В 1933 году Осип Мандельштам написал 16 строк, впоследствии стоивших ему жизни. Это стихотворение «Мы живем, под собою не чуя страны».
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлевского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
И слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются усища
И сияют его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет,
Как подкову, дарит за указом указ:
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него — то малина,
И широкая грудь осетина.
Это стихотворение, естественно, автор не публиковал нигде. Его пересказывали и кто-то донес на поэта, которого обвинили в «контрреволюционной деятельности» несмотря на то, что авторство не было доказано. Но Мандельштама приговорили к пяти годам ссылки в Сибири. В 1938 году он умер в пересыльном лагере во Владивостоке.
Сейчас в России происходит нечто похожее. Театры закрывают спектакли и вымарывают с афиш фамилии авторов. Так произошло, например, с писателем Борисом Акуниным и спектаклем про Эраста Фандорина. «Я не осуждаю театры, которые вынуждены приноравливаться к густеющему государственному безумию. Заниматься культурой в сегодняшней России — дело трудное, вроде плавания в серной кислоте», — отреагировал он.
Художнице Саше Скочиленко грозит 10 лет колонии за то, что ценники в магазине «Перекресток» она меняла на наклейки с информацией о событиях в Украине. Судебный процесс длится уже скоро как год и на очередном заседании в качестве доказательства прокурор представила протокол осмотра ее «жилища, компьютера, брюк и шапки» Что экстремистского увидел прокурор в шапке в виде лисьей мордочки — непонятно.
И это касается не только деятелей культуры. Сейчас в любом слове «нет» лицу, наделенному хоть какими-то полномочиями, рашистская власть слышит «Слава Украине!». В общем, ударными темпами и с опережением графика идет строительство государства сталинского типа, где репрессии, стукачество, верноподданичество и «вот это вот все». И это плохо. Но давайте откровенно. А страдает от этого режима кто? В массе своей те, кто спокойно жил, служил, а в лучшем случае — старался не замечать, режим Путина.
Обида россиян на свою власть после 24 февраля «не считается». Их реакция, часто выраженная в форме побега из страны, по сути, реакция на то, что сейчас режим прикоснулся к ним. А раньше, когда режим подбирался к немногочисленным оппозиционерам, им не было до этого никакого дела. Можно было смеяться и жмуриться от удовольствия, например тому, как Путин расправлялся с далеко не святым Борисом Березовским. Теперь, когда всем олигархам предъявили счет верности режиму, как-то и не смешно совсем.
У меня нет никакого морального права говорить, что Акунин или Скочиленко в чем-то виноваты перед украинцами. Или что их жертва — неизбежна и заслужена. Ни в коем случае. На персональную ответственность не распространяются правила коллективной безответственности. И это никак не оправдывает режим Путина. Этот садист, наделивший себя псевдоисторической миссией, должен быть и будет наказан. Но и закрывать глаза на то, что Путин является порождением и отражением российского мейнстрима, тоже нельзя. Таким большинство видеть его хотело и увидело. Ему дали таким состояться. Вопрос, конечно, кто именно. Не претендуя на полноту ответа допущу, что безмолвные и безразличные россияне, а еще приспособленцы, имперцы и сторонящиеся конфликта иностранцы.
Просто была мысль, что «великим и ужасным» он будет по отношению к кому-то другому, но не к тем, благодаря кому Путин состоялся. А оказалось, что водитель асфальтового катка объезжать никого не собирается. Безмолвных забрили в солдаты, превратив в «пушечное мясо»; приспособленцев заставили целовать перстень в знак верности, как в мафии; имперцы сошли с ума в своем идеологическом угаре. И никто не решается думать о будущем. Да и зачем? Потому что вот оно, рядом: безногий пьяненький в камуфляже, пытающийся взять очередную высоту в три ступеньки.
Мы всегда можем оправдать себя. Объяснить самим себе свою трусость. А если таких объясняющихся много, так и трусость уже не порок, а «особенность». И, россияне, думаю, пойдут именно этим путем. Путин сдохнет и режим падет. Конечно, хотелось бы, чтобы быстрее, но это уже как получится. Но люди останутся и память их начнет играть с ними шутки. Они вдруг вспомнят, что «пережили режим» и «выстояли». Что «прошли свой 37-й год». И, может быть, даже припишут себе легкую оппозиционность бытия.
Свой поствоенный путь ждет и нас. Нам очень нравится думать, что у нас есть какой-то особый ген свободы, отличающий нас от россиян. Это не совсем не так. Многое зависит от условий и времени. Замени телевизионную разноголосицу единым марафоном; закрой парламент от людей и дай ему спокойно принимать то, что никто не раскритикует; делегируй полномочия человеку, на которого не распространяется ответственность и чья должность по статусу не выше среднерядового клерка. И посмотрим, что получится: цензура, закрытость и нелегитимность власти, коррупция. А там и до одного, единственно правильного мнения недалеко. Этот этап находится практически рядом с одной единственно правильной партией.
Безусловно, наш ген свободы/дух (можно называть это, как угодно) в какой-то самый критический момент срабатывает и мы не допускаем авторитарного режима. Пассионарии не допускают. Два Майдана — тому подтверждение. Небесная сотня — тому страшное свидетельство. Но неумение строить страну и быть включенными граждански между Майданами уже критично. Если учесть еще и войну, то мы стоим в точке невозврата — либо состоимся, рожденные заново, либо рухнем от собственной пассивности.
Поэтому для Украины тоже критично важно замечать происходящее внутри государства прямо сейчас, принуждая власть исправлять то, что она должна исправлять. Включая коррупцию, авторитарные поползновения, когда все решения, подменив правительство, принимает ОПУ и т.д. Если мы допустим очередное накопление проблем, страна просто может больше не удержаться.
Наше общество в своем гражданском развитии на порядок выше российского. За последние десять лет исторически мы пережили намного больше. И именно поэтому мы так сильны в своем внешнем проявлении, сражаясь с агрессором, но все еще так хрупки внутренне. Можно выиграть войну, но проиграть страну.
Конечно, сейчас мы думаем совсем о другом. Негативные теоретические сценарии поражения украинской демократии как один из результатов победы над рашистской автократией, выглядят натянуто и надуманно. Пусть так и будет. Но. Как писал Ницше: «Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем».
Кстати, о Мандельштаме. Официально его реабилитация состоялась только в 2017 году. Она была проведена на основании решения совета федерации РФ. Еще пару лет и никакой реабилитации не было бы. Задним числом поэта признали бы виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 207.3 УК РФ «Публичное распространение заведомо ложной информации об использовании вооруженных сил Российской Федерации, исполнении государственными органами Российской Федерации своих полномочий». И впаяли бы лет пять. Посмертно.
Больше статей Валерия Калныша читайте по ссылке.