Тайное, простите за банальность, всегда становится явным. А временной промежуток между "рано" или "поздно" отмеряет, как правило, не тот, кто хочет эту информацию спрятать, а тот, кто ею овладеет и кому критически важно, чтобы об этом секрете человека/организации/власти стало широко известно.Причем в ему нужный момент. Бывают, конечно, исключения, типа - клад нашел. Или журналисты-расследователи целенаправленно копали и нашли ответы на общественно важные вопросы.
Например, кто же пофамильно состоит в списках "заложников и незаконно удерживаемых лиц" на обмен в рамках "Минска-2", кто и как определяет первоочередность? Какие преступления совершили люди, которых украинские суды освободили из-под стражи или уголовной ответственности? Адекватен ли "обмен", а если нет, то почему? Сколько граждан РФ и Украины арестованы/осуждены по статьям Уголовного кодекса о диверсии, шпионаже и терроризме (ст.113, 114, 258-258-5 УКУ)?
Этими вопросами ZN.UA задавалось с первого года войны. И получало в ответ обвинения от СБУ и кибертитушек власти в подрыве ее авторитета и распространении "недостоверной информации". Вопросы же были не праздными: президент Петр Порошенко заявлял о десятках обезвреженных ДРГ в неделю, а реестр судебных решений выдавал скупые единицы за год, с экзотическими историями освобождения от уголовной ответственности и ареста. К примеру: завербованный и оплаченный ФСБ за снятие информации о дислокации подразделений ВСУ россиянин приехал в Харьков, на вокзале убедился, что никакой неприязни к русскоязычным нет - и отправился с повинной в СБУ.
После публикации ZN.UA скромных данных официального ответа СБУ они были официально опровергнуты начальником главного Следственного управления СБУ, что, конечно же, могло означать только одно: единой выверенной статистики в данном плане нет. Есть равнораспределенная ложь.
А после смены руководства Службы тема привлечения к ответственности за преступления в Донбассе и обмена военнопленных или освобождения заложников стала строго дозированной и оттого бесконтрольной со стороны общества. (Как и сама СБУ, руководству которой удалось улизнуть даже от е-декларирования, которому в последние часы пришлось сдаться самому президенту). Наши попытки получить от СБУ данные по привлечению к уголовной ответственности за диверсию, шпионаж и террористическую деятельность на конец 2016 года были проигнорированы - нам попросту не ответили на информационный запрос, направленный дважды.
В общем, работу по разблокированию скрываемой по разным причинам информации о списках об освобождении заложников и незаконно удерживаемых лиц (извините, но эта жуткая формулировка "Минска-2", поставившая в один ряд кадровых русских военных и наемников, пришедших нас убивать, и наших детей и отцов, от них нас защищавших, была поддержана руководством Украины) сделала Надежда Савченко.
Я не нашла ни одного убедительного аргумента - почему это плохо или вредно. СБУ устами советника главы Службы Юрия Тандита (истинный статус и роль которого все еще остаются невыясненными), говорит нам о том, что: списки некорректны, содержат много ошибок и несоответствий (как запрашиваемые указаны уже освобожденные или убитые); в действиях нардепа Надежды Савченко просматриваются признаки правонарушений, в первую очередь - в части разглашения персональных данных. "В данном случае нарушено достаточно большое количество правовых норм. Сейчас СБУ определяет правовую оценку случившегося. Мы говорим о законе о персональных данных человека, в международной практике это недопустимо. Нам сейчас уже звонят из международных организаций, коллеги из-за рубежа - нельзя давать такую информацию без разрешения родственников", - говорит Ю.Тандит.
Тут в общественной памяти сразу всплывает и уводит за собой прецедент "Миротворца" - публикация списков работающих в оккупированной зоне журналистов, включая иностранных, вызвавшая резкую реакцию протеста международных правозащитных организаций.
