30 ноября 1853 г. корабли Павла Нахимова уничтожили турецкую эскадру в Синопской бухте, но победа, в честь которой матросы российского флота носят одну из трех полосок на гюйсах, аукнулась сдачей Севастополя и очередной мифологизированной историей. Недаром анализ показывает, что уже в Синопе, ставшем последней победой российского флота, крылись корни Цусимы.
Я писал об этом (тема впервые была поднята в «ЗН»: «Синопская трагедия», - № 35, 2008 г.), но был жестко раскритикован. Нельзя покушаться на самое святое, на миражи! Однако постепенно ситуация изменилась, и на днях сайт российского ВМФ опубликовал, в общипанном, впрочем, виде, мою новую статью «Пирров Синоп». Ее тезисы стоит предложить и украинскому читателю.
Вкратце канва событий такова. 23 октября 1853 г. эскадра Нахимова отправилась в крейсерство. 13 ноября узнали о начале войны и о выходе в море эскадры Владимира Корнилова - от Черноморского флота требовалось уничтожить фрегаты Осман-паши, шедшие на Кавказ. 17 ноября эскадры встретились, идя на звуки боя, который вел с турецким пароходом адмирал Корнилов на пароходофрегате «Владимир». На следующий день Нахимов двинулся к Синопу в поисках турецкой эскадры.
Шторм пронес Нахимова мимо Синопа, и попал он туда лишь 23 ноября. Там уже стояли фрегаты Осман-паши и пароходы Мустафы-паши. Нахимов дождался подмоги, с шестью линкорами ворвался в бухту и в 12:30 открыл огонь. Вскоре все турецкие суда, за исключением парохода «Таиф», были выведены из строя, береговые батареи уничтожены, а город горел. Эйфория победы захлестнула страну: торжества, концерты, награждения… И лишь Нахимов был мрачен и нелюдим.
А теперь немного анализа - и лакированная история рассыпается, как карточный домик! Начнем с того, что Синоп - это серьезное служебное упущение, в буквальном смысле слова. Будь дозорная служба на Черноморском флоте налажена лучше, эскадру Осман-паши сожгли бы двумя неделями раньше. Но ее упустили. Причем есть серьезные основания полагать, что главным виновником был адмирал Корнилов. Вместо поиска основных сил врага он использовал пароходы, гоняясь - начштаба ЧФ, мозг флота! - за призами.
Разумеется, после такого конфуза Нахимов землю готов был рыть, лишь бы загладить упущение. И судьба Синопа была решена - несмотря на жесткие предупреждения Англии и Франции о том, что они не потерпят нападения на турецкие порты. Тем самым решилась и судьба Севастополя…
Далее. Цифры говорят о том, что Синоп был не боем, а расстрелом, причем неумелым, приведшим к затягиванию акции и серьезным повреждениям русских кораблей.
В самом деле, шести линкорам (далее - ЛК) и двум фрегатам Нахимова плюс трем пароходам Корнилова противостояли семь турецких фрегатов, три корвета, два парохода и береговые батареи. Последние как будто компенсировали явное превосходство русских, однако по данным А.Жандра, флаг-офицера Корнилова («Материалы для истории обороны Севастополя…», СПб, 1859), бортовой залп 312 орудий одних только русских ЛК весил 344 пуда, тогда как залп 262 турецких пушек, включая береговые, - 165 пудов. Более чем двукратный перевес! Затем он еще вырос: к 14 часам из погони за «Таифом» вернулись фрегаты, а к 16 часам - пароходы.
На самом деле перевес был еще значительнее. По Жандру, бой вели 24 береговых орудия: три мощных английских 68-фунтовки и двадцать одна 18-фунтовка (согласно показаниям пленных и некоего французского мичмана). Но англичане и турецкие историки сообщают о
20 старых 14-19-фунтовых орудиях, три из которых были еще генуэзскими, XV века, с обслугой из ополченцев. 68-фунтовые ядра, найденные в бортах русских линкоров, были русскими. Когда у линкора «Три святителя» перебило шпринг и корабль развернуло, он влепил их в «Париж». Да и «Ростиславу» сигнал поднимали, чтобы перестал бить по своим.
Но и это не все. Осман-паша жаловался, что его опытные экипажи забрали на линкоры, а ему всучили анатолийских крестьян, впервые увидевших море. Иное дело - питомцы свирепого Михаила Лазарева! Они так вымуштровали комендоров, что из тяжелых бомбических орудий те стреляли не хуже британцев и в два-три раза быстрее, чем на Балтфлоте. Куда уж там турецким новобранцам и милиции. О том,
что это был расстрел, говорит, по наиболее часто встречающимся данным, и соотношение потерь: 38 убитых и 210 раненых русских против 3000 убитых и раненых моряков, а также 1000 солдат десанта у турок.
