это не случайное стечение обстоятельств.
- В вашем обращении упоминался брат Станислава Шевчука, якобы имеющий влияние на председателя, а следовательно - и на суд. Можно подробнее об этом влиянии?
- Мы просто привлекли внимание коллег к фактам, которые освещаются в СМИ и которые наши коллеги могут связать с деятельностью председателя суда и его советниками. Коллеги хорошо знают, о чем идет речь...
- "Решить" вопрос через КСУ может кто угодно, или это исключительно прерогатива власти?
- Введение института конституционной жалобы фактически расширяет такие возможности. Конституционная жалоба в том виде, в котором она введена у нас, - специфическое правовое изобретение. По большому счету, это - не конституционная жалоба. Это способ фактического пересмотра или влияния на решение Верховного суда и апелляционных судов в таких делах, в которых не предусмотрена кассация. А еще - возможность решить свои дела не в Верховном или апелляционных судах, а в Конституционном. В сложившихся сейчас условиях так намного проще.
Подавляющее большинство конституционных жалоб, направленных в КСУ, не должны были бы им рассматриваться, поскольку они не содержат конституционных проблем, в них речь идет о проблемах правоприменения.
Еще одна вероятная причина появления именно такой версии конституционных жалоб - им предназначалась роль барьера, чтобы большинство дел, направленных в Европейский суд по правам человека, не выходили из Украины. Фактически из КСУ сделали надстройку Верховного суда.
Пока нет ни одного решения КСУ по конституционным жалобам. Но как только соответствующее решение появится, это создаст прецедент. Если дело решено на уровне национального Конституционного суда, в ЕСПЧ оно уже вряд ли попадет.
Чем опасен такой институт конституционных жалоб? Во время их рассмотрения определенная норма закона может быть признана неконституционной, следовательно - ее отменят. Или, что еще хуже, - ей дадут иное толкование. Норма превратится в другую норму.
- Если с помощью конституционных жалоб определенные лица и структуры планировали решать свои вопросы, почему тогда они не рассматриваются?
- Нет практики рассмотрения таких вопросов. Кроме того, на мой взгляд, никто не хочет быть первым, учитывая неоднозначность конституционных дел.
- В вашем обращении много внимания отводилось делу "Укррудпрома". Есть основания считать, что это дело - "коммерческое"?
- Это дело называется среди тех, в отношении которых можно заметить манипулирование. Это дело "заходило" в КСУ несколько раз. Жалобщики недаром пытались решить этот вопрос именно здесь. Поскольку это будет означать окончательное его решение. При предшественниках Шевчука дело к рассмотрению не принимали, оно началось именно в период председательствования действующего главы КСУ.
- Что следует изменить в законе о Конституционном суде?
- Действующая редакция Закона "О Конституционном Суде Украины" (а де-факто это - новый профильный закон) окончательно запутала ситуацию с формированием Конституционного суда и, в сущности, уничтожила систему надлежащей организации его работы. С нынешней структурой КСУ нормально функционировать едва ли сможет.
Появление сенатов КСУ была связана с необходимостью рассматривать конституционные жалобы. Но в тех государствах, где существуют сенаты, например в Германии, они специализированы, рассматривают различные конституционные жалобы. У нас не проведено предметное распределение между сенатами, они равнозначны. Это может привести к тому, что сенаты по-разному будут решать однотипные дела. Есть серьезная опасность неодинаковой правовой практики в пределах одного Конституционного суда.
- Решение по некоторым делам не выносятся годами. Может, следует ввести жесткие временные ограничения для рассмотрения дел?
- Это имеет смысл только тогда, когда полномочия КСУ будут безупречно выписаны, когда в этот орган будут обращаться исключительно надлежащие субъекты с надлежащим вопросом, надлежащим образом.
Иначе - появится подпочва для массового продуцирования очень некачественных решений. В конце концов, закон предусматривает максимальный срок рассмотрения дела - шесть месяцев.
- Возможность перенесения КС в другой город имеет смысл?
- Логика в том, чтобы Конституционный суд был максимально отдален от других органов власти хотя бы пространственно, есть. Даже в наше время небывалого развития технических средств условному представителю администрации президента намного удобнее решить вопрос, когда КС находится на улице Жилянской в Киеве, а не, например, на Стрыйской во Львове. Президентам проще, когда суд рядом, а его председатель - под рукой.
- Кто из украинских президентов больше всего влиял на КСУ?
- На мой взгляд, не было еще ни одного президента, который не пытался бы использовать Конституционный суд в своих узкополитических целях. Исключение - Кравчук, но при его каденции этого органа просто не существовало.
Для президентов Конституционный суд превратился в очень удобный инструмент решения политических проблем.
Решение КСУ о так называемых "тушках" в свое время фактически завалило конституционный порядок и Конституцию. Конституционный суд сыграл роль политического триггера. Именно это решение запустило процессы дальнейшей узурпации власти Януковичем.
- То есть Порошенко, в этом смысле, не отличается от своих предшественников?
- Как действующий судья КСУ я не могу комментировать действия действующего президента. Когда завершится моя каденция и каденция Порошенко - пожалуйста. Мне будет что сказать.
- Учитывая все, что вы сказали, может, Конституционный суд вообще не нужен?
- Я более чем убежден, что Украине Конституционный суд очень нужен. Без него механизм государственной власти просто не сможет нормально функционировать, если речь идет о независимом и компетентном Конституционном суде.
КСУ - это не декоративный орган, это механизм отладки действий разных ветвей власти. Конституционный суд - очень мощный инструмент, способный как принести большую пользу, так и нанести непоправимый вред. Шанс наладить работу суда в нынешнем составе возможен - путем самоочищения.