С момента, когда из-за ракетных ударов по энергетической инфраструктуре Украина столкнулась с дефицитом электроэнергии и, как следствие, вынужденным введением графиков отключений, топ-темой бытовых обсуждений стало сравнение отключений наподобие «почему в соседнем доме отключают реже?». Проблему усугубили российские фейки и информационно-психологические операции о якобы экспорте электроэнергии, хотя ее дефицит — однозначно следствие разрушений.
Естественно, власть пыталась смягчить проблему, призывая и требуя справедливости, равенства в отключениях, более высокой прогнозируемости графиков. Операторы систем распределения электроэнергии (в быту их до сих пор называют облэнерго) сокращали количество зданий, которые технически невозможно было отключать, перестраивая схемы энергоснабжения, договариваясь с балансодержателями, чтобы те самостоятельно проводили отключения, и т.п.
В одном из недавних интервью руководитель «Госэнергонадзора» сказал, что распределять электроэнергию нужно справедливо, чтобы все потребители были в равных условиях… универсального рецепта не существует, — у каждого региона своя специфика, но коммуникации с населением имеют очень большое значение во избежание социального напряжения в обществе.
Справедливость здесь не просто слово. Согласно закону, она является одним из основных принципов работы независимого энергетического регулятора — Национальной комиссии, осуществляющей государственное регулирование в сферах энергетики и коммунальных услуг (НКРЭКУ). Но ни этот закон, ни другие не разъясняют содержание критерия справедливости.
Доступность электроэнергии, а следовательно, и масштабы отключений определяются рядом факторов, среди которых и температура атмосферного воздуха, влияющая на спрос, и состояние мощностей по производству, передаче и распределению электроэнергии после обстрелов, и генерация из возобновляемых источников, и объемы импорта и т.п. Эти и другие факторы являются определяющими для лимита энергопотребления для каждого региона, устанавливаемого оператором системы передачи электроэнергии — «Укрэнерго». «Облэнерго», в свою очередь, распределяют выделенные им лимиты для бесперебойного покрытия потребностей критической инфраструктуры и ограниченно, в рамках остаточной мощности, обеспечивают снабжение других потребителей. В силу изменяемости, а иногда и непрогнозируемости упомянутых факторов графики подачи электроэнергии могут существенно отличаться в разные периоды.
Размышляя о справедливости в отключениях и равных условиях, можно задать немало вопросов. Например, справедливым ли будет одинаковое по продолжительности отключение всех бытовых потребителей с учетом того факта, что в части помещений крупных городов электроэнергия — единственный источник энергоснабжения, тогда как другие газифицированы и пользуются централизованным теплоснабжением и горячим водоснабжением? Справедливым ли будет то, что у кого-то отключения приходились больше на дневные часы, в которые жители могут быть на работе, у части — больше на ночные, а у кого-то — на вечерние, когда люди в основном находятся дома и больше всего нуждаются в электроснабжении? Очевидно, что нет, но организовать отключения иным образом, так, чтобы сбалансировать спрос с доступными мощностями, часто практически невозможно.
Возможно ли точно соблюдать неизменный формальный график отключений (например, 2 часа отключений, 4 часа без отключений), если доступная мощность электроснабжения и спрос могут меняться ежедневно? И справедливо ли в таких условиях штрафовать за отклонение от неизменного графика?
Позволим себе предположить, что в условиях войны и невиданных прежде проблем в энергосистеме наложение штрафов должно было бы стать последним шагом в попытках достичь справедливого распределения доступной мощности электроснабжения. При этом НКРЭКУ начала применять штрафы к операторам за несоблюдение графиков на основе жалоб потребителей. Например, на AО «Винницаоблэнерго» регулятор наложил штраф, якобы выявив злостное нарушение: отключение первой очереди произошло в 5:30, хотя по графику предусмотрено в 6:00. Подобные санкции были применены к операторам едва ли не в половине страны. Некоторые компании сообщали, что характер жалоб имел вид организованного, а возможно, и заказного, а нормативный документ, который бы определял справедливые лимиты для отключений, не утвержден.
А насколько справедливо штрафовать компании, работающие в регионах, где энергетическая инфраструктура подвергается регулярным атакам, и при этом компании и персонал прилагают сверхусилия для восстановления энергоснабжения после обстрелов, по сравнению с теми, которые оперируют в относительно спокойных регионах?
Кроме этого, компании в регионах с активными военными действиями в большей мере сталкиваются с ухудшением платежной дисциплины и падением объема реализованных услуг, что тоже влияет на условия их работы. Выезд части населения, закрытие и релокация бизнеса, вполне естественно, сокращают объемы потребления, а значит, и тарифную выручку компаний, дополнительно усложняя их работу. Но энергетические компании (как в электро-, так и в газоснабжении) исправно выплачивают зарплаты своим работникам и прилагают чрезвычайные усилия для восстановления сетей и оборудования.
Предположим, регулятор считает все это справедливым. Тогда насколько справедливо, что недавно утвержденный НКРЭКУ тариф на передачу электроэнергии для государственной НЭК «Укрэнерго» очевидно является недостаточным для покрытия затрат? Регулятор поднял тариф значительно меньше, чем просила и обосновывала компания «Укрэнерго», которая тоже столкнулась с сокращениями объемов передачи электроэнергии, а следовательно, и тарифной выручки при значительно более высоких затратах. «Укрэнерго» представляет собой критически важный скелет энергосистемы — мощности по передачи электроэнергии, и находится среди компаний, которым нанесены наибольшие убытки из-за обстрелов агрессора.
Финансовые проблемы «Укрэнерго» обусловливают долги перед производителями электроэнергии из возобновляемых источников (ВИЭ). А в условиях, когда Украина потеряла доступ к Запорожской АЭС (почти половина атомной генерации), три четверти мощностей ТЭС и треть ТЭЦ, именно ВИЭ играют важную роль в энергообеспечении. К слову, начиная с 13 февраля солнечная погода содействовала росту производства на солнечных электростанциях, что поспособствовало значительному сокращению отключений электроснабжения.
И участники рынка, и потребители оказались в беспрецедентной реальности, к которой не были готовы. Понятно, ситуация с энергоснабжением далека от идеала, но кардинально лучше, чем могла бы быть, если бы вся страна на неделю погрузилась во тьму. Несколько месяцев массированных атак демонстрируют невероятный героизм персонала энергетических компаний и их титанический труд, чтобы сохранить свет для всех нас. Справедливо ли штрафами ставить под сомнение преданность энергетиков стремлению сохранить в стране свет? Не является ли применение кнута неким веерным отключением справедливости по отношению к энергетикам?
Желание регулятора и органов власти в целом смягчить напряжение в обществе понятно. Но поиск простых решений сложных проблем в сверхсложных ситуациях вряд ли сработает. И ключевой здесь должна стать упомянутая в приведенной в начале статьи цитате коммуникация — между органами власти, участниками рынка и потребителями, а не применение санкций в таких сложных условиях.
Больше статей Андриана Прокипа читайте по ссылке.