Присмотримся однако к цифрам. Десант? На таблице у памятника, стоящего в Синопе, указано 2700 погибших моряков, ни о каком десанте упоминаний нет. К.Бадем в своей докторской диссертации The Ottomans and the Crimean war (2007) ссылается на секретаря турецкого комфлота: общая численность экипажей 2989 человек, в Стамбул прибыло 958. Еще 156 матросов и 4 офицера вернулись из плена. Потери - 1875 человек. О десанте - опять ни слова. И если русские историки настаивают на своих данных, то от 1300 до 2125 погибших и раненых были мирными жителями города...
Иными словами, десант на Кавказ, который якобы везла турецкая эскадра, - миф. Историки пишут о некой разведке, но Нахимов жаловался, что на его эскадре нет ни одного человека, знавшего турецкий, а у Жандра читаем, что «…от одного грека получено было сведение, что на синопском рейде находится отряд турецких судов с дессантом, для доставления его и боевых припасов на Кавказский берег…». Вот и вся разведка. Жандр регулярно ссылается на такие «источники»: от одного грека, от одного французского мичмана, показания пленных (чрезвычайно путаные и недостоверные), отчего к его данным следует подходить осторожно.
Чудеса скорострельности. Никто, насколько я знаю, не пытался проанализировать данные о русском огне с этой точки зрения. Напрасно. Эскадра Нахимова сделала 16873 выстрела и выпустила 18055 снарядов! Об этом пишут с гордостью, но анализ цифр вызывает большие вопросы...
Сомневаться заставляют неслыханные результаты «Ростислава». Сей артиллерийский рекордсмен выпалил 3960 раз, выпустив 4962 снаряда! И учтите, тысячу выстрелов он сделал двойным снарядом, при этом увеличивается время заряжания. Да и темп сбивался в результате разрыва пушек от сумасшедшей пальбы и больших сопутствующих потерь (половина из 5 убитых, 105 раненых и обожженных). 2800 выстрелов из двадцати восьми его 36-фунтовок за три с половиной часа (левая колонна палила до 16:00, затем огонь велся редко и подавляющее число выстрелов было сделано за это время) - это
2 мин. 6 секунд на выстрел!
Блестяще и даже более! Надо учесть, что временами пальба прекращалась, что надо было не только корректировать прицел, перенося огонь на новую цель, но порой и весь тяжелый ЛК перетягивать на шпринге, а это дело не одной минуты. Так что реальная скорострельность была еще выше. Если она была реальной…
Мало того, в шканечном журнале «Трех святителей» записано: «Бой в 2 часа 30 мин. почти прекратился. Правый фланг, не имея у себя ни одного противника, умолк, между тем как на левом были слышны изредка выстрелы с фрегата «Дамиад», который, лежа на мели под прикрытием навалившегося на него фрегата «Низамие», снова открыл огонь; мы и «Париж» по ним действовали, но в 3 часа все смолкло и бой был окончен совершенно: неприятельской эскадры не существовало».
Значит, левая колонна палила всего два с половиной часа? Тогда скорострельность достигает полутора минут - такие результаты показывали лишь на учениях, во время артиллерийского балета, столь любимого русскими адмиралами и высочайшими особами. Скорострельность бомбических орудий ЧФ при этом доходила до 2 мин. при стрельбе ядрами, а 36-фунтовок - до 1,5 минуты! Но в бою такой темп возможен лишь первые три-четыре залпа, пока есть запас картузов с порохом, сложенных у орудия (затем их подносят из крюйт-камер). То есть, пять-шесть минут. Два, а то и три с половиной часа рекордной скорострельности? Увольте, даже русский организм не способен на такие чудеса…
Далее. Пишут, исход боя решили бомбические орудия. Ими «Париж» взорвал корвет «Гюли-Сефид», «Вел. кн. Константин» - фрегат «Навек-Бахри», а «Мария», вероятно, зажгла «Фазли-Аллах». Кроме того, «Париж», «Ростислав» и «Три святителя» вместе сожгли «Низамие». Вклад солидный, учитывая малую долю, всего 11% этих орудий от общего числа.
