Традиционно осень начинается в школах со Дня знаний. И это благоприятный повод откровенно поговорить об этих знаниях, а именно о качестве образования. Нас в Украине стало меньше и не факт, что станет больше. Чем можно заменить количество? Только качеством человеческого капитала. И поэтому для нас невероятно актуальной становится проблема падения качества образования в Украине.
А знаем ли мы, какие знания у наших школьников? Нет, потому что у нас нет ни собственной системы мониторинга качества школьного образования, ни ее концепции (правда, были два мониторинга качества начального образования, и то хорошо). Поэтому нам приходится лишь догадываться, что на самом деле происходит в школе, и удовлетворяться результатами ВНО и международного исследования PISA. Кстати, после одного из таких исследований в нашей стране обратили внимание на проблемы с математикой. Но все эти данные не дают полной картины, поскольку им охвачены не все школьники, и мы не видим всей системы образования в вертикальном разрезе. А если у нас нет базы верифицированных данных, собранных за разные годы, то мы не можем четко понимать сильные и слабые стороны нашего образования. Следовательно, придется планировать образовательную политику и реформы на ощупь. Что мы, в принципе, и делаем в течение многих лет.
Накануне 1 сентября я обсуждала со знакомой преподавательницей университета вступительную кампанию. Она преподает в вузе, куда идут абитуриенты с высокими конкурсными баллами, то есть сильнейшие выпускники школ. «Ежегодно мы видим, что уровень тех, кто приходит к нам из школы, падает, — рассказывала она. — Последние несколько лет — это не просто падение, а обрыв. И дело даже не в незнании формул или правил, здесь бывает по-разному. Студенты не умеют элементарно работать с информацией, думать, анализировать, высказывать и обосновывать свою мысль. Они не мотивированы, потому что у них нет понимания, что для того, чтобы чего-то достичь, надо очень хорошо учиться. Что без настойчивого обучения не будет жизненного успеха. И это отражается на их отношении к учебе, на том, как они выбирают университет, профессию. Более того, я сталкиваюсь с тем, что студенты агрессивно защищают свое право не учиться и не прилагать дополнительных усилий, и это провал».
В нынешнем динамичном мире ни одна школа, даже самая лучшая, не даст вечных универсальных знаний и навыков, которых человеку хватит на всю жизнь. Ему обязательно придется постоянно учиться и переучиваться, чтобы удержаться на рынке труда. Так что школа должна научить учиться, привить интерес к поиску новых знаний и умению овладевать ими, прилагая собственные усилия. А выполняет ли она эту задачу?
Частичный ответ на этот вопрос можно увидеть в результатах PISA-2022. Кроме информации о падении уровня знаний, в Национальном отчете есть анализ типичных ошибок, которые допускали наши школьники (в исследовании участвуют 15-летние подростки) во время выполнения заданий. Нашим подросткам трудно дались задания, в которых надо было понимать прочитанное, критически и системно мыслить, уметь логически обосновывать свои выводы и четко формулировать мысль, отличать факты от суждений.
В нашей стране заведено списывать все проблемы образования на ковид и войну. Да, они вызвали большие образовательные потери, настоящих объемов которых мы даже не знаем (так как их никто не измерял). Но признаем честно, что война и ковид ударили по уже больной системе образования, и наши образовательные потери начались очень давно. Вспомните результаты ВНО разных лет, результаты отечественных мониторингов качества начального образования и международных исследований (и не только PISA, но и TIMSS). Каждый раз после их обнародования общество заламывало руки, эксперты обсуждали, что делать, очередные министры обещали сделать решительные шаги… Но проблемы оставались и уже перешли в хроническую стадию. Могу проиллюстрировать их на примерах, которые выбрала из публикаций ZN.UA.
Неудовлетворительное качество образования — старая и хорошо известная проблема. Все образовательные стратегии, планы и доктрины, которые были приняты в украинском образовании с 1993 года, начинаются с констатации факта, что качество образования не отвечает потребностям общества. Но мы почти всегда старались решить их одними и теми же способами — компетентностное обучение, личностно ориентированный подход. Ну и, конечно, «учителя важны». К этим идеям каждый раз добавлялись какие-то новые детали и бантики, но суть оставалась неизменной. Эти мантры хорошо звучат и кочуют из стратегии в стратегию, а также по заявлениям пресс-служб очередного министра образования.
Отношение к образованию в обществе всегда варьируется от «оно деградировало, и дети деградируют» до «все прекрасно, мы делаем очередную офигенную реформу всех времен и народов». Но образование не деградировало, и дети тоже. Оно просто осталось в прошлом, в то время как мир изменился. Потому что не могут работать эффективно идеи 30-летней давности рядом с искусственным интеллектом. И нам нужно искать новые решения.
Я очень давно пишу об образовании, и на неофициальных и официальных встречах с чиновниками слышала разные причины того, почему у нас есть проблемы с качеством. Традиционные объяснения: учителя консервативные (звучит чаще всего), дети не хотят / не могут / не имеют возможности, нет средств, дистанционка виновата. Конечно, здесь много разных факторов — объективных и субъективных. Но почему-то никогда не упоминается еще один важный фактор — образовательная политика нашей страны. Есть ключевые вопросы, которые можно урегулировать только решениями свыше.
Во-первых, необходимо немедленно утвердить Государственную программу мониторинга качества образования: разработать методологию, определить сроки проведения исследований, ответственных, источники финансирования.
Во-вторых, нужно поддержать учителей. Ведь на клеточном уровне реформа происходит не в кабинетах ее авторов, а в школе, руками учителей. И это вроде бы понимают все министры, однако в положении учителей ничего не меняется. Зарплата самая низкая в экономике, социальный статус тоже.
