Еще неделю назад геополитическое равновесие в Украине можно было сравнить с цугцвангом — моментом в игре, когда любой ход, вероятно, сыграет не на пользу игроку.
Для Запада, пока он готовился ко встрече с другими мировыми лидерами на Генеральной ассамблее ООН в Нью-Йорке, казалось, не было другого варианта, кроме как держаться. Об этом пишет Патрик Винтур, один из редакторов издания The Guardian.
Вряд ли Запад может отступить в своей поддержке Украины – на карту поставлено слишком много. Слишком много пролито украинской крови, израсходовано слишком много западных денег, в том числе $5 миллиардов (4,27 миллиарда фунтов стерлингов) в месяц только для финансирования жизнеспособности украинского государства. Только США с начала войны потратили $15,5 миллиардов.
Однако, если Запад продолжит свой план экономического давления на Россию, Путин, который становится все более отчаянным, наверняка перекроет весь поступающий из России газ: не только через газопровод Nord Stream-1, а и все трубопроводы. Учитывая отказ производителей нефти из Саудовской Аравии и Ирана прийти на помощь Европе и увеличить добычу, миллионы европейских потребителей этой зимой рискуют замерзнуть или обанкротиться.
Расходы на защиту европейского электората от роста стоимости электроэнергии и газа сейчас оцениваются в 500 миллиардов евро (433 миллиарда фунтов стерлингов). И это чревато разрушением бюджетов стран, ведь Центробанки находятся под давлением необходимости продолжения повышения процентных ставок для сдерживания инфляции на уровне 9,8%, что является самым высоким показателем за последние 25 лет.
Хотя все эти расчеты никуда не исчезли, они все же были радикально изменены в результате внезапного контрнаступления украинских военных. Западные официальные лица осторожны по поводу переломного момента, но Джастин Бронк из британского мозгового центра RUSI (Royal United Services Institute) уже заявил:
«Независимо от того, сколько территории отвоюет Украина, прежде чем погода повлияет не на ситуацию для обеих сторон, больше не может быть сомнений, что она способна победить, если будет иметь должную поддержку. Аргументация о том, что Украине не стоит продолжать помогать, потому что это затягивает тупиковую ситуацию, уже не работает. Победа теперь очевидна и вполне вероятна».
Анналена Бербок, министр иностранных дел Германии, комментируя во время пребывания в Киеве субботнее контрнаступление, сказала, что это был «момент надежды». После следующих 24 часов продвижения украинской армии, в немецкой политике вспыхнули ожесточенные дебаты по поводу прямых поставок ей тяжелого вооружения, включая танки Leopard. Агнешка Бругер, заместитель председателя фракции Зеленых в Бундестаге, заявила, что необходимо использовать все варианты такой помощи, без ограничений.
«Это решающие месяцы для народа Украины и порядка на нашем континенте», —сказала она.
Вместо того чтобы предлагать лишь затратный тупик, в котором, по словам Владимира Путина, «европейское процветание бросается в топку санкций», западные лидеры теперь могут говорить о деоккупации Украины, и это уже не звучит как фантастика.
«Это контрнаступление показывает, что мы можем побеждать», — заявила посол Украины в США Оксана Маркарова.
Посол Франции в Украине Этьен де Понсен даже преждевременно предположил, что осень может стать «порой побед». Если так, аналитикам придется прибегнуть к прогнозам относительно дальнейших жестких, возможно, даже ядерных мер, которые может принять Путин, чтобы предотвратить собственное поражение.
Но на данный момент безумная война нарративов не прекратится, в том числе и на следующей неделе в ООН, организации, которая в значительной степени является маргинализированной как орган из-за вето России в Совбезе. Российский министр иностранных дел Сергей Лавров будет загнан в угол, если нынешние военные неудачи станут более очевидными, но его способность отбросить всю критику и назвать черное белым легендарна.
Продвижение Украины также расстроит Пекин, поскольку он обещал России безграничную дружбу. Как отмечает Ричард Гаас, президент Совета по международным отношениям, «Китай преследовал цель разделить Запад, но его союз с Россией сделал обратное».
Кроме того, если Китай хочет оставаться эффективным в противодействии США, привлекающим внеблоковые государства, ему крайне нужна Россия, имеющая успехи на востоке Украины. Больше всего от российского поражения, с точки зрения престижа в ООН, проигрывает президент Китая Си Цзиньпин.
