В Верховной Раде зарегистрировали правительственный законопроект «О принципах государственной политики переходного периода» (№ 5844), который касается оккупированных Крыма и частей Донетчины и Луганщины. Мининтеграции как автор документа декларирует, что законопроект унифицирует подходы к деоккупации и реинтеграции временно оккупированных территорий (ВОТ). Законопроект готовят к рассмотрению парламентом уже осенью этого года.
Какой же авторы законопроекта видят политику переходного периода и какие предостережения относительно его реализации высказывают эксперты?
Зачем написали законопроект?
В Украине уже семь лет продолжается российско-украинская война. По подсчетам Управления Верховного комиссара ООН по правам человека, общее количество человеческих потерь, связанных с конфликтом, на январь 2021 года составляет около 44 тысяч. Из них до 13 300 — погибшие гражданские и военные. До 33 500 — раненных. Еще свыше 1,5 миллиона стали внутренними переселенцами.
По данным Офиса генпрокурора, украинские правоохранители зафиксировали свыше 14 тысяч уголовных нарушений на временно оккупированных территориях Крыма и Востока Украины. Более пяти тысяч производств возбуждены по военным преступлениям, совершенным на ВОТ.
Таким образом, авторы законопроекта декларируют, что документ должен заложить основы для «последовательной, системной государственной политики, обеспечить ее единство и прогнозируемость для граждан Украины, в частности жителей ВОТ, государственных органов, международных партнеров Украины и т.п.».
В тексте проекта речь идет о мероприятиях по восстановлению территориальной целостности в пределах международно признанной государственной границы, восстановлении деятельности органов государственной власти и органов местного самоуправления на ВОТ, преодолении последствий вооруженной агрессии РФ, реинтеграции временно оккупированных территорий, их жителей, развитии постоянного мира и предотвращении повторения оккупации.
После обнародования первой версии законопроекта документ раскритиковали эксперты и ряд общественных организаций, среди которых и Коалиция общественных организаций, занимающимися вопросами защиты лиц, пострадавших вследствие конфликта. Впрочем, и ко второй версии документа у правозащитников остался ряд замечаний.
Среди основных замечаний экспертов — непредсказуемость части норм законопроекта, значительное неконституционное расширение полномочий президента Украины, необоснованное предложение отменить ряд действующих законов (в частности относительно оккупированной территории Крыма) без замены норм, содержащихся в них, и т.п.
Вице-премьер-министр — министр по вопросам реинтеграции ВОТ Алексей Резников выглядит довольным, когда говорит о документе. Называет его хорошим и отмечает, что министерство обработало приблизительно 180 письменных подробных рекомендаций, возражений и предложений. Из 98 страниц начального варианта законопроекта сейчас осталось 28.
Министерство выбрало путь создания рамочного закона, а другие аспекты переходного периода, по замыслу авторов, следует очертить в отдельном большом пакете законопроектов, который будет разрабатывать Минреинтеграции.
По словам Алексея Резникова, документ содержит стандартные критерии ОБСЕ как продолжение Минских договоренностей 2014 года ради прекращения российско-украинской войны.
Тем временем менеджер по адвокации Центра прав человека ZMINA Алёна Лунёва не верит в эффективность документа в его нынешнем виде и прогнозирует, что текст потребует серьезного обсуждения в парламенте.
«Этот текст — попытка переозначить то, что происходит в Украине. Хотя сейчас не стоит вопрос, как мы понимаем продолжающийся конфликт. Эти векторы уже заданы, и никто не спорит, кем является для нас Российская Федерация и действительно ли она оккупировала часть нашей страны. Впрочем, в законодательстве остается много пробелов, и сейчас вопрос заключается в том, что делать дальше. Нам важны не политический манифест и лозунги, а практическое решение реальных правовых проблем, с которыми сталкиваются люди», — комментирует ZN.UA правозащитница.
Что есть в документе?