Вспомним, с чего началась нынешняя реформа НУШ. В коммуникационной стратегии Минобразования на 2017−2020 годы, на самом старте НУШ, обществу четко объяснили, что 90% учителей консервативны, не привыкли думать и действовать самостоятельно, будут ожидать директив и четких указаний. И вместо всесторонней поддержки и веры учителя почувствовали давление и недоверие. Учить — это чрезвычайно трудная и ответственная миссия, и без общественной поддержки ее невозможно выполнить (о материальной поддержке я уже даже не упоминаю).
Для того чтобы образовательная система была современной, гибкой, могла быстро реагировать на вызовы и достижения, ей нужно много демократии и свободы, а значит доверия. Как по мне, представление о том, что реформы делаются лишь по директивам, тоже родом из совка. Мы хотим, чтобы задерганный послушный учитель воспитал нам сильную, свободную демократическую личность? Этого не будет.
Кстати, о директивах. Недавно обществу представили новый факт об учителях: 40% тех, кто участвовал в опросе «Новая украинская школа» в 5–6-х классах: вызовы внедрения», не смогли объяснить, чем НУШ отличается от предыдущего подхода к среднему образованию. Возможно, не следует их за это осуждать, проблема не в учителях, а в том, что король голый? Предлагаю читателям эксперимент: найдите разницу между отрывками из министерских документов. Документ А — за 2008 год, В — за 2019-й (реформа НУШ).
А. «Новый этап в развитии школьного образования связан с введением компетентностного подхода к формированию содержания и организации учебного процесса… Компетентностное образование ориентировано на практические результаты, опыт личной деятельности, что предопределяет принципиальные изменения в организации обучения, которое становится направленным на развитие конкретных ценностей и жизненно необходимых знаний и умений учащихся».
В. «Реформирование общего среднего образования предусматривает модернизацию содержания образования, которое должно основываться на компетентностном и личностно ориентированном подходах к обучению, а именно: главное — ориентироваться на получение учащимися умений и навыков, необходимых современному человеку для успешной самореализации в профессиональной деятельности, личной жизни, общественной активности».
В-третьих, надо признать честно, что в школе (по крайней мере, в старшей и средней) происходит имитация обучения, и изменить это. Именно сейчас начинается обсуждение реформы старшей школы, и очень хотелось бы, чтобы в ней произошли реальные изменения — продуманные, взвешенные, хорошо подготовленные. Мы все прекрасно знаем, что овладеть школьной программой с начала до конца невозможно, и даже отличники учат не все. Что старшеклассники сосредоточиваются на предметах, нужных для НМТ, а остальную учебу имитируют. Вот почему ведутся такие баталии о том, какие предметы должны быть обязательными для тестирования, даже на уровне руководства образованием понимают, что будут учить то, что будет в НМТ. Но вместе с тем у нас ежегодно возрастает количество медалистов — по сравнению с 2019 годом оно увеличилось в полтора раза.
В-четвертых, не опускать планку тестов ВНО (НМТ). Школа сориентирована на тесты ВНО, и если тестовые задания будут легкими или репродуктивными (перескажи учебник), то и школа на это сориентируется. Вот почему тесты должны содержать открытые задания, задачи, которые требуют соображения и собственных выводов. Высокий порог «сдал — не сдал». Кроме того, если для выполнения тестов нужны лишь крестики, такие тесты не заметят сильных и талантливых детей, ведь им просто не будет на чем продемонстрировать свои таланты. По результатам легкого теста сильные школьники могут оказаться на одном уровне с теми, кто не очень проникался учебой.
Конечно, во время войны сдавать тесты и готовиться к ним тяжело. И я от всего сердца сочувствую детям, которые оказались в таких сложных обстоятельствах в годы своего взросления. Но это не означает, что своей показной «добротой», облегчая тесты, мы должны лишить их будущего.
В-пятых, прекратить рассматривать образование как льготу. Принимать в вузы нужно исключительно по знаниям, если мы действительно заботимся о качестве человеческого капитала. Сначала знания, а потом — поступление. Поддерживать социально незащищенных надо, но не в момент поступления, а до и после. До поступления — тем, кто не имеет надлежащего уровня знаний, дать возможность подтянуть его на подготовительных курсах, при этом обеспечить жильем, питанием и стипендией. После поступления — обеспечить обучение за бюджетные средства, дать бесплатное общежитие, высокую стипендию, гарантированное первое рабочее место. Но это сложный и дорогой для государства путь, к тому же непопулярный, поэтому с социально незащищенными оно расплачивается образованием.
Все шаги, о которых идет речь в статье, не являются открытием, — вокруг них давно ведутся общественные и экспертные дискуссии. Нельзя сказать, что у образовательных вождей никогда не было попыток прибегнуть к решительным действиям. Но им часто приходилось отступать под давлением популизма. Как только в каком-то законе или постановлении появлялись новые эффективные решения, начинался поиск компромиссов — как бы их провести так, чтобы не наступить никому на мозоль. И после таких компромиссных усушек-утрусок от идеи оставалась только оболочка.
Когда-то в кабинетах МОН я услышала фразу: «Мы обречены делать популярные шаги». Наступило время заменить ее другой: «Время популярных шагов минуло, пришло время эффективных». Очевидно, что в образовании нам нужны новые эффективные решения, причем быстрые. Война, кризис — это трудный период, но также и шанс для прыжка вперед, для реальных изменений. Однако для этого у тех, кто руководит образованием, должны быть не только новая стратегия, но и смелость, политическая воля, готовность прибегать к важным, но непопулярным шагам. Другого выхода у нас нет.