Но даже сейчас западные лидеры с тревогой выглядывают из своих уютных кабинетов в поисках признаков того, устоит ли Европа, или пойдет на попятную. Напряжение до сих пор не спадает.
Натали Точчи, директор Итальянского института международных отношений, утверждает, что этот процесс является борьбой двух противоположных взглядов на устойчивость Европы: одного придерживается Путин, а другого – Жан Монне, духовный основатель ЕС.
Путин, по ее словам, предполагает, что преуспевающие, но морально коррумпированные либеральные демократии Западной Европы в конце концов подтвердят свою неспособность терпеть боль. Он не может представить себе Европу, которая, как самоубийца, бросается на экономическую скалу ради страны, «которой в ее мыслях даже не существует». Напротив, Монне в собственных воспоминаниях утверждал, что сила Европы «выкуется в кризисах и будет суммой решений, принимаемых при этих кризисах».
Каждый раз, когда Европе бросают вызов и она падает, независимо от того, Covid это, или евро, она не только поднимается, но и продвигается вперед к следующему этапу адаптации и интеграции, таким образом превращая кризис в возможность. Точчи утверждает, что до сих пор невозможно сказать, какая интерпретация европейской устойчивости победит.
Московские подразделения по дезинформации, конечно, любят проектировать Европу в состоянии бунта против роста цен и безразличия ее элит.
3 сентября в Праге 70 тысяч человек вышли на Вацлавскую площадь на протест против повышения цен. Прозападный премьер-министр Петр Фиала назвал организаторов «пятой колонной Путина, верящих в решение проблемы цен на энергоносители путем выхода из НАТО и ЕС». В свою очередь Павел Блажек, министр юстиции, заявил, что в толпе не фанатики Путина, а «люди, озабоченные падением уровня жизни, заслуживающие того, чтобы их воспринимали серьезно». Организаторы уже сообщили, что очередная демонстрация Czechia First запланирована на конец этого месяца. Их лозунг простой: «Это не наша война».
Правительство Словакии балансирует на грани, но в основном из-за внутренних проблем, а на парламентских выборах в Италии и Швеции активные правые популисты сыграли на последствиях войны, хотя и косвенно. Поддержка Украины в США преимущественно двухпартийная и мало кто из американских политиков захочет отмежеваться от того, что выглядит как военный успех США.
В целом, опрос Eurobaromoter, проведенный в июне и июле, показал, что 68% европейцев поддерживают поставки оружия Украине, а 78% — поддерживают экономические санкции, введенные ЕС против российского правительства, компаний и отдельных лиц.
Последние опросы ZDF в Германии показали, что 70% поддерживают санкции против России. Наибольший уровень поддержки – 90% – демонстрируют поклонники Зеленых. Первая попытка немецких левых начать «жаркую осень» закончилась провалом: на призыв выйти на улицы Кёльна откликнулось немногие немцы.
Московские пропагандисты будут пытаться изобразить Европу на пороге восстания в стиле 1848 года, а НАТО будет противостоять этим безумным попыткам замкнутых в своих фантазиях людей.
Все будет зависеть от эффективности мер, на которые ЕС может согласиться по ограничению цены на газ или субсидированию расходов. Никто не отрицает того, что этот вопрос чрезвычайно политически чувствительный.
Но что было наиболее значимым в дипломатическом плане за последний месяц, так это то, что европейские лидеры после четко обозначенной начальной реакции на вторжение в начале весны, похоже, восстановили свои нервы, и сделали это еще до недавних ярких контрнаступлений Украины.
В серии откровенно рефлексивных речей за последний месяц лидеры в Париже, Брюсселе, Берлине и Вашингтоне показали себя устойчивыми и мотивированными, готовыми идеологически связать себя с войной, которая продлится по меньшей мере до зимы. Возможно, эти речи были отчасти дипломатическим наступлением Берлина и Парижа, пытавшихся успокоить страны Балтии и Восточной Европы, но они также были посланием решимости, которое политики передавали своему электорату.
Бербок, например, в статье в Die Zeit утверждала:
«Мы должны смотреть в глаза фактам: эта Россия в обозримом будущем будет оставаться угрозой для мира и безопасности в Европе. Это может быть трудно воспринять, но мы должны готовиться к тому, что следующим летом Украина все еще будет нуждаться в новом тяжелом вооружении от своих друзей».
Позже она сказала, что будет придерживаться своих обещаний Украине, какого бы мнения ни были избиратели.
