Когда президент США Джон Фицджеральд Кеннеди встретился со своим французским коллегой во время Берлинского кризиса 1961 года, ему пришлось давать заверения. Когда Москва потребовала от НАТО вывести войска из Берлина, президент Франции Шарль де Голль усомнился в решимости Америки защищать Европу. Де Голль задавал себе вопрос, действительно ли США будут готовы пожертвовать Нью-Йорком в ядерном противостоянии, чтобы защитить Париж, если советский лидер Никита Хрущев направит свои армии через весь континент?
Кеннеди ответил, что "если сам генерал, который так долго сотрудничал с США может сомневаться в американской решимости, то и Хрущев может усомниться в ней". В итоге США и союзники отклонили ультиматум, Москва прекратила блокаду, и Западный Берлин остался свободным, пишет The Wall Street Journal.
Эта экзистенциальная дилемма расширенного сдерживания — может ли ядерное государство рискнуть уничтожением собственной родины ради защиты далекого союзника была в центре геополитики с тех пор, как Вашингтон впервые распространил свой ядерный зонтик на Европу с появлением альянса НАТО в 1949 году. Сколько бы Советский Союз ни сомневался в воле Америки, он никогда не проверял ее. Сейчас, когда в Украине происходит самая кровопролитная война в Европе за последние почти восемь десятилетий, а российский диктатор Владимир Путин регулярно выступает с тонко завуалированными ядерными угрозами, вопрос, поставленный когда-то де Голлем, снова вызревает во мыслях союзников и противников Америки.
Готов ли американский президент, особенно Дональд Трамп, если он станет президентом во второй раз, рискнуть ядерной войной ради Хельсинки, Таллина или Варшавы? В противном случае смогут ли два ядерных государства Европы — Франция и, в меньшей степени, Великобритания — обеспечить достаточный уровень сдерживания, чтобы отразить у Путина желание проверять западную решимость и посягать на членов НАТО и ЕС, когда-то находившихся под властью Москвы. В странах, расположенных на периферии России, многие теперь рассматривают французские и британские силы ядерного сдерживания как потенциально жизненно важные.
"Для Путина действительно важно, чтобы другая выступающая против него сторона имела ядерное оружие и была уверена в его применении в экстремальных обстоятельствах. До тех пор, пока сохраняется 1% вероятности использования ядерного элемента, сдерживание может оставаться в силе", — говорит руководитель исследований Международного центра обороны и безопасности в Таллинне Томас Ермалавичюс.
В настоящее время во Франции насчитывается около 290 ядерных боеголовок, которые распределены между стратегическими силами, состоящими из четырех подлодок, одна из которых постоянно патрулирует в море для сдерживания, и истребителями Rafale, способными стрелять ракетами с меньшим боезарядом. Франция — единственный член Альянса, не входящий в его Группу ядерного планирования, и президент Макрон обладает всей полнотой власти потенциального использования.
Небольшие и менее универсальные ядерные силы Великобритании, напротив, полностью интегрированы в командование НАТО. Не имея воздушного компонента, они полагаются на ракеты Trident, поставляемые американцами, для своих четырех подлодок и владеют в общей сложности менее 260 боеголовками. Премьер-министр Великобритании сохраняет единоличное право на применение ядерного оружия, а доктрина страны свидетельствует, что это может произойти "только при чрезвычайных обстоятельствах самообороны, в том числе в случае защиты наших союзников по НАТО".
Официальные лица этих стран считают, что французские и британские ядерные боеголовки, хотя и уступают нескольким тысячам единиц ядерного оружия в российских и американских арсеналах, могут обеспечить надежное сдерживание в случае кризиса из-за опосредованного характера ядерной войны. В конце концов, перспектива того, что одна ракета с ядерной боеголовкой пройдет сквозь систему ПВО и уничтожит Москву, вероятнее всего, будет достаточной, чтобы заставить российское руководство проявлять воздержание. Младший научный сотрудник лондонского аналитического центра Chatham House Питер Уоткинс отметил, что НАТО не пришлось увеличивать свои ядерные силы, поскольку недавно Альянс принял в свои ряды новых членов — Финляндию и Швецию.
"Сдерживание не является линейным. Очевидно, что сдерживание лучше, если силы больше, и если бы Соединенные Штаты не вносили свой вклад тем или иным способом, ядерный зонтик НАТО не был бы таким сильным, как сейчас. Но возможности Великобритании и Франции все же значительные", — сказал он.
Опасная реальность Европы требует нового осмысления рамок, в которых Франция и Великобритания могли бы внести вклад в ядерное сдерживание России, считает бывший посол Германии в Вашингтоне и бывший глава Мюнхенской конференции по безопасности Вольфганг Ишингер. Конечно, есть и скептики, считающие, что не стоит тратить время на разговоры о европейском ядерном сдерживании.
Что бы ни говорил Трамп об отказе защищать союзников по НАТО, фактическое выведение расширенных сил американского ядерного сдерживания из Европы, по мнению многих стратегов, было бы маловероятным шагом, поскольку это подорвало бы мощь Америки во всем мире. Однако настроение среди европейских лидеров явно меняется по мере приближающихся выборов. Некоторые политики в Германии даже заговорили о перспективе стать государством, обладающим ядерным оружием, что крайне сложно как по политическим, так и по технологическим причинам, и означает крах существующей системы нераспространения.
Имеющиеся в настоящее время ядерные арсеналы Франции и Великобритании могут стать определенным средством подстраховки, если силы НАТО будут ослаблены. Согласно нынешней доктрине Альянса, ядерные арсеналы Франции и Великобритании уже обеспечивают дополнительное сдерживание за счет наличия отдельных центров принятия решений, усложняющих расчеты России.
Напомним, что журнал The Economist писал, что США и союзники вступают в период ядерной неопределенности. Американские эксперты отмечают, что ядерное сдерживание становится все сложнее и может оказаться нестабильным.