Но бомбические орудия еще не означают стрельбу бомбами. Их как раз бросили очень мало! «Мария» - 5 из 176 снарядов, пущенных бомбическими пушками; «Вел. кн. Константин» 30 из 457; «Чесма» 18 из 88; «Париж» 70 из 893; «Три святителя» 28 из 147; «Ростислав» 16 из 400. Причем правая колонна, выпустив 53 бомбы, управилась за час, а левая, бросив их 114, возилась до 16-17 часов. В итоге всего лишь 167 бомб из общего числа 18055 снарядов. Менее одного процента! В чем же дело? А не освоили! Бомбы хранят в ящиках, занимающих много места, запальные трубки также, но отдельно. Причем они трех типов в зависимости от дальности стрельбы, и надо вскрыть нужный ящик, снять колпачок, срезать трубку по риске, ввернуть в бомбу, ту в определенном положении вставить в ствол. В итоге темп падает, артиллерийских чудес не покажешь, так что большого внимания бомбам не уделяли. К тому же стрельба ими требует точного прицела, тогда как в Синопе шла слепая батальная пальба на пределе скорострельности. Из-за дыма не видели кораблей противника и палили по вспышкам орудий!
Резюмируя, заметим, что, судя по приказам и инструкциям Корнилова до и после Синопа, бомбы освоили плохо. Трубки не шли по резьбе, реальное время горения не соответствовало указанному на рисках, поэтому приходилось самим пересверливать и перезаряжать их и т.п. Более того, дистанция, выбранная Нахимовым для боя, не годилась для стрельбы бомбами, и Корнилов, подводя итоги Синопа, пишет в докладной записке № 818 от 22 февраля 1854 года: «Примечание: 2) Менее 2-х кабельтовых расстояния, без особенной надобности, бомбами и гранатами не должно стрелять…»
В конце концов, бомбы были дороги. Потому по октябрьской 1853 г. инструкции полагалось иметь всего по пять снаряженных бомб на орудие, и Синопский бой решило старое доброе ядро.
Но решило неубедительно. Страшный батальный огонь привел… к затягиванию боя! А.Кротков («Морской сборник» №6, 1905) показал плохую организацию русского огня. Вместо прицельной стрельбы бомбами, которые быстро взрывали суда противника, корабли вели беглый, едва ли не лихорадочный огонь буквально всем, что подвернется под руку, вплоть до пустых бомб, эффект от коих был невелик. Как и от картечи. Причем левая колонна, стоявшая дальше, особенно злоупотребляла оной.
Адмирал Иван Крузенштерн в «Руководстве к морской артиллерии» (1832 г., перевод с английского), по которому учились будущие офицеры, указывал, что на расстоянии более 130 сажен двойные снаряды недейственны. И капитан корпуса морской артиллерии А.Ильин в книге «Практическая морская артиллерия» (1841 г.) писал, что такой огонь полезен лишь на дистанциях до одного кабельтова. Картечью же стреляют тогда, когда на открытой палубе неприятельского корабля есть абордажные партии или десантные войска. Но туркам было не до абордажа, а о десанте мы уже писали - это миф. Даже если бы он был, никто не стал бы держать звереющих от безделья солдат на палубах кораблей, запертых в гавани штормами и противником.
Однако «Париж» дал картечью 23% выстрелов! Целью мог быть лишь дрейфовавший мимо «Ауни-Аллах», но он потому и дрейфовал, что никто не полез на мачты ставить паруса - некого было бить картечью. Скопиться на палубе турки не могли даже с целью прыгнуть в зимнее море - кроме опытного экипажа египетского «Дамиада», на остальных судах сражались новобранцы, не умевшие плавать. Эстафету подхватили «Три святителя» (19% выстрелов картечью) и «Ростислав» - более двадцати бортовых залпов ею! В итоге «Ауни-Аллах» остался на плаву и был сожжен на следующий день…
Особенно поражает, что картечи на «Ростиславе» было израсходовано больше, чем полагалось иметь по циркуляру Корнилова от 14 мая 1853 года! Не в этом ли заключается разгадка феноменальной русской скорострельности и потрясающего расхода снарядов? Не зря говорят: война все спишет! Кажется, тогда под шумок списали многое… Кротков употребляет характерный для того времени термин «экономическая картечь», но где и когда ее могли сэкономить?! На учениях?
Похоже, русские артиллерийские офицеры, мало того, что их было немного и главным лицом у орудий был унтер - первый номер расчета, мало того, что считались, как и штурмана, «париями флота», так еще и плохо учились! Вообще в своих выводах Кротков отмечает, что «инструкционная часть на эскадре слабо развита» (инструкции переводили с английского и Корнилов сам занимался этим). Огонь кораблей отличался по темпу и выбору снарядов, что говорит об отсутствии единообразия в подготовке артиллеристов, и т.д. и т.п. В 1852 г. Корнилов добился перевода старых кораблей «Силистрия» и «Султан Махмуд» в артиллерийские именно с целью подготовки канониров сразу всей дивизии, но проводились ли на них такие тренировки, неизвестно. К тому же через год сам Корнилов отправил «Султана» на разборку…
Можно приводить пример за примером из анализа Кроткова, анализа корниловских инструкций, анализа расхода снарядов и в итоге напрашивается грустный вывод: внешний блеск ЧФ скрывал весьма скромное содержание. Кажется, это понял и Нахимов, во всяком случае, отмечали, что после Синопа он впал в черную меланхолию и противился активным действиям флота, зато с готовностью топил свои корабли. Собственно говоря, кроме Корнилова никто в Севастополе больше и не рвался в морской бой.