В связи с очевидной некорректностью "списков Савченко" (что легко было в первые же сутки обнаружено журналистами независимых СМИ) сразу возникает вопрос: а где есть правильные и выверенные? На основании каких норм законодательства Украины они тотально засекречены? Если речь о персональных данных (право на использовании имени), то должна быть открыта, по крайней мере, очень важная их часть: Гражданский кодекс разрешает обнародование имени в случае вступления в силу обвинительного приговора. Заместитель генпрокурора и главный военный прокурор Анатолий Матиос говорит, что за время войны в Донбассе осужден 31 военнослужащий Российской Федерации, а в целом обвинительный приговор получили 57 человек. Кто они? Неизвестно.
При условии вступления в силу обвинительного приговора и условиях, предусмотренных законом, президент имеет право на помилование. Кого он освободил от уголовного наказания указом №561 от 20 декабря 2016 года?
В опубликованном указе говорится лишь о девяти почему-то засекреченных лицах. Почему не называются их имена? При этом известно, что освобождены были 15.
Судя по всему, украинские переговорщики (по воле президента, конечно) играли в предложенную им игру секретности, опираясь на известную тактику договоренностей и во имя безальтернативных минских договоренностей. В ее тени оставались и нерасследованные, а то и не открытые уголовные производства по фактам преступлений в отношении граждан Украины, которые были незаконно лишены свободы, подвергнуты пыткам или лишены жизни. Чтоб далеко не ходить: Савченко в России осуждена и помилована, а уголовное дело по ее незаконному лишению свободы и осуждению до сих пор в Украине не расследовано. Как и дела Сенцова, Кольченка, Клыха, Карпюка, Костенко, отбывающих наказание в РФ, и дела крымских политзаключенных, которые сейчас рассматриваются в "судах" оккупированного Крыма и Краснодарского края. Они, как и дела так называемых "крымских диверсантов" - за пределами "минского процесса" и опубликованных некорректных списков. в которых, впрочем, нашлось место другому офтопу - "беркутовцам", обвиняемым в расстреле участников Майдана, и обвиняемым в организации трагических событий в Одессе 2 мая 2014 года (по которому мы уже имеем целый пакет освобожденных).
Накануне Нового года Украина, как уже говорилось, в знак доброй воли (то есть в надежде на ответные зеркальные действия) освободила 15 человек.Под видом ответной акции за линию соприкосновения были перенаправлены две женщины, которые, как нам сообщили, вообще не состояли в списках на обмен. Из Москвы сказали: "власти" ОРДЛО исполнили.
Во всей этой мути публикация "списков Савченко" , при всех минусах манипуляций, выглядит как плюс в плане достижения прозрачности процесса освобождения граждан Украины, родные и близкие которых уже не знают, в какую дверь стучаться. При этом важно помнить, что 7 декабря Савченко тайно посетила Минск, где встретилась с главарями террористических группировок "ДНР" и "ЛНР" Александром Захарченко и Игорем Плотницким, а накануне и после, по данным ZN.UA, встречалась с Юрием Тандитом.. В переговорах с боевиками, по данным источников ZN.UA, также принимал участие близкий к Виктору Медведчуку руководитель ГО "Офицерский корпус" Владимир Рубан.
Тем не менее, для общества важен результат. А он состоит в том, что публикацией "списков Савченко" фактически разрушена монополия на секретность, которая до этого солидарно принадлежала СБУ, АП Украины и РФ, спецслужбам России и их марионеткам в Донецке и Луганске. Некорректность списков в части присутствия в них лиц уже освобожденных или погибших может свидетельствовать о нескольких моментах. Или их пришлось выбросить срочно, не имея возможности проверить. Либо их выбросили для одновременного "рассекречивания" и внушения недоверия.
Однако, повторюсь, эти мотивы вторичны в сравнении с тем, что более чем двухлетний процесс подковерных договоренностей непонятно на каких правовых основаниях был вынесен на свет Божий. И у нас, опять-таки, нет оснований утверждать, что "списки СБУ", в отличие от "списков Савченко", корректны, а освобождение заложников и военнопленных идет в соответствии с законом. Потому как нет такого закона! А есть "минские договоренности", и замороженный закон об амнистии "участников событий на востоке Украины", который Россия и продавливает вместо обмена "всех на всех".
