О Дональде Туске, премьер-министре Польши сказано недостаточно. Возглавляя Польшу с 2007 по 2014 год, Дональд Туск может поставить в заслугу то, что его страна приблизилась к западноевропейским стандартам жизни. Сейчас, во время его второй каденции, он называет себя лидером ЕС, наиболее поддерживающим Украину. Говорить о Польше как о возможной наследнице Британии кажется опрометчивым. Она имеет примерно вдвое меньшее население и меньшее дипломатическое влияние. Но непринужденность Туска в этих институтах как бывшего брюссельского чиновника сокращает этот разрыв.
Чего бы не было недостаточно Европе, которая пытается стать жесткой силой, так это лидерства. Даже если не считать Туска, Урсула фон дер Ляен была сильным президентом Европейской комиссии в военное время. Эммануэль Макрон с упорством стал видеть, что Кремль непримирим. Риши Сунак, премьер-министр Великобритании и Кир Стармер, лидер лейбористов настолько единодушны по отношению к Украине, что эта тема никогда не возникает в британской политике. Как итальянский популист, Джорджа Мэлони могла бы быть апологетом России. Но она ею не является. Даже Олаф Шольц, якобы "дизертир", видел, как под его руководством Германия легко стала крупнейшим в Европе донором военной помощи Украине, сообщает Financial Times.
Чтобы милитаризировать Европу настолько, насколько это необходимо, ей нужно, чтобы ее граждане платили более высокие налоги или имели меньшее государство общего благосостояния. Чтобы понять, насколько это вероятно, вспомните, что самые большие протесты во Франции в этом веке были направлены против мер по усилению бюджетных ограничений: налог на топливо в 2018 году, повышение пенсионного возраста в 2023 году.
Бывший министр обороны США Дональд Рамсфелд утверждает, что существует "новая" Европа. Речь идет о востоке и центре континента, испытавших влияние России, там электорат готов отказаться от других вещей ради жесткой силы. Но судьбу Европы все еще в значительной степени определяет монополия стран с населением в 60 миллионов и более. Мало что указывает на то, что их избиратели готовы вооружиться.
В некотором смысле Европа уже неявно признала это. Она могла бы сделать большее, чтобы лишить Россию доходов после вторжения в Украину. Она могла бы ограничить импорт энергоносителей. Но было решено, что избиратели не будут платить счета за коммунальные услуги (или отложенные налоги для покрытия расходов на их субсидирование). Это решение, без сомнения, было верным. И в этом состоит проблема.
"Именно избиратели устанавливают границы возможного. Реальные события меняют их мнение, а не риторика сверху. Если Европа хочет выполнить свои великодержавные планы, должно произойти нечто, что заставит британцев и немцев, как и поляков и эстонцев, считать затраты на оборону действительно экзистенциальным делом", — сообщает Financial Times.
Плохая новость состоит в том, что лидеры не могут сделать так много вопреки общественным настроениям. "Исторический поворотный момент" Шольца состоялся в канцеляриях. Но неизвестно, происходил ли он в домах.