Однажды в конце декабря, когда москвичи прогуливались по ярко освещенным улицам города в ожидании празднования Нового года, в квартире высокопоставленного российского чиновника собралась группа друзей. Некоторые из гостей, среди которых были представители культурной и политической элиты России, подняли тост за Новый год, в котором выразили надежду на мир и возвращение к нормальной жизни.
Чуть позже мужчина, не нуждавшийся в представлении, поднял свой бокал, чтобы объявить тост.
«Я предполагаю, вы ждете, что я что-нибудь скажу. Все будет гораздо хуже. Это займет очень, очень много времени», – сказал Дмитрий Песков, многолетний пресс-секретарь Владимира Путина.
Его тост испортил настроение гостей, многие из которых в частных разговорах говорили, что выступают против войны в Украине.
«Было некомфортно слушать его речь. Мы поняли, что он предупреждает, что война останется с нами надолго и мы должны готовиться к этому», – рассказал один из гостей журналистам The Guardian.
Более чем через год после начала вторжения, которое, согласно российским планам, должно было занять несколько недель, правительство Владимира Путина настраивает общество на войну с Западом и готовит почву для многолетнего конфликта. Недавно, выступая перед рабочими авиационного завода в Бурятии, Путин снова назвал войну экзистенциальной битвой за выживание России.
«Для нас это не геополитическая задача, а задача выживания российской государственности, создание условий для будущего развития страны и наших детей», - сказал он.
По словам политолога Максима Трудолюбова, это было сделано в русле последних речей, в которых российский лидер все чаще переходил к обсуждению того, что называют вечной войной с Западом.
«Путин практически перестал говорить о каких-то конкретных целях войны. Он также не предлагает ни видения того, как может выглядеть будущая победа. Война не имеет ни четкого начала, ни предполагаемого конца», – сказал Трудолюбов.
Во время обращения Путина к народу в прошлом месяце он повторил некоторые из многих претензий, которые у него есть к Западу, подчеркнув, что Москва борется за «национальное выживание и в конечном счете победит». По словам Трудолюбова, тонко завуалированное послание народу заключалось в том, что война в Украине не закончится в ближайшее время и что россияне должны научиться жить с этим.
Западные чиновники с ужасом слушали воинственную речь Путина в феврале, считая, что российский лидер усиливает свою войну и не оставляет пути для отступления. Один западный дипломат в Москве описал послание Путина в речи как подготовку российской общественности к «войне, которая никогда не закончится». Дипломат также сказал, что непонятно, может ли Путин принять поражение в конфликте, поскольку непохоже, что он «вообще понимает, как проигрывать».
Российский президент не переосмысливает конфликт, несмотря на тяжелые потери и неудачи в прошлом году. По словам неназванного дипломата, подготовка заставляет бывшего оперативника КГБ всегда продолжать преследовать свои цели, а не переосмысливать их. Другие отмечают, что Путин перестал обсуждать ситуацию на фронте в Украине в своих публичных комментариях. Согласно исследованию выступлений президента, проведенному российским изданием «Верстка», в последний раз Путин упомянул о боевых действиях в Украине 15 января, заявив, что динамика действий его армии «положительная».
Эти пробелы отражают непростое признание Кремлем того, что он не в состоянии изменить ход войны на поле боя, – утверждает Владимир Гельман, профессор российской политики в Университете Хельсинки.
«Легче не говорить о военных усилиях, когда твоя армия не достигает никакого прогресса. Но сворачивание – это не вариант для Путина. Это означало бы признание поражения», – объяснил Гельман.
Российское руководство сначала рассчитывало, что конфликт продлится всего несколько недель, а затем можно будет объявить победу. Об этом свидетельствуют планы, перехваченные западной разведкой в начале войны. В течение зимы западные военные аналитики и украинские официальные лица неоднократно предупреждали, что Россия после призыва 300 тысяч бойцов прошлой осенью совершит новое масштабное наступление.
Но наступление Москвы вдоль 250-километрового фронта на востоке Украины, которое началось в феврале, принесло России минимальные достижения очень высокой ценой. По оценкам западных чиновников, с российской стороны погибли и были ранены до 200 тысяч человек.