Рекордная скорострельность нахимовских кораблей привела к затягиванию боя - и к трагедии Синопа. Русские канониры безбожно мазали и вместо кораблей крушили город!
Судите сами. За год до сражения флот проводил учебные стрельбы по цели, близкой к размерам фрегата. Щит 2 на 3 сажени стоял на валу длиной 15 сажен и высотой 5. Образцовый «Двенадцать Апостолов» с расстояния в 350 сажен (больше, чем в Синопе!) сделал 124 выстрела. В яблочко попали 6 снарядов, в щит 82 и в вал 24. Итого 90% попаданий! У «Ростислава» из 84 выстрелов с 400 сажен - два в яблочко, 22 в щит и 20 в вал, но он стрелял при сильной диагональной качке. Превосходно! Если бы из 18000 русских снарядов в цель попала хотя бы половина, то турецкие фрегаты, корветы и батареи, получив по 500 гостинцев, были бы разнесены вдребезги!
Но… офицеры корниловских пароходов, огибавших Синоп с севера, видели, как море кипело от русских ядер, летевших мимо цели, поэтому большинство турецких кораблей взорвались лишь после боя поздно вечером или были сожжены на следующий день…
В отличие от Синопа, сгоревшего сразу. «Русский Инвалид» (№ 261–262 от 1 декабря 1853 г.) писал: «В два часа огонь с неприятельских судов почти прекратился… Турецкая часть города горела в двух местах; в начале 3-го часа, по сигналу адмирала, велено было прекратить бой, и в то же время был послан офицер парламентёром в город, объявить местному Турецкому начальству, что если с батарей или с берега будет сделан хотя бы один выстрел, то адмирал разрушит и выжжет город до основания (выделено мной. - Ю.К.). Офицер сей, пробыв около часа на берегу, не мог отыскать не только местных начальников, но никого из Турок: они разбежались по близлежащим деревням».
Любопытно! Бой закончился, враг бежал, некому даже вручить ультиматум - почему же «подавляли» батарею №5, расположенную в центре турецкой части города, до 4-5 часов пополудни? Почему сгорел город? Нахимов винил турок, якобы поджегших свои фрегаты, а с тех уже пламя перекинулось на дома, да вот только художник А.Боголюбов, побывавший в Синопе в 1856 г. и оставивший нам одну из лучших картин сражения, писал со слов жителей, что это пламя горящего города подожгло прибившиеся к берегу суда!
Да и князь Барятинский, еще один флаг-офицер Корнилова, пишет: «Большая часть города горела, древние зубчатые стены с башнями эпохи средних веков выделялись резко на фоне моря пламени. Большинство турецких фрегатов еще горело, и когда пламя доходило до заряженных орудий, происходили сами собой выстрелы, и ядра перелетали над нами, что было очень неприятно. Мы видели, как фрегаты один за другим взлетели на воздух».
Как видим, фрегаты еще не взорвались и не разнесли пламя, а город давно горел! А вот что пишет Бадем: «Корнилов опоздал. Нахимов уже сокрушил эскадру, исключая «Таиф». Тем не менее он не прекратил огонь даже после того, как все корабли были сожжены. Мусульманские кварталы города были преданы огню, и после бегства мусульманского населения некому было гасить пожары. За свое поведение, за удар по гражданским целям Нахимов позднее был подвергнут критике, но он оправдывался тем, что к этому привело расположение турецкого флота».
Да, оно было неудачным, но турецкие суда стояли и у греческой части города, та, однако, не пострадала.
P.S. Синопская «победа» означала вступление в войну сильнейших мировых держав. Как писала английская пресса: «Петербург погрузился в экстатический восторг! Иллюминации, балы, фестивали, застолья следовали одно за другим много дней, Синопское сражение даже разыгрывалось на театре». Ликовали! И никто не думал, что пожар Синопа аукнется бомбардировками Севастополя, а его воспевание - Цусимой. Что сражение продемонстрировало не столько отсталость техники, на что привычно сетуют, сколько плохую подготовку русских моряков, особенно офицерского состава. И где - на блестящем Черноморском флоте, муштра на котором вошла в легенды!