Ирина Геращенко, первый вице-спикер парламента Украины и член гуманитарной подгруппы Трехсторонней контактной группы, в компетенцию которой входит и освобождение украинских граждан, на просьбу ZN.UA оценить, в чем негатив и позитив опубликования "списков Савченко", ответила следующее: "Исчерпывающую характеристику опубликованным спискам дала СБУ, которая назвала их некорректными. Я не хочу участвовать в дискуссии вокруг этой темы и давать какие-то оценки кому бы то ни было. Я хочу напомнить, что 16 января состоится очередное заседание "минской группы". И каким оно будет - я не знаю. Но мы сделали все, чтобы разблокировать процесс освобождения наших пленных. Публикация списков и освобождения - это разные процессы. я только напомню, что на конец 2015 го года удалось освободить 50 граждан Украины. В 2016 году - около 20, в том числе троих политических узников".
Добавим, что в их числе - и сама Надежда Савченко, активность которой теперь обвиняют в попытке подыграть в информационной, гибридной войне против Украины.
"Потому что уже началось: публикация списков - это начало, извините, охренительно большой работы по освобождению. А все, что до этого делалось, - это не в счет. Извините, а Савченко как на свободе оказалась?", - возмущаются собеседники ZN.UA, близкие к переговорному процессу.
Заметим, что помешать противнику победить в информационной войне может, в первую очередь, отказ играть по его правилам. Например, замалчивать по кулуарным договоренностям общественно значимые обстоятельства.
Скажем, что российская сторона (в лице вожаков ОРДЛО) требует освобождения никаким боком не причастных к "минскому процессу" подсудимых за расстрел участников Майдана на Институтской "беркутовцев" Аброськина, Зинченко и Тамтуру.
Что в списках на обмен присутствуют, а некоторые уже и освобождены, фигуранты дела "2 мая" в Одессе.
В связи с этим вполне закономерно возникает вопрос: а почему украинская сторона не настаивает на включение в списки крымских политзаключенных? Почему там нет Сенцова, Кольченко, Чийгоза, фигурантов дел "26 февраля" или Хизб ут-Тахрир, "крымских диверсантов" и аналитиков, зачисленных оккупантами в террористы?
Лидер Меджлиса крымскотатарского народа Рефат Чубаров на наш вопрос о негативах/позитивах опубликования списков Савченко в свете освобождения крымских политзаключенных ответил следующее.
"Скажу сразу, что каждый политзаключенный, заточенный в Крыму, очень чувствителен к любой информации, поступающей ему с материковой Украины. При этом замечу, что в большей части эта информация "приходит" к нему в сепарированно-приправленном российскими ТВ-каналами виде. И только лишь теми, показ которых разрешен в учреждениях Федеральной службы исполнения наказаний России.
Соответственно, узникам необходимо обладать достаточным жизненным и политическим опытом, чтобы уметь отделить явную пропаганду от реальных процессов в этой сфере.
Разумеется, каждый гражданин, бросивший вызов оккупантам и за свою позицию лишенный ими свободы, надеется на то, что обществу и государству, как минимум, его судьба небезразлична. И если очень коротко, каждый из них надеется как можно быстрее выйти на свободу, но не через предлагаемое им оккупантами предательство или покаяние.
Через адвокатов и родных политзаключенных в Крыму знаю, что политзаключенные Крыма умеют искренне радоваться за каждого освобожденного из плена или иного незаконного лишения свободы гражданина Украины.
Однако это не означает, что у них нет вопросов к тем, кто организует и ведет с украинской стороны переговоры по обмену, или к списку лиц, по которым ведутся такие переговоры.
В части последнего, политзаключенные Крыма категорически не соглашаются с тем, что, по возражению Москвы, украинская сторона практически не ведет переговоры по освобождению граждан Украины, незаконно лишенных свободы на территории временно оккупированного Крыма.
Такая, пусть и вынужденная позиция Украины, является для томящихся в неволе крымских политзаключенных оскорбительной, а для украинского общества - унизительной.
Надежда Савченко решила поправить присущими ей методами и эту ситуацию. По форме можно и не соглашаться, но нельзя не заметить, что когда государственные структуры отмалчиваются, всегда найдутся те, кто скажет за них. И не всегда это плохо".