Брюссель, как известно, набит шпионами. Они сидят у барной стойки на мероприятиях аналитических центров. Они поднимают руку в пресс-центре на брифингах Европейского Союза. Они подслушивают — если верить предупреждению сотрудников Европейской службы внешних действий в 2019 году — в ресторанах у штаб-квартиры Европейской комиссии, пишет Politico.
То, что у стен есть уши, давно стало фактом для Брюсселя. Но борьбе со шпионажем и дальше уделяется внимание. Европейские ловцы шпионов удваивают свои усилия перед угрозой враждебности со стороны России, шпионажа в пользу Китая и возвращения геополитики Великих государств.
Проблема для тех, кому поручено решить проблему, заключается в том, что можно сделать сейчас. И ответ, пока, кажется, ясен: что бы это ни было, этого будет недостаточно.
Начнем с того, что никто действительно не знает, сколько шпионов работает в столице ЕС. Когда бельгийские службы безопасности просят назвать цифру, те со своей стороны шутят, что если кто сможет узнать, они будут рады этому.
Соединенные Штаты и Австралия требуют от людей, работающих на иностранные интересы, регистрации, что дает хотя бы проблеск попыток повлиять на политический процесс. В Бельгии нет такого требования.
Для шпиона дипломатический паспорт – это лучшее прикрытие
Кроме того, есть определенное количество целей и потенциал для прикрытия – это международные структуры города. В Брюсселе расположены не только институты ЕС и НАТО, но и около 100 других международных организаций и 300 иностранных дипломатических миссий. По данным бельгийского министерства иностранных дел, в них работает около 26 000 зарегистрированных дипломатов — каждый из них является возможным шпионом.
Для шпиона дипломатический паспорт – это лучшее прикрытие. Не только общение с чиновниками и раскрытие информации является частью должностной инструкции. Дипломаты также защищены от судебного преследования в соответствии с Венской конвенцией. Бельгийские службы безопасности подсчитали, что в некоторых посольствах от 10 до 20 процентов дипломатов являются сотрудниками разведки.
Работа в академических кругах или аналитических центрах – местах, где людям платят за получение и анализ информации – также является привлекательным прикрытием.
Свободный университет Брюсселя закрыл Институт Конфуция, программу китайского языка и культуры, в 2019 году после того, как директора института обвинили в шпионаже в пользу Пекина. По данным бельгийских СМИ, Бельгия также исключила китайского докторанта в 2021 году из-за того, что его научная работа была прикрытием для его разведывательной деятельности.
Журналистика как прикрытие для шпионажа
Журналистика — это еще одно хорошее прикрытие — эта сфера предполагает доступ к ряду событий и возможностей для печати, а также хороший повод для того, чтобы проявить интерес и при необходимости подходить к ключевым должностным лицам. По данным бельгийских служб безопасности, каждый пятый китайский журналист, работающий в Брюсселе, подозревается в том, что он является сотрудником разведки. Действительно, столько китайских шпионов подозревают в деятельности в Брюсселе, что некоторые воспринимают это как шутку.
Охота на шпионов по-бельгийски
В большинстве своем возможность поймать шпионов, охотящихся на международное сообщество Брюсселя, зависит от бельгийского правительства.
Европейская комиссия, Европейский совет НАТО, Европейский парламент имеют собственный офис безопасности, который работает по предотвращению проникновения шпионов в здание и доступ к конфиденциальным документам.
История преследования шпионов
Бельгия имеет долгую историю преследования шпионов.
В 1960-е годы президент Шарль де Голль вывел Францию из структуры военного командования НАТО, заставив трансатлантический оборонный альянс перенести свою штаб-квартиру в Брюссель. Опасаясь советского влияния, Соединенные Штаты настояли на том, чтобы Бельгия усилила свою контрразведку.
Бельгийская служба госбезопасности увеличила свою рабочую силу в шесть раз, а бельгийский кабинет министров тогда заявил, что хочет предотвратить превращение Брюсселя в «важный центр шпионажа».
Несмотря на это, Брюссель все еще считался площадкой для шпионов — особенно после окончания холодной войны, когда контрразведка стала менее приоритетной. Это сделало Бельгию неготовой в момент, когда страна столкнулась с большим шпионским скандалом в 2003 году после того, как в здании Европейского совета имени Юстуса Липсиуса были обнаружены подслушивающие устройства.
Согласно секретным показателям бельгийского правительства, с которыми ознакомилось POLITICO, в 2016 году разведывательное агентство страны было лишь вдвое меньше, чем разведывательное агентство в ЕС.
С тех пор участились призывы к дополнительным инвестициям: со стороны службы государственной безопасности, бельгийских судебных органов, Европейского парламента и нескольких бельгийских политиков. И нашлись новые деньги для работы контрразведки.
