Мы едем в село, где бывали довольно часто в прошлом и иногда наведываемся сейчас. К самому селу ведет хорошая асфальтированная дорога, которой раньше не было. Даже в самом селе, в его центральной части, положен примерно с километр приличного асфальта как некий символ объединения громад. Но… Бросается в глаза полнейшее отсутствие людей на улицах, по крайней мере треть домов стоят пустые. Разрушена бывшая баня, не работавшая примерно с 80-х годов прошлого века, бывшая амбулатория стоит без окон и дверей. Среди просторного двора — большая двухэтажная школа, видно, что после серьезного ремонта: заменены окна, проложены дорожки, отремонтирован фасад. Правда, в школе нет полного перечня классов — слишком мало детей. И это при том, что в эту школу возят детей еще из нескольких окрестных сел.
Возле магазина остатки постамента памятника то ли Ленину, то ли Марксу; мусор, поломанные кусты, тропинки в разных направлениях… Вид, прямо скажем, запустения. Сквозь заросли бузины виден клуб, где мы когда-то смотрели фильм «АББА», не знаю, происходит ли здесь что-то сейчас. Глубокая осень, дорога совсем раскисла, чернозем, как машинное масло. Едва дошли до клуба в темноте и так же вернулись назад.
За заросшими бузиной руинами бывших колхозных ферм видно новое строительство. Местные говорят, что здесь будет большой свинокомплекс. В целом аграрный сектор в селе работает активно, правда, рабочих мест создает не так уж и много. Утраченный раньше человеческий ресурс сейчас компенсируется людьми, привезенными из других регионов Украины, которые работают по схеме трудовых командировок.
У наших друзей типичное для нынешних времен сельское домохозяйство. Муж и жена, которым за 60. Дочь с детьми живет в городе, сын уже третий год на фронте. Сельский дом отремонтирован, есть газ, паровое отопление, душ, ванна, Интернет, двор выложен плиткой. Во дворе два автомобиля: старенький «жигуль» и не новая «Шкода». Кажется, здесь все нормально. Но…
Таких хозяйств на селе единицы, у подавляющего большинства более скромные условия, и на то есть разные причины, как объективные — неполная семья (мужчина пил и умер), нарушенное здоровье, так и субъективные, наверное, скорее, психологические — в селе нельзя своим трудом достичь приемлемого уровня жизни, работа слишком тяжелая и невыгодная.
Почему наши знакомые смогли? Ведь земли у них не больше, чем у других, примерно 0,5 га возле дома и 1 га в поле.
Работает в семье муж по обычной схеме. Весной местная агрокомпания берет его на работу, а осенью увольняет, зимой он стоит на бирже как безработный, а весной снова начинает работать на агрокомпанию. Заработки здесь не особенно большие, но живые деньги нужны так же, как и пенсия. Однако их основные доходы формируются не из зарплаты, а благодаря собственному хозяйству: две коровы, две свиньи, много кур, уток. Все это требует времени и физических усилий. Мало кто способен выдержать такой режим долго. Но именно молоко, сепараторные сливки, яйца приносят стабильный доход, поскольку все это можно продать, отчасти даже в селе, поскольку многие домохозяйства уже ничего из живности дома не держат, но главное — в соседнем городке, и автомобиль здесь становится полезным.
Пани Раиса говорит: «Стараемся, работаем, как кони, но для кого? Дочь в городе и сюда не приедет, сын здесь не будет, ему же нужно жениться, а здесь не с кем даже познакомиться, а когда пойдут дети, куда они будут ходить в садик? Школу закроют уже точно, сейчас детей мало, а будет еще меньше. Поэтому Виталика отправлю в город тоже. Мы уже эту лямку дотянем как-то, денег вроде бы больше, но каждый год зарабатывать их становится сложнее. Здоровье уже не то. А здесь даже давление некому измерить, семейный врач далеко, он к нам не приезжает, скорая на давление тоже не едет. Приходится самим себе колоть, еще и соседям.
Корову держать сложно, негде пасти, луга распаханы, пасу, где получается, и кормлю с огорода. Земли у нас хватает, чтобы все кормить, «дырчик» (малая механизация) очень помогает, но проблема сдать все выращенное потому что в селе мало кто теперь дома держит скот. Даже заготовители молока и мяса стали меньше приезжать, поскольку здесь мало скота, а самому куда-то везти сдавать бычка или корову вообще невозможно. Хорошо, что у нас теперь поставили терминал, где можно заплатить за свет и газ, а то почты нет, Интернет плохой, и я еще толком не разбираюсь, как через него платить».
Фактически в этой ремарке жительница села идентифицировала проблемы сельской жизни, которые можно перевести на управленческий язык и на которые нужно обратить внимание.
- Изменение возрастной структуры населения, что неизбежно приводит к уменьшению возможностей для детей и молодежи оставаться в селе.
