Сахар, молоко, гречка, мука… Рост цен на продукты питания уже никого не удивляет. Привыкли. К тому же почему-то уверены, что этим перечнем дело отнюдь не обойдется. Где прорвет завтра? Что происходит на других товарных рынках, входящих в компетенцию Минагропрома? Пытаясь ответить на поставленные вопросы, мы оказались на сайте Государственного агентства лесных ресурсов. (Так с 15 февраля называется бывший Госкомлесхоз. Принципиальная разница состоит в том, что Госкомлесхоз подчинялся Минэкологии, а его преемник, Гослесагентство, находится в сфере подчинения Минагрополитики.) На сайте размещена новость от 23 февраля, подготовленная пресс-службой госагентства «Аукцион по продаже древесины - прибыль государству или смерть мебельной отрасли?» За фразами-лозунгами несложно рассмотреть почти гарантированный рост цен на сырье (необработанный лес) - на 30-40%. Причем, похоже, одними ценами неприятности для потребителей леса не ограничатся. Судя по всему, для них возвращается вся проблематика 2006-2007 гг. (детально см. «ЗН» от 22.12.2007 г. «А «босс» и ныне там!» Н.Гордеева и «Чужими руками? Создан монополист-посредник, диктующий свои условия рынку необработанной древесины» В.Власова), которую тогда удалось преодолеть в том числе и после вмешательства премьер-министра, т.е. нынешнего президента Виктора Януковича…
Максимальная прибыль любой ценой?
Вот выдержки из упомянутого текста.
«С приходом нового руководства в Государственное агентство лесных ресурсов обострилось противостояние деревообработчиков и мебельщиков Украины с теми, кто выращивает и реализует древесину. Деревообработчики недовольны тем, что вся древесина теперь будет продаваться через аукционы, и считают, что аукционы будут иметь разрушительные последствия для мебельной промышленности страны. В свою очередь Гослесагентство имеет свою позицию: «Наше задание - получать максимальную прибыль от продажи леса, чтобы отрасль имела деньги на строительство лесных дорог и создание новых лесов. Мы не можем дотировать мебельщиков, - сказал глава Гослесагентства Виктор Сивец. - Так что введение аукционов позволит формировать рыночную цену на сырье и создать равные условия для всех участников рынка».
«Хорошо организованные объединения украинских лесопереработчиков монополизировали право на переработку украинского леса, удерживая цены на отечественном рынке древесины на 30-40% ниже, чем на европейском и азиатском».
«Деревообработчики привыкли иметь сверхприбыль, использовать сырье нерационально и производить некачественную продукцию. Но если цены на древесину для них поднимутся, это их заставит использовать ее эффективнее, модернизировать свое производство, внедрять новые технологии и производить конкурентную продукцию».
«Если взять европейский опыт, то вся древесина этих стран выставляется на аукционе и продается по рыночным ценам, и государство от этого лишь выигрывает. Продажи государственного стратегического ресурса - леса - должны происходить прозрачно и только через аукционы, и от этого выиграют все».
Вперед в прошлое
Скажем прямо, деревообработчики и мебельщики шокированы подобными утверждениями. Им казалось, что возврат к прошлому невозможен. Ведь, по иронии судьбы, в 2006 году именно Виктор Сивец, занимавший тогда пост председателя Госкомлесхоза, предпринял первую попытку организовать монопольные торги лесом на одной столичной бирже. Результат: Кабмин Виктора Януковича «решение Госкомлесхоза отменил как «коррупционно мотивированное» (Газета «2000» от 10.12.2010 г., Татьяна Маринова, «Двойной капкан для президента»).
Кстати, торговля по принуждению, в том числе только через одну биржу, объективно не может нравиться не только покупателям - деревообработчикам, но и продавцам - лесхозам, которые, являясь по сути независимыми субъектами предпринимательской деятельности, в этой ситуации де-факто попадают под полный контроль регулятора. В результате лес, находящийся в различных точках страны, предлагают по одной и той же цене, которую почему-то называют «прозрачной» и «рыночной», хотя это фактически монопольно установленная минимальная цена продаж.
Так что фраза о том, что «с приходом нового руководства заострилось противостояние деревообработчиков и мебельщиков», справедлива лишь в части смены руководства, которое снова пытается проводить свою идею реализации леса исключительно через «прозрачные аукционы», исключив прямые бизнес-контакты лесхозов с крупными потребителями леса.
Правда, такая принципиальная позиция почему-то допускает прямые договоренности лесхозов с переработчиками, входящими в сферу подчинения Гослесагентства, потребляющими ни много ни мало процентов 30 всего заготовленного леса. Т.е. аукционы своим посещать не обязательно, так же как и платить «прозрачные» цены. Налицо двойные стандарты и по отношению к компаниям-экспортерам леса - они тоже работают по прямым договорам.
Ситуация осложняется еще и тем, что загнанные на аукцион крупные деревоперерабатывающие предприятия не находят там сырья в нужном им количестве и ассортименте. Так, ассоциация «Меблідеревпром» подавала предварительную заявку на закупку 759 тыс. м3 технологического сырья на февральском аукционе по закупке леса на II квартал 2011 года, на торгах же было выставлено к продаже всего около
450 тыс. м3. Где этим предприятиям, спрашивается, теперь взять остальное необходимое сырье, если запрещены прямые контакты с лесхозами, монопольными заготовителями леса? А ведь речь идет о серьезных непрерывных производствах с иностранными инвестициями, потребляющих за год 100-800 тыс. м3 леса.
