Взрывы прогремели в центре Херсона, который недавно был освобожден от российской оккупации. Быстрая проверка с украинской группой быстрого реагирования подтвердила, что это был российский обстрел, и что он был нацелен на крошечное поселение, которое имело или не имело стратегического значения на берегу широкого Днепра. О страданиях, которые россияне продолжают наносить освобожденному Херсону и его окрестностям, говорится в репортаже The New York Times.
Во многих ежедневных отчетах о войне в Украине царит мрачное однообразие. Город или деревню поражают снарядами и ракетами, ведется учет погибших и раненых. А мир пожимает плечами и идет дальше, часто не замечая ужасного влияния на семьи и жизнь.
В тот день Россия выпустила полдесятка снарядов по населенному пункту возле Херсона. Сразу после этого жители бросались туда-сюда, иногда на скорую руку, ища жертв, помогая раненым и гася любой пожар.
Вскоре выяснилось, что погиб Дмитрий Дудник, тело которого лежало прямо в подъезде дома его тещи Светланы Зубовой. Она готовилась приготовить обед и господин Дудник только что принес ей плитку шоколада, чтобы они поделились за чаем после еды, когда снаряды ударили по окрестностям.
Один взорвался в ее дворе, убив Дмитрия Дудника. Когда соседи пробежали с ведрами воды, чтобы потушить пламя двух соседних домов, он лежал в луже крови на полу.
38-летний Дмитрий Дудник работал моряком на грузовом судне, но из-за войны его контракт расторгли. Только две недели назад он отправил свою жену и двух дочерей, 8 и 13 лет, погостить с родителями в соседний город Николаев, поскольку безопасность вокруг Херсона ухудшилась после ухода российских войск, которые начали бросать артиллерийские снаряды по городу. Но он захотел остаться в Херсоне, чтобы ухаживать за собаками и курами в своем доме по соседству с тещей.
Взрывы внезапно разбили утренний воздух.
«Последними его словами были: "Мама, вот тебе шоколадку"», – рассказала Светлана Зубова.
На улице горели два дома, когда приехали пожарные и скорая помощь. Владелец одного дома, который представился Павлом, пытался починить ведро с водой, когда пламя лизало дыру в крыше. Соседи прибежали в его дом с ведрами воды, а другие помогали людям доставать близких из поврежденных домов.
83-летний Анатолий Анатольевич прислонился к соседскому забору, когда пламя охватило его дом. Он был слеп и не знал, где его жена. Перед обстрелом она ходила в магазин.
Пожарные разбрызгивали воду на его дом, пока их резервуар не высох. Спросили у жителя, есть ли на улице водопровод. Он был, но воды не было. Херсон почти без электричества и водопровода, поскольку россияне уничтожили большинство инженерных коммуникаций города во время отступления. На помощь прибыл второй грузовик, но дом уже был разбит.
В другом сильно разрушенном доме медики вынесли прикованную к постели 85-летнюю женщину Людмилу, доставив ее к соседу напротив. Людмиле отдали комнату соседской дочери, а ее семья начала фотографировать повреждение своего дома – по их словам, для страховки.
Жена и родители Дмитрия Дудника прибыли из Николаева с криками и плачем бросились к его телу, где он все еще лежал через порог. Его жена плакала возле него, когда собака кружилась у него под ногами.
«Почему? Почему ты? – кричала в небо его мать Ирина.
Сотрудники скорой помощи отказались его забирать, сказав семье, что им нужно вызвать морг.
«Я просил его уйти, – сказал его отец Виктор, – еще сегодня утром. Он сказал: "Я не хочу выходить из дома, собаки, куры". Но кому это все сейчас нужно?"
Для фиксации смерти прибыла полиция. Светлана Зубова позвонила по номерам морга, которые ей дали правоохранители, но первый номер не сработал, а ответивший на второй человек сказал, что не может ехать в Херсон. Затем на мобильном счету кончились деньги. В конце концов бригада таки появилась, чтобы вытащить труп мужчины.
Ходя по двору, Светлана Зубова отбрасывала с тропы обломки бомбы.
«Я не знаю, что мне теперь делать, – сказала она, – как жить дальше».
Когда возня утихла, маленькая община на берегу реки казалась незаслуженной, даже бессмысленной целью российских снарядов, поскольку там не было никаких признаков украинских войск. Но, пожалуй, в этой жестокой войне неизбирательного русского насилия в этом была суть.