- Уменьшение количества молодых людей брачного возраста и отсутствие мест для их знакомства заставляет тех, кто еще остается в селе, выезжать в город для создания семьи.
- Ограниченные возможности для стабильной занятости в сельскохозяйственном производстве из-за его сезонности и специализации на зерновом производстве. Отсутствие возможностей для занятости вне сельского хозяйства.
- Уменьшение возможностей для выращивания КРС в индивидуальных домохозяйствах из-за отсутствия мест для выпаса скота.
- Уменьшение возможностей для продажи выращенного в домохозяйстве из-за малых товарных партий, а значит отсутствие оптового сбыта.
- Риски для здоровья из-за отдаленности первичной медицины.
К этому нужно добавить еще несколько очень серьезных проблем, которые ускользают из внимания таких семейных домохозяйств.
- Рост диспропорции в уровне бедности между жителями сельских территорий и городов.
- Рост асимметрии качества сельского и городского образования.
- Резкое уменьшение количества мужчин продуктивного возраста из-за войны.
- Отсутствие шагов по адаптации сельских домохозяйств к климатическим изменениям.
- Слабое привлечение домохозяйств к использованию цифровых технологий.
- Угроза потери домохозяйствами возможности продавать выращенную продукцию животноводства из-за ее несоответствия европейским правилам/стандартам, которые будут введены в Украине.
В общем, такой набор проблем характерен для абсолютного большинства сельских территорий страны. Правда, среди сельских территорий можно выделить условные три типа: сельские в неблагоприятных условиях (периферийные сельские территории с крайне низкой плотностью населения), сельские территории (обычные сельские территории со средней плотностью населения, не слишком отдаленные от основных рынков, городов, транспортных путей), пригородные сельские территории (наиболее благополучные села, расположенные максимально близко от крупных городов — областных центров и городов с населением свыше ста тысяч человек, где занятость сельского населения мало зависит от сельского хозяйства).
Имея такой анализ ситуации на сельских территориях, государству следует начать реагировать на эти проблемы на основе системы планировочных документов, которые бы, с одной стороны, отвечали нашим потребностям и законодательству, а с другой — учитывали наш европейский вектор движения и были ориентированы на европейские подходы и индикаторы относительно сельского развития.
Ключевым здесь должен быть отход от парадигмы исключительно верховенства интересов экспортоориентированного сельского хозяйства и переориентация государственной политики с тотальной поддержки крупных агропроизводителей на поддержку сельского развития, громад, сельских жителей. Ведь сельские территории всегда были донорами городского развития, донорами не только экономики, но и ВСУ.
Несогласованные стратегии министерств без развития
Что касается Государственной стратегии регионального развития до 2027 года (ГСРР-2027) в редакции от 5 августа 2020 года, то она содержала подробный перечень задач, направленных на развитие сельских территорий, что позволяло подготовить достаточно полную государственную программу развития сельских территорий, чтобы достичь запланированных результатов. К сожалению, ковид, война, ликвидация Минрегиона помешали принять эту программу, а замена действующей стратегии ее обновленным вариантом, разработанным Мининфраструктуры и принятым в августе 2024 года, существенно выхолостила идею поддержки государством сельского развития. Особенно печально это в условиях, когда сельские территории больше всего страдают от войны, и Украине стоило бы использовать новые евроинтеграционные возможности, чтобы получить европейские ресурсы на развитие села.
Что касается Стратегии развития сельского хозяйства и сельских территорий в Украине на период до 2030 года, то разработчик (Минагро) отмечает, что она необходима Украине для выполнения процедур вступления в ЕС. Вероятно, это и так, но для нас важными должны быть собственное сохранение и развитие сельских территорий в понимании прежде всего человека, а не миллионов тонн зерна.
Попытка соединить в одном стратегическом документе два очень разных направления — развитие сельского хозяйства и развитие сельских территорий — в нашем случае выглядит не особенно удачной. Когда мы говорим о сельском хозяйстве и развитии села, понимаем, что здесь нужно найти золотую середину, как достичь высокой производительности сельского хозяйства, его максимальной эффективности и вместе с тем не потерять систему расселения, рабочих мест, не допустить, чтобы сельские территории обезлюдели. Откровенно говоря, это непросто.
Европейский опыт показывает, что развитие сельских территорий в условиях интенсификации сельскохозяйственного производства предусматривает, в частности, несельскохозяйственную занятость жителей сельских территорий, а также изменение подхода к поддержке сельских территорий разных типов: от пригородных до горных или северных. Что же нам предлагает проект стратегии?
Стратегия определяет семь стратегических целей, из которых лишь одна (!) вроде бы касается села: «Создание условий для развития сельских территорий».
За шестью стратегическими целями вообще не видно человека — сельского жителя, его проблем и готовности их решать. Можно предположить, что все это раскрывается в седьмой стратегической цели? К сожалению, это не так.
