Философская книга "Кто делает снег", которую написали для детей и их родителей Тарас Прохасько и Марьяна Прохасько, недавно попала в один из самых престижных мировых каталогов детских книг - "Белые вороