Фигурант дела об убийстве херсонской активистки Екатерины Гандзюк Алексей Левин (по версии следствия, один из организаторов преступления - ред.) сейчас всячески отрицает готовность сотрудничать со следствием и заявляет о предвзятом отношении к себе.
Однако после задержания в Болгарии позиция Левина была иной. Что изменилось после его экстрадиции в Украину и почему, анализирует экс-заместитель генерального прокурора Украины, бывший первый замглавы СБУ Виктор Трепак в статье «Дело Гандзюк и тайная сеть общения подозреваемых».
«После задержания Левин именно мне дал согласие сотрудничать со следствием по «делу Екатерины Гандзюк». Он также сообщил, что заинтересованные лица «рекомендовали» ему придерживаться определенной линии поведения, предусматривающей всяческое препятствование его экстрадиции и публичное провозглашение заявлений о предубежденности следствия», - пишет Трепак.
Тогда же он письменно отказался от услуг украинского адвоката, которого ему предлагали «заинтересованные» лица. Хотя один из обвиняемых по этому делу настойчиво «помогал» Левину с адвокатами, приезжавшими в Болгарию во время его пребывания там.
По словам бывшего заместителя генпрокурора, Левин просил посещать его в изоляторе СБУ, где делился известной ему информацией.
«Мне было важно закрепить все это процессуально, поскольку лишь после этого все сказанное обрело бы доказательную силу. И для этого был четко продуман план расследования», - вспоминает Виктор Трепак.
Впервые позиция Левина начала меняться, когда произошла замена генпрокурора – Руслана Рябошапки на Ирину Венедиктову. А после освобождения Виктора Трепака от должности заместителя генпрокурора, позиция Левина сменилась на прямо противоположную.
«Думаю, Левин после смены генпрокурора сразу сориентировался в политической конъюнктуре в правоохранительной сфере, а следовательно, и в своем деле. На это также могли повлиять «заинтересованные» лица, которые «работали» с ним в нужном направлении даже во время его пребывания в Болгарии. Кроме того, после пребывания под стражей многие подозреваемые кардинально меняют свои показания», - объясняет Трепак.
Теперь Левин утверждает, что летом 2019 года «люди от Трепака» нашли его в болгарском городе Варна и посоветовали уехать, косвенно предупредив о возможном задержании. Предупреждение действительно было, но у подозреваемого не сходится хронометраж, подчеркивает бывший замгенпрокурора.
«На самом деле летом 2019 года я вообще не работал в правоохранительных органах и априори не мог заниматься Левиным. На должность заместителя генпрокурора меня назначили в октябре 2019-го и наделили полномочиями по организации процессуального руководства досудебным расследованием СБУ. Именно тогда я предметно занялся этим кейсом», - отмечает автор.
Трепак также приводит документальное подтверждение готовности Левина сотрудничать со следствием – копию заявления на имя прокурора города Бургас (Болгария), написанное в болгарской тюрьме в его присутствии. Это заявление было приобщено к делу об экстрадиции Левина, которое рассматривал болгарский суд.
Однако реализовать план по процессуальному закреплению сказанного Левиным не удалось – сразу после назначения Венедиктова забрала это производство у Трепака, после чего начался его планомерный «слив».
После задержания Алексея Левина в Болгарии, он сообщил, что заинтересованные лица «рекомендовали» ему придерживаться определенной линии поведения, которая предусматривала всякое препятствование его экстрадиции и публичное произнесение заявлений о предвзятости следствия. Что еще может помешать убийцам получить по заслугам, читайте в статье Виктора Трепака «Дело Гандзюк и тайная сеть общения подозреваемых» в ZN.UA.