Задачи, определенные для достижения этой стратегической цели, иногда выглядят просто странными: «Задача 1. Подход к сельскому развитию (это задания?). Задача 2. Содействие поддержки молодых фермеров (или, может, поддержке?). Задача 3. Гендерное равенство». Вот и все.
Очевидно, что в Украине на фоне войны, несмотря на обострение кризисных ситуаций на сельских территориях, реального планирования поддержки развития этих территорий нет. Обновленная ГСРР-2027 и проект Стратегии развития сельского хозяйства и сельских территорий в Украине на период до 2030 года ограничивают государственное влияние на сельские территории какими-то слишком общими и совсем не первоочередными вопросами. По крайней мере, здесь нет и намека на решение проблем, обозначенных пани Раисой в ремарке о реальной жизни на сельских территориях.
Мы видим два параллельных процесса планирования государственного вмешательства для развития сельских территорий: один — от Минагро, другой — от Мининфраструктуры. Они между собой не особо коррелируются, согласование политики относительно сельских территорий между этими министерствами не просматривается.
А теперь главное. Что делать?
Во-первых, нужно психологически прекратить воспринимать сельское развитие в парадигме сельского хозяйства, ориентированного на крупных товаропроизводителей, а ориентироваться на людей, которые проживают на сельских территориях, на сохранение системы расселения. Если территории окончательно одичают, они будут потеряны для Украины.
Во-вторых, нужно вернуться к ранее наработанному — мероприятиям, которые были записаны в предыдущей редакции ГСРР-2027, но так и остались невыполненными. Проанализировать, почему их не выполнили и что нужно сделать для их выполнения.
В-третьих, нужно проанализировать новые тренды, которые появились в развитии села в течение последних двух лет войны, и попробовать найти самые жизнеспособные, связанные с переселением жителей городов на сельские территории, перемещением производственных сил для них упрочения и распространения. Появление на сельских территориях новых жителей из городов дает шанс на восстановление таких территорий.
В-четвертых, тотальное разрушение многих городских поселений украинского востока, невозможность их восстановить на прежнем месте открывает возможности для учреждения и строительства новых городских поселений европейского типа в сельской местности, где есть потенциал для развития промышленности на основе местного сырья.
В-пятых, в отдельных территориальных громадах со значительной долей сельского населения уже накопился некий инновационный опыт решения ряда острых проблем в системе образования, застройки, индивидуальной занятости, привлечения новых жителей. Нужно обобщить такой опыт и сделать его доступным для распространения среди других громад, оказать поддержку во внедрении.
В-шестых, такие действия будут невозможными, если ключевые центральные органы исполнительной власти не будут координировать между собой деятельность на сельских территориях, а политика сельского развития не будет признана частью государственной региональной политики.
В-седьмых, новосформированное Министерство регионального развития вместе с Министерством агрополитики, другими ЦОИВ должны подготовить государственную программу регионального развития, направленную на развитие сельских территорий, которая должна учитывать нынешние проблемы, реальное состояние, тренды развития, военные риски и ресурсные возможности. Сделать это нужно как можно скорее, чтобы программу запустить в реализацию со второго полугодия 2025 года после внесения изменений в государственный бюджет Украины.
В-восьмых, необходимо усилить роль территориальных громад, в частности местных рад, в развитии сельских территорий. В целом очень правильная идея создать территориальные громады, где есть городское поселение — центр громады и сельские территории как возможность некого балансирования интересов территориального развития и крупных агрохолдингов — не везде сработала. Агрохолдинги во многих случаях по сути сформировали собственный депутатский корпус в местных радах отдельных территориальных громад. Сегодня эту проблему решить сложно, но нужно анализировать избирательную систему и готовить ее модернизацию на будущее.
Послесловие
Пани Раиса, когда мы говорим о сельской жизни, становится очень эмоциональной. «Сельские люди никому не нужны. Им нужна лишь земля». К сожалению, такого же мнения придерживаются многие жители сельских территорий. Традиционный консерватизм сельских жителей у нас усилился отстранением государства от решения проблем на селе. Польские села, которые 20 лет назад были в таком же заброшенном состоянии, как и украинские, сейчас выглядят просто как куколки. Это — весомый аргумент для украинских крестьян не доверять украинской власти.
Во время войны часть горожан традиционно переселяется в села. Кто-то временно, кто-то навсегда. Такое переселение может существенно помочь селу устоять под нажимом проблем. Новые люди, активные, вовлеченные в сельскую жизнь, вместе с малыми фермерами, экологами, учеными, сторонниками пермакультуры, традиционной сельской среды, креативщиками и культурологами могут и должны сделать все, чтобы украинское село не только не исчезло, но и стало местом комфортного проживания миллионов украинцев.