"Вы просто не осознавали, насколько осторожными нужно быть"
Десятилетиями лидеры ЕС — и в частности бельгийские политики — отвергали идею, что деятели в таких местах, как Пекин, Москва или Тегеран, действительно были бы заинтересованы в технической документации, циркулирующей в коридорах серых домов Европейского квартала. Но последние события перечеркнули это и стали предупреждением о рисках.
"Европейцы никогда не были очень сильными в контрразведке", - сказал бывший высокопоставленный сотрудник разведки США. "Они очень зависели от США, а сейчас мы видим определенное изменение ментальности".
«Это очень опасный мир, – добавил американский чиновник, оглядываясь через плечо в популярном брюссельском кафе-баре. – Вы просто не осознавали, насколько осторожны должны быть».
Контрразведка vs борьба с терроризмом
Российская агрессия с 2014 года усилила осознание опасности, и ответные расходы возросли. После периода, когда агентство отдавало приоритет борьбе с терроризмом – после терактов в Париже и Брюсселе в 2015 и 2016 годах – теперь внимание снова сосредоточено на контрразведке, сообщили представители бельгийской службы безопасности.
"Бельгия активизировала свою игру и стала более проактивной", - сказал высокопоставленный чиновник ЕС.
Согласно недавней стратегии национальной безопасности, правительство страны заявило, что стремится сделать Брюссель «враждебной рабочей средой» для иностранных шпионов.
В начале этого года был принят закон, дающий силовикам больше свободы действий во время расследований. Министр юстиции Винсент Ван Квикенборн, ответственный за государственную безопасность, сказал, что закон предоставит им «больше полномочий для проведения допросов, более навязчивые методы, но всегда согласно букве закона». Это позволит, например, источникам ГБ участвовать в запрещенных демонстрациях, чтобы следить за своими целями.
Служба государственной безопасности Бельгии почти удвоит свой штат до 1000 человек к 2024 году, правительство назвал такое изменение «историческим». Сколько из них будут работать в контрразведке – вопрос конфиденциальный, говорят представители бельгийской службы безопасности, но величина штата растет.
Шпионаж не всегда является преступлением
Также ожидается, что Ван Квикенборн представит новый закон, упростивший преследование путем расширения определения шпионажа. Шпионаж как таков в Бельгии не считается преступлением. Только передавая секретную информацию, представляющую ключевой национальный интерес, враждебному или иностранному государству, шпионы подвергают себя риску судебного преследования.
Бывший бельгийский дипломат Освальд Гантуа, например, находился под расследованием за слив информации российским спецслужбам, но только в 2018 году был осужден. Некоторые, однако, озабочены тем, что усилия Бельгии все еще неудачны.
Поймать и отпустить
Если Бельгия наращивает разоблачение шпионов, почему усилия службы государственной безопасности не фигурируют в новостях чаще?
Обвинения в шпионаже часто становятся заголовками как в США, так и в странах ЕС. Незадолго до лета Эстония осудила женщину более восьми лет, признав ее виновной в шпионаже в пользу Китая. Немецкий солдат запаса был осужден за передачу информации в Москву. А в Стокгольме сейчас судят двух шведов за шпионаж в пользу России.
Бельгия придерживается более тихого подхода по разным причинам.
Во-первых, агенты бельгийской контрразведки, не имея возможности преследовать и все еще имея ограниченное финансирование, должны определить приоритеты. Хотя шпионаж из «недружественных» стран, таких как Россия, Иран или Китай, получает больше внимания, агенты бельгийской контрразведки, вероятно, будут закрывать глаза на шпионаж со стороны союзников.
«Это вопрос приоритетов, – сказал Politico неназванный бельгийский чиновник. – Я бы предпочел, чтобы подслушивали американцы или немцы, чем китайцы или россияне».
Бельгийские спецслужбы также склонны избегать внимания. О пойманных шпионах могут никогда не узнать, заявили представители службы безопасности. Судебное преследование — даже если оно было возможно — похоже на сброс бомбы, это вредит дипломатическим отношениям.
Зато разоблаченным шпионам часто просто говорят покинуть страну. Это происходит регулярно, но процесс в большинстве своем происходит незаметно через их посольства. Высылки редко обнародуются, как это было, когда 21 российский дипломат был изгнан после вторжения России в Украину.
Когда обвинения в шпионаже попадают в новости, они не просто выманивают возможных агентов, говорят представители службы безопасности. Они повышают осведомленность о проблеме, которая сама по себе полезна.
«Осознание того, что шпионаж — это не научная фантастика, а ощутимый и реальный риск, является первым шагом, чтобы оградить себя от него», — сказал Николас Фиренс Геверт, спикер МИД Бельгии.