Стоит ли удивляться или считать чьей-то заслугой, что практически все из предложенного на февральском аукционе было продано, а цены в одночасье подскочили на обещанные 23% (при том, что в
I квартале они уже выросли на 20-30%)?
Это за границей, где функционирует реальный рынок, а не его имитация, покупать можно ежедневно, у нас же торги проводятся раз в квартал. Т.е. украинское предприятие, отказавшись от закупки сырья на квартальном аукционе, рискует остаться без сырья и остановить свою деятельность.
При таких порядках, какую цену ни поставь, все купят. А если откажутся, «то у нас есть экспортеры, которые с удовольствием купят этот лес и вывезут его на свои предприятия заграницу», - говорит Виктор Сивец («Бизнес» от 31.01.11 г.,
«Прямых договоров не будет»).
Проигнорированная Госпрограмма
Нужно ли дополнительно объяснять, почему бизнес считает, что такие аукционы будут разрушительными для мебельной промышленности? Или чем обернется желание получить максимальную прибыль от продажи леса? Особенно, если учесть, что при продаже мебели зарабатывают в 12 раз больше, чем при продаже необработанного леса. Поэтому экспорт необработанной древесины с малолесной Украины - это нонсенс. Многие страны с запасами сырья не в пример нашему уже ввели запретительные экспортные пошлины на вывоз леса. К примеру, ближайшие соседи: Беларусь - 100 евро/м3, Россия - 50 евро/м3. В цивилизованном мире общепринятой является практика, когда экспортируют только излишки, т.е. то, что не может использовать местная деревообрабатывающая и мебельная промышленность.
Тем не менее в условиях, когда отечественные предприятия уже не могут развиваться в условиях дефицита лесного сырья, его экспорт из Украины продолжают упрямо наращивать. Только в прошлом году вывезли за границу около 3 млн. м3 леса, что почти в 1,5 раза больше, чем годом ранее. Вдумайтесь, экспорт составил 30% всего заготовленного сырья.
Увы, бьют в набат по этому поводу не государственные органы, а бизнес. Хотя чиновников это обязывала делать Государственная программа экономического и социального развития Украины на 2010 г.,
которая прямо предусматривала: 1) улучшение лесосырьевого обеспечения предприятий деревообрабатывающей промышленности; 2) ограничение экспорта необработанной древесины.
На деле все наоборот -ограничили своих за счет увеличения экспорта.
Кто заплатит больше
Экспортеры платят больше? Не факт, особенно, если рассматривать государственные доходы. Ведь местные градообразующие перерабатывающие и мебельные предприятия не просто покупают лес, они платят налоги, создают рабочие места и в своей и смежных отраслях, тянут на себе инфраструктуру населенных пунктов… Дают несоизмеримую с продажей необработанного сырья добавочную стоимость. Кроме того, несложно проверить, что цена леса с «дотациями» (так ее почему-то называют в Гослесагентстве), на самом деле с учетом диверсифицированной доставки железнодорожным транспортом, приводит к тому, что расходы на древесину достигают 280-
300 грн./м3 внутри страны. Именно эти цифры указывают в своих аналитических записках лесопереработчики.
А те пресловутые экспортные 400 грн./м3, которыми пугают деревообработчиков, действительно могут позволить себе иностранцы, например, разбавляя небольшими партиями более дешевые и объемные внутренние поставки, не теряя при этом свою конкурентоспособность. Стоит иметь в виду также, что часть своих расходов иностранцы-переработчики перекладывают на производителей субсидированной биоэнергии, которые могут хорошо платить за отходы после переработки леса. А иностранцы-мебельщики зачастую могут рассчитывать, например, на закупку комплектующих на внутреннем рынке. Наши же производители вынуждены все это импортировать. Потому вряд ли это государственный подход - отбирать у них конкурентоспособность на внешнем и на внутреннем рынках, подтягивая цены к уровню экспортных.
Ведь за каждую гривню, полученную от экспорта необработанной древесины, отечественный покупатель завтра заплатит 12 гривен (если, конечно, они у него будут) при покупке импортной мебели. При этом местные деревообработчики останутся и без зарплаты, и без работы, а госбюджет - без соответствующих отчислений. Все - круг замкнулся.
Если от этого кто-то выиграл, то только не государство и его рядовые граждане. А ведь лес по сей день де-юре является достоянием народа Украины.
Антирыночная конструкция
Спору нет, в цивилизованных странах существует большое разнообразие бирж. Одни торгуют реальным товаром, другие предпочитают форвардные и фьючерсные контракты, которые отнюдь не всегда предполагают поставку товара покупателям. Только функционируют они не потому, что так хотят государственные чиновники, а потому, что это удобно бизнесу. Он же их и создает. Биржи потому и пользуются популярностью у предпринимателей, что позиционируют себя как независимые и неприбыльные структуры. Это, разумеется, положительно сказывается на размерах их комиссионных.
Кстати, не стоит путать биржи с примитивными аукционами. Это, как говорят в Одессе, две большие разницы. И, между прочим, работа бирж вовсе не предполагает запрет на существование аукционов или других форм и площадок по продаже товара. Реальность цен на партии товара определяет конкуренция, а она предполагает как можно большее количество независимых продавцов и покупателей товара. Вот это и есть классический рынок.
Аукционы же, на которые волею чиновников загоняют подконтрольных им продавцов и лишь отдельную категорию лишенных альтернативы покупателей, с заведомо дефицитным количеством товара и диктатом цен - это конструкция скорее антирыночная. Тут нужно говорить о двойных стандартах в условиях монополии на продажу сырья.