Сейчас документ состоит из семи разделов и содержит 38 статей. Первый раздел охватывает обновленные термины, которые касаются временной оккупации и деоккупации. В частности единое для Крыма и Востока Украины определение ВОТ, временные границы временной оккупации и переходного периода, основные его принципы и особенности стратегического планирования вопроса деоккупации и реинтеграции.
Документ распределяет регулирование на конфликтный и постконфликтный периоды, которые, в свою очередь, определяет алгоритмы действий государства во время реинтеграции временно оккупированных и деоккупированных территорий и их жителей. А также охватывает, в частности, демилитаризацию и разоружение, решение гуманитарных проблем и восстановления правосудия.
Впрочем, Алёна Лунёва отмечает, что ключевая идея законопроекта — деление на мероприятия конфликтного и постконфликтного периода — искусственна, ведь много мероприятий должны продолжаться в течение всего переходного периода. Кроме того, из документа непонятно, является ли исчерпывающим перечень мероприятий в конфликтный и постконфликтный периоды, потому что законопроект указывает лишь на отдельные из них.
«Так, в документе есть меры, которые касаются конфликтного периода, то есть до деоккупации территорий и прекращения вооруженного конфликта, и в них входят вопросы защиты гражданского населения на оккупированных территориях, гарантирования национальной безопасности и обороны, создания и функционирования военно-гражданских администраций, кадровый резерв для работы на деоккупированных территориях и политико-дипломатические санкции. И это весь перечень. Непонятно, все ли это, что должны происходить сейчас. Перечень явно не покрывает вопросы защиты и реализации прав жителей серой зоны и ВПЛ», — замечает правозащитница.
Кроме того, Лунёва отмечает, что законопроект не содержит определение ряда важных понятий. В частности, критически важным для внедрения политики переходного периода является определения понятия жертв (потерпевших) вооруженного конфликта в Украине. Это весьма сложный вопрос, но такого определения в законопроекте нет, хотя и предусматривает норму о чествовании памяти жертв вооруженной агрессии.
Министр подчеркивает, что реинтеграция ВОТ должна быть не какой-либо, а именно безопасной для устройства, суверенитета, территориальной целостности и устойчивого развития страны. Это, по его словам, ключевая цель законопроекта. Миссией документа он назвал сохранение связей между людьми, которые живут по обеим сторонам линии размежевания или административной границы с Крымом, из-за упрощения доступа к государственным сервисам.
Алёна Лунёва, со своей стороны, указывает на фрагментарность ряда норм законопроекта, которые очерчивают, что именно государство должно делать для поддержания связей с жителями ВОТ.
Да, проект закона содержит понятие конвалидации — новое для украинского законодательства, которое означает процедуру признания действительным никчемного правомочия. Проще говоря, это процедуры признания правомочий, которые были содеяны на ВОТ. Сейчас этих правомочий государство не признает. Впрочем, законопроект не дает никакого представления о том, как конвалидация будет происходить. Из него понятно, что соответствующий порядок будет содержаться в законе.
Кроме того, сейчас, несмотря на огромное количество разных документов, которые оформляются на ВОТ, авторы законопроекта уже предлагают не признавать только документы о высшем образовании.
«Авторы законопроекта предлагают внедрять процедуру аттестации для подтверждения среднего и общего образования. Остальные образовательные документы, выданные на ВОТ, не признаются. Получается, что крымчане никоим образом не смогут подтвердить свою квалификацию. Но что делать жителям оккупированных территорий с их дипломами о высшем образовании? Сжечь их или все же должна быть какая-то процедура нострификации? — спрашивает Алёна Лунёва. — Конечно, если ты юрист и изучал на оккупированной территории российское законодательство, такое образование не может быть релевантным для Украины. Но если речь идет о математических, физических или химических специальностях, неужели это так принципиально, чтобы не было нострификационных процедур?»
Минреинтеграции проигнорировало рекомендацию правозащитников предусмотреть нострификационные процедуры для отдельных специальностей.
Ответственность
В Минских договоренностях речь идет об освобождении от ответственности тех, кто принимал активное участие в событиях 2014 года. Законопроект раскрывает, как будет решаться этот вопрос. Он предусматривает, что не будет преследования и наказания людей, которые не совершали на ВОТ правонарушений.
