Это было незабываемое политическое зрелище. 21 февраля 2022, накануне полномасштабной войны России против Украины, Владимир Путин провел транслируемое по телевидению заседание Совета национальной безопасности России. Он попросил членов Совета заявить, поддерживают ли они признание Москвой независимости сепаратистских «республик» на украинском Донбассе.
Постановочное событие оставило впечатление одинокого, безумного царя, пренебрежительно относящегося к своим советникам. Они боятся его, отчаянно пытаясь угодить ему. А он унижает их просто ради удовольствия.
«Реакция Кремля на недавний бунт Евгения Пригожина заставляет нас повторно оценить эту картину. Не Путин, а коллективный Путин (мистическая фигура, включающая, среди прочего, Аляксандра Лукашэнку) определил результат кризиса. Путин-индивидуум был взбешен и унижен предательством «Вагнера», он вышел в эфир телевидения, угрожая «быть суровым». Но «коллективный Путин» пришел к выводу, что было бы мудрее провести переговоры с мятежниками и найти стратегию выхода», – пишет в статье для Financial Times эксперт австрийского «Института гуманитарных исследований» Иван Крастев.
Теперь стало также известно, что Путин встретился с Пригожиным и другими командирами "Вагнера" 29 июня. Для человека, одержимого идеей измены и предательства, это была горькая таблетка, которую нужно было проглотить.
«Что же изменилось? Прежде всего, отношения между Путиным и российскими элитами. Теперь он боится их не меньше, чем они его. Он боится не столько их голоса, сколько того, что они отвернутся. Многие из его ближайших соратников обвиняют его лично в нынешнем положении дел. Само решение Путина использовать конкуренцию между «Вагнером» и Минобороной привело к тому, что «Вагнер» ушел на Москву», – замечает автор.
Бунт Пригожина нашел центральное противоречие кадровой политики Путина. Для победы в войне ему нужны амбициозные, безжалостные лидеры, такие как главарь "Вагнера". Однако, чтобы обезопасить свою власть и гарантировать единство элит, ему нужно опираться на нехаризматичных деятелей, таких как министр обороны Сергей Шойгу и начальник Генштаба генерал Валерий Герасимов.
Страх перед «эффектом Жукова» – появлением популярного военного генерала вроде советского полководца, захватившего нацистский Берлин, – объясняет, почему Пригожину пришлось уйти. Общественность могла рассматривать такую фигуру как альтернативу Путину.
«Секрет колониальных войн заключается в том, что они могут быть успешными только тогда, когда о них забывают. Война Путина не исключение. Его настаивание на том, что боевые действия в Украине – это якобы специальная военная операция, а не настоящая война, было попыткой заверить россиян, что в их жизни действительно ничего не изменилось. Но на самом деле изменилось все. Наемники "Вагнера" разрушили фасад нормальности, который был очень важен для Кремля», – пишет Крастев.
Он добавляет, что теперь недостаточно просто защищать уровень жизни, чтобы убедить россиян, что им не о чем беспокоиться. Все перевороты начинаются с заговора. Неудачные перевороты оканчиваются паранойей. Поэтому логично ожидать кардинальных перемен в верхах Кремля. Но эти ожидания могут оказаться ложными. Чистки на более низких уровнях спецслужб неизбежны, но неясно, рискнет ли Кремль пойти на изменения выше.
В первый год войны против Украины изменения на верхушке московской иерархии были очень ограничены. И хотя войны обычно приводят к власти амбициозных и часто безжалостных лидеров, хорошо зарекомендовавших себя в борьбе, с февраля 2022 в путинской иерархии поднялись лишь две группы. Это сыновья старых друзей Путина и его адъютанты – короче говоря, те, кто считается лояльным и кого лидер знает лично. Стабильность возобладала над потребностью в более эффективном лидерстве.
«Теперь, после мятежа «Вагнера», Путин стоит перед сложным выбором. Он вряд ли может отправить в отставку военное руководство России, не признав, что Пригожин был прав. Но вряд ли он сможет выиграть войну с этим руководством. Восстание «Вагнера» усилило «коллективного Путина»», – считает эксперт.
Разное восприятие мятежа в России и за ее пределами проливает свет на его непредсказуемые последствия. В то время как большинство россиян были напуганы перспективой гражданской войны, а рейтинги Пригожина упали, новый консенсус на Западе заключается в том, что любая смена власти в России – это возможность, поскольку у любого другого лидера независимо от его политических взглядов будет больше шансов остановить войну.
Крастев предостерегает, что не стоит расценивать поход Пригожина на Москву как предвестника конца режима Путина, это означало бы выдавать желаемое за действительное. Но было бы и ошибкой пренебрегать его значением. Бунт наемников сигнализирует о переходе власти от Путина-царя к коллективному Путину.