В документах, изъятых СБУ у директора музея «Тюрьма на Лонцкого» Руслана Забилого, не было каких-либо государственных тайн, заявил в статье для «Зеркала недели» cопредседатель Харьковской правозащитной группы Евгений Захаров. По мнению правозащитника, в данном случае СБУ пытается ограничить доступ к рассекреченным архивным документам.«Грифы «секретно», «совершенно секретно» и другие грифы ограничения доступа к информации советского времени никаким украинским законом вообще не определены. Их ввели в СССР инструкцией №0186, которая сама была секретной, и доступ к ней получить было нельзя. А нормативные акты советского времени действуют в Украине только в той части, в которой они не противоречат Конституции. Инструкция №0186, очевидно, Конституции противоречит и не может применяться в Украине», - констатировал Захаров. В то же время в изъятых документах не было документов, засекреченных уже украинским государством, в противном случае сотрудники СБУ немедленно обнародовали бы данную информацию, уверен Захаров. «Если бы у Руслана Забилого среди изъятых документов нашли, не дай бог, хотя бы один с грифом «секретно» или «совершенно секретно», то об этом сразу бы сообщили, а он уже был бы обвиняемым. Но этого не случилось!», - заявил правозащитник. При этом, анализируя публичные высказывания главы СБУ Валерия Хорошковского и других сотрудников спецслужбы, Захаров приходит к выводу, что в изъятых рассекреченных документах может быть информация, влияющая на права и интересы фигурантов архивных документов. «Хорошковский говорит совсем о другом вопросе — об ограничении доступа к рассекреченным архивным документам. О том же говорилось в выступлениях на брифингах других сотрудников СБУ, а о разглашении государственных тайн — ни слова. Так может, пора уже поставить точку, то есть закрыть уголовное дело о подготовке к разглашению государственных тайн ввиду отсутствия состава преступления, вернуть архивистам изъятые носители информации? И перейти к обсуждению действительно важной и сложной проблемы: каким должен быть баланс между правом общественности на доступ к архивным документам и правом на приватность фигурантов этих документов», - предлагает правозащитник. При этом Захаров напоминает, что в большинстве демократических стран выбор был сделан в пользу открытого доступа к информации. «В большинстве посткоммунистических стран указанная коллизия между свободой информации и правом на приватность разрешается, в основном, в пользу свободы информации. Так поступили в Германии, Польше, Венгрии, Чехии и других странах, но в каждой из них есть свои особенности и исключения. Например, Конституционный суд Венгрии постановил, что право граждан на доступ к собственным досье «не относится к праву жертвы знать, кто за ней следил», - рассказывает Захаров. Подробнее читайте в статье Евгения Захарова «Абсурд и реальность» в свежем номере «ЗН».