В течение века Коммунистическая партия Китая имела националистическую идеологию. Сегодня это может быть спорным моментом, особенно среди тех, кто рассматривает сосредоточение партии на националистических темах главным образом как инструмент сохранения власти после угасания коммунистической идеологии. Но реальность гораздо сложнее. Националистический курс партии заложен в длинной исторической линии, которая связывает сегодняшнюю партийную силу с упадком династии Цин, пишет Foreign Policy.
В 1790-х годах, когда экс-президент США Джордж Вашингтон вступил в должность, династия Цин была на вершине. Но в течение следующих нескольких десятилетий частые беспорядки в провинциях и консервативное правительство заставили некоторых чиновников почувствовать, что Китай приходит в упадок. Обеспокоены падением династии Цин, такие политические деятели, как Вэй Юань, начали возрождать традицию в интеллектуальной истории Китая, что сосредоточивалась на стремлении государства к «богатству и могуществу».
Когда внутренний распад Китая столкнулся с европейскими имперскими амбициями, начался так называемый «век унижения», который заставил Пекин искать средства для возвращения былой славы. Возрождение стремления к «богатству и власти» стало чем-то вроде полярной звезды для китайских интеллектуальных и политических лидеров.
«Век унижения» привел к тому, что Китай претерпел ряд травматических поражений, которые сломали династию Цин. Но это также породило поколение ученых и активистов, которые опирались на основы идеологии Вэй Юаня, что включала стремление к «богатству и власти». Интеллектуальный преемник Вэй Юаня, Фен Гуйфэнь, наблюдал за некоторыми ключевыми событиями века унижения и начал движение, чтобы вернуть силу Китая. Это «движение» повлияло на поколения ученых, включая генерала и государственного деятеля Ли Хунчжана. Однако через два десятилетия после смерти Фен Гуйфэня Япония победила Китай в войне.
Это поражение было болезненным для китайских ученых, таких как Кан Ювэй и Лян Цичао, а также для националистических революционеров, таких как Сунь Ятсен, которые пытались предложить собственные пути для роста Китая. Широкий националистический дискурс страны был посвящен омоложению Китая и конкуренции с Западом. Именно это основало почву, на которой формировалась Коммунистическая партия Китая.
«Если бы мы имели численность населения и материальную силу, если бы мы следовали Западу и принимали реформы, мы могли бы догнать и превзойти Европу в пределах 20 лет», - писал Сунь Ятсен в своем письме к Ли Хунчжану.
Много первых лидеров Коммунистической партии Китая были патриотически настроенной молодежью, открытой к националистическому проекту восстановления. Некоторые из величайших деятелей, такие как Чэнь Дусю, Чжоу Энлай и Мао Цзэдун, нашли путь к национализму через таких философов, как Кан Ювэй и Лян Цичао. Позже Мао Цзэдун говорил, что «поклонялся Кан Ювэй и Лян Цичао», неоднократно перечитывая их творения.
Как сообщается, даже отец Дэн Сяопина был членом политической партии Лян Цичао, которая, несомненно, сформировала его раннее националистическое мировоззрение. По некоторым данным, Дэн Сяопин принимал участие в националистических мероприятиях, где его заинтересовала миссия сделать Китай сильным. Как и многие будущие коммунисты, Дэн Сяопин учился за границей. Позже он фактически назвал «богатство и силу» приоритетом для государства.
«Китай был слабым, и мы хотели сделать страну сильнее. Китай был бедным, и мы хотели сделать его богаче. Мы поехали на Запад, чтобы учиться и найти способ спасти Китай», - говорил Дэн Сяопин.
Многих будущих коммунистов привлек Сунь Ятсен, которого до сих пор почитают в партии Китая. Действительно, националисты-сторонники Сунь Ятсена создали правительственную и военную академию в Гуанчжоу, которая «привлекла в город перспективную патриотическую молодежь», среди которых были и такие известные деятели как Чжоу Энлай, Линь Бяо и Мао Цзэдун.
Как только эти молодые коммунисты пришли к власти, и даже несмотря на то, что они проводили политику, что отвечала их собственной коммунистической идеологии, партия, тем не менее, оставалась мотивированной националистической миссией, и решение вопроса о богатстве и власти было в центре внимания. Реформы времен Дэн Сяопина и его акцент на экономическом и технологическом прогрессе явно подражали риторике предыдущего поколения политических деятелей. Его преемники, включая и нынешнего китайского президента Си Цзиньпина, продолжили националистический проект и сосредоточились на омоложении Китая и восстановлении его места в региональном и глобальном порядке.