«Мы говорим: да, амнистия должна быть, но она не должна касаться всех. Тех, кто совершал преступления против человечности и военные преступления, ни при каких условиях нельзя амнистировать. На этом настаивает международное право, потому что оно требует защиты интересов жертвы, пострадавших лиц, права на правду и права на справедливость», — обосновывает свои слова Резников.
Особенности амнистии и освобождения от уголовной ответственности также будет определять отдельный закон.
Документ акцентирует, что выборы возможны после деоккупации ВОТ с соблюдением плюрализма, избирательных прав внутренне перемещенных лиц и лишь при условии невмешательства Российской Федерации в избирательный процесс. На ВОТ предлагается запретить проводить местные выборы и референдумы.
Вместе с тем документ устанавливает принципы ограничения права быть избранными на местных выборах и занимать должности, гарантирует право на правду о причинах, ходе и последствиях вооруженной агрессии РФ против Украины и раскрывает особенности государственной политики развития устойчивого мира.
Впрочем, правозащитники опасаются, что какие-либо попытки установить оценочную категорию «устойчивый мир» согласно документу могут привести к неоднозначному толкованию и правоприменению.
Ограничений, согласно документу, избегут люди, которые в составе оккупационных администраций РФ обеспечивали жизнедеятельность временно оккупированных территорий и не нанесли преднамеренного вреда жизни и здоровью граждан и которые были в составе оккупационных сил РФ по принуждению или против своей воли и, опять же, не нанесли преднамеренного вреда жизни и здоровью граждан.
Каждому, кто подпал под ограничения, будет гарантировано право на защиту и обжалование решений, в частности в суде.
Возмещение убытков
Согласно тексту законопроекта, имущественный и моральный вред, который нанесла Россия, в полном объеме и в предусмотренном Кабмином порядке компенсирует Украина с дальнейшим выдвижением требований о возмещении к Российской Федерации.
«Это вменяемая международная практика. Такой подход дает надежду пострадавшим от российской агрессии, что государство их не оставит», — комментирует советник вице-премьер министра Украины Богдан Чумак. Правозащитники выступали за сохранение этой нормы.
Правозащитные организации обеспокоены тем, что проект закона содержит контроверсионные положения, часть которых может ухудшить ситуацию с реализацией прав и свобод лиц, пострадавших от конфликта, по сравнению с нынешней ситуацией. Речь идет о предложении авторов законопроекта признать утратившими силу ряд законодательных актов, которые касаются статуса АРК, Севастополя, и Закон «Об обеспечении прав и свобод и правовом режиме на временно оккупированной территории Украины». Признание недействующим, в частности, этого закона без принятия документа в замену может привести к существенным негативным последствиям, говорят они.
«Во время консультаций с авторами законопроекта мы не услышали никаких объяснений причины таких отмен. Более того, в законопроекте нет положений Закона «Об обеспечении прав и свобод граждан и правовом режиме на временно оккупированной территории Украины», который регулирует вопрос прав крымчан. Минреинтеграции обещает когда-то в будущем представить похожий документ. Странная ситуация, когда от принятия текста, который еще даже не зарегистрирован, зависит действие норм закона о переходном периоде», — объясняет Алёна Лунёва.
Правозащитница также не соглашается с тем, чтобы диалоговый процесс относительно войны насаждался свыше.
«Законопроект содержит точный перечень городов, в которых будут созданы филиалы Музея преодоления агрессии Российской Федерации против Украины. Это города Донецк, Луганск, Севастополь и Симферополь. Но следует ли такие решения утверждать законом без широкого обсуждения? Не здесь ли как раз уместны диалоговые процессы, во время которых форма и места мемориализации жертв вооруженного конфликта будут определены? Представляется, что вопрос памяти значительно сложнее, чем это сейчас отражено в законопроекте. Как и вопросы права на правду, смысл которого в проекте сводится к оперативному информированию общества. Этого, безусловно, недостаточно», — уверена она.
Все статьи Николая Мирного читайте здесь.