«У России просто нет возможностей для большого наступления», – заявил американский военный эксперт Роб Ли.
По его словам, менее 10% российской армии в Украине способны вести наступательные операции, а большую часть войск РФ сейчас составляют призывники с ограниченной подготовкой.
«Их силы могут медленно одержать несколько изнурительных побед, но они не способны прорвать украинскую линию обороны таким образом, чтобы изменить ход войны», - добавил он.
Чтобы улучшить долгосрочные перспективы армии, министр обороны России Сергей Шойгу предложил увеличить численность Вооруженных сил с 1,15 миллионов военнослужащих до 1,5 миллионов.
«Мы видим, что российская армия готовится к продолжительной войне. Путин делает ставку на то, что ресурсы его страны преобладают ресурсы Украины, когда Запад устанет помогать Киеву», – сказал Ли.
Несмотря на неудачи на поле боя в Украине, Кремль избежал потенциальной реакции против войны внутри страны, уничтожая остатки российского гражданского общества и меняя в процессе образ страны.
«Многие в стране уже полностью признали, что эта война никуда не денется, и считают, что им нужно научиться жить в таких условиях», - сказал Андрей Колесников, старший научный сотрудник Фонда Карнеги, изучавший отношение общественности к войне с самого ее начала.
По словам Колесникова, способность и готовность населения адаптироваться к новой реальности оказалась гораздо сильнее, чем ожидали многие наблюдатели. Когда в сентябре Путин отдал приказ о призыве 300 тысяч резервистов, социологи заметили рекордный всплеск страха и тревоги: мужчины боялись идти воевать, а матери и жены волновались за своих мужей, родителей и сыновей. Но уже через несколько месяцев, по словам Колесникова, страх снизился.
«Пропагандистская кампания была успешной, несмотря на начальные сомнения людей», - сказал источник, близкий к кремлевским медиа-менеджерам, имея в виду ранние антивоенные протесты, которые привели к более чем 15 тысячам арестов по всей стране в первые недели после вторжения.
«Правительству удалось сплотить людей вокруг флага. То, как конфликт был приподнесен, помогло людям принять его», – добавил собеседник издания.
Вся мощь государства была задействована в распространении и внедрении идеи о том, что война необходима для самоидентификации и выживания России. Национальное телевидение перешло с трансляции легких развлекательных программ на агрессивные политические ток-шоу.
Тем временем, школам было поручено добавить базовую военную подготовку и «патриотические» уроки, направленные на оправдание войны в Украине. Государственная риторика, включая призывы Путина избавиться от «отбросов и предателей», привела к волне доносов простых россиян на своих коллег и даже друзей.
«Страна сошла с ума. Мне пришлось перестать общаться с коллегами и друзьями. Мы живем в разных реальностях», - сказал Алексей, бывший учитель истории в элитной подмосковной школе-интернате, недавно уволившийся после разногласий с руководством относительно новой «патриотической» учебной программы.
Но в то время как сотни тысяч россиян вынуждены были умолкнуть или бежать из страны, активная группа сторонников войны поддержала новое направление развития страны. Они заметили растущую цену войны, но призывают к большему участию общественности, все чаще изображая войну как глобальное сражение с Европой и США.
На московском мероприятии в середине марта, посвященном запуску «Международного движения русофилов» – группы, поддерживаемой МИДом России и в значительной степени состоящей из маргинальных европейских активистов и сторонников теорий заговора, – прозвучало ужасное послание.
«Мы видим не просто неонацизм, мы видим прямой нацизм, охватывающий все больше и больше европейских стран», – заявил Сергей Лавров во время выступления.
Однако прямых упоминаний о ситуации на фронте в Украине было немного, а в кулуарах конференции некоторые говорили о тяжелом прогрессе России и цене войны.
«Не все в этой стране еще понимают, какую цену нам придется заплатить за победу в этой войне. Люди в нашей стране должны платить за свою любовь к России своими жизнями. Это серьезно, и мы не были к этому готовы», – сказал Александр Дугин, радикальный российский философ и заметный сторонник войны.