Сегодня «омоложение» является центром политического проекта Си Цзиньпина, но этому проекту, как и националистическому фокусу партии - уже более века. Как отмечает ученый Чжэн Ван, эта концепция «достигает далеких времен». В 1894 году, когда Китай и Япония начали войну, Сунь Ятсен основал националистическую группу и назвал ее Обществом возрождения Китая. Он заявил о своей миссии омоложения Китая. Эта миссия сегодня непосредственно связана с Коммунистической партией. Сунь Ятсен фактически был первым человеком, который выдвинул лозунг «возрождения Китая». И именно от Сунь Ятсена Коммунистическая партия взяла стратегию возрождения и омоложения.
Сосредоточенность партии на националистическом проекте возрождения можно проследить с помощью партийных текстов. Когда Китай начал реформы в 1978 году, Дэн Сяопин и его заместители Ху Яобанг и Чжао Цзиян неоднократно заявляли, что целью является «омоложение Китая» и достижение страной «богатства и могущества».
Подобные настроения фигурируют практически в каждом обращении съезда партии за последние сорок лет. В выступлении 12-го съезда партии Ху Яобанга 1982 года было озвучено обещание, что Китай «никогда больше не позволит себя унижать». В выступлении 13-го съезда партии Чжао Цзиянь в 1987 году использовалась риторика «богатства и могущества», а также утверждалось, что «реформа - это единственный способ, которым Китай может достичь возрождения».
Обращение Цзян Цзэминя на 14, 15 и 16 съездах партии вспоминали век унижения, хвалили партию за то, что она «положила конец трагическим страницам истории китайской нации», и напомнили присутствующим, что «Коммунистическая партия Китая имеет глубокие корни китайской нации». И партия «взяла на себя большую и торжественную миссию национального возрождения со дня основания». Обращение 17-го и 18-го съездов повторяли эти темы и добавляли, что партия «стремится к большому возрождению китайской нации, по которому шли патриоты и революционные мученики». Совсем недавно, 19-й съезд партии Си Цзиньпина в 2017 году поставил возрождение в центре его «китайской мечты» и видения «новой эры» для Китая. Он вспоминал век унижения и объявил восстановление «ключевым стремлением и миссией китайских коммунистов».
С самого своего основания партия приняла политику националистов, которые пришли к ней. Ведущие лидеры почти век заявляли, что «Коммунистическая партия Китая приняла и развивает наследие Сунь Ятсена». Как в свое время отметил бывший китайский лидер Ху Цзиньтао, партия находится в эстафетной гонке к возрождению.
«История - это длинная река. Сегодняшний день следует из вчерашнего, а завтра - продолжение сегодняшнего дня. Великое возрождение китайской нации - это идеал Мао Цзэдуна, Дэн Сяопина, их товарищей и миллионов революционных деятелей. Сегодня эстафета истории дошла до наших рук», - сказал он.
Что может означать выполнение этой цели на практике? Дэн Сяопин предполагал, что это изменит отношения Китая с миром, а впоследствии и критики Пекина поймут преимущества социалистической системы Китая. Это фактически «возрождение против Запада». Кроме того, возрождение предусматривало бы «уменьшение экономического разрыва с передовым мировым уровнем».
Восстановление также предусматривало широкую глобальную роль: «богатый и мощный, демократический и цивилизованный социалистический Китай будет стоять на Востоке, а китайский народ сделает большой вклад в развитие человечества». Ху Цзиньтао отметил, что на глобальном уровне это означает содействие «развитию международного политического и экономического порядка в более справедливых и разумных направлениях».
На XIX съезде партии Си Цзиньпин четко высказался о том, что означает возрождение.
«Китай станет мировым лидером с точки зрения общей национальной силы и международного влияния», создаст «армию мирового класса», будет активно включен в «глобальное управление» и будет способствовать «новому типу международных отношений и построению общего будущего для человечества».
Такое видение возрождения является продуктом не просто личной идеологии, а чем-то более мощным: консенсус националистической партии, который простирается во времени больше века. Коммунистическая партия Китая имела свои внутренние разногласия, борьбу, фракционизм и падение в идеологический экстремизм, но ее основатели и их преемники постоянно понимали власть как средство возрождения Китая. Иногда возникали разногласия относительно путей и средств, но конечная цель является относительно четкой и навязала консенсус большой стратегии Китая после холодной войны. И эта цель - для многих в Пекине теперь оказывается в пределах досягаемости, резюмирует издание.
Сто лет назад 13 молодых китайцев и два представителя Коминтерна тайно встретились в Шанхае. Опасаясь полиции, они вскоре сбежали в соседний Цзясин, где им пришлось закончить дискуссию. После такого неперспективного начала возник один из самых мощных политических движений в мире: Коммунистическая партия Китая. В течение 30 лет партия контролировала страну. Через век она еще больше расширила свои масштабы и сейчас контролирует пятую часть населения мира и вторую по величине глобальную экономику, одновременно бросая открытый вызов США. Коммунистическая партия Китая становится более агрессивной, пишет The Guardian.