Также канцлер Германии Олаф Шольц в произнесенной в Праге 29 августа большой речи пытался заложить основы для глубокого обновления европейской политики Германии. Заканчивалась она риторическим вопросом:
«Когда, как не сейчас, мы построим суверенную Европу? Кто, если не мы, может защитить ценности Европы?».
Макрон в речи перед французскими послами 1 сентября также признал, что с Путиным обратного пути нет. Это требует от него прямого признания того, что ставка, которую он делал на сближение России с Европой, символом которой является Форт де Саммит в Брегансоне в 2019 году, не сыграла.
Да, он все еще отмечает свободу маневра Франции в отношении США и Китая. Он не будет извиняться за разговоры с Путиным, поскольку, если бы он не делал этого, единственным собеседником Путина была бы Турция, и он умолчал о том, заслуживает ли Путин унижения, против которого он выступал в мае.
Казалось, что его запоздалый визит в Киев 16 июня вместе с премьер-министром Италии Марио Драги и Шольцем, где лидеры призвали разрешить Украине и Молдове начать процесс кандидатства на вступление в ЕС, окончательно изменил его. Он определяет вторжение России в контексте вызова либерализму как «непререкаемой модели и кульминации человечества».
По его словам, Россия «не просто подорвала принципы, на которых мы десятилетиями строили мир – территориальную целостность государств», но создала современный релятивизм, рискующий стать «полностью необратимым» и «чрезвычайно опасным для демократии». Как отметил Макрон, это война не за территорию или национализм, а за ценности.
Однако анализ этих речей, которые мало кто читал, также является ярким признанием слабости либеральной демократии. Бербок в разговоре со своими послами была максимально откровенна. Она сказала, что хотя в марте 141 страна в ООН осудила вторжение России, правда и то, что «страны, представляющие более половины населения мира, не голосовали с нами. Кроме того, многие страны не поддерживают санкции против России».
Кроме страданий украинцев, по ее словам, «это был единственный факт, который больше всего беспокоил ее в последние шесть месяцев», так, что она «не могла думать о чем-то другом».
По ее словам, Западу необходимо «понять, почему, когда есть выбор между правильным и неправильным, между жертвами и преступниками, страна просто удерживается».
Очень многие страны мира рассматривали войну в Украине как региональную: «Они снова и снова спрашивают, где мы были, когда в их домах бушевали конфликты».
Ее французская коллега Катрин Колонна высказала подобное мнение в своем обращении к французскому дипломатическому корпусу, предупреждая:
«Желание искать компромиссы теряет позиции с каждым днем, сталкиваясь с желанием навязывать взгляды без компромиссов, или принимать тупик».
Она призвала к французской «боевой дипломатии» и к тому, чтобы французские дипломаты становились более носителями более четких месседжей в этой новой «конкуренции ценностей».
Макрон также отметил, что «воздержавшиеся страны» представляют значительную часть человечества.
«Это означает, что эта часть человечества не до конца понимает, что происходит».
Он добавил, что лидеры этих стран выражали свое разочарование Западом.
«Многие говорят нам: «Чем эта модель так прекрасна? Ты выглядишь таким несчастным. Мы наблюдали за происходящим в Капитолии в прошлом году, мы видим, что у вас происходит, экстремизм растет повсюду. Вы не можете решить проблему крайней нищеты. Вы спорите о климате».
Несмотря на то, что Россия была главным дирижером этой риторики — ее уши торчали из-за кулис — он утверждал, что именно Китай «структурировал лагерь тех, кто воздержался и стремится продвигать свои интересы и совершить раскол в международном порядке, создавая нарратив, который говорит, что все эти правила сосредоточены на силе США».
В целом, столь незначительная поддержка западных ценностей в новом многополярном мире — это тревожный колокольчик, поднимающий глубокие исторические вопросы.
Украина также пытается углубить свою международную поддержку путем расширения дипломатических контактов, но это сложный процесс.
Дмитрий Кулеба, министр иностранных дел Украины, признает, что он не очень популярен в Индии после того, как сказал ее руководству, что нефть, которую они покупают у России, пропитана украинской кровью. Что касается Китая, то он признает, что в этом направлении достигнутый прогресс очень незначителен.
В конце концов, если западный альянс хочет привлечь новых друзей, для устранения накопленного в прошлом ущерба ему понадобятся не только спонсируемые Западом конференции по изменению климата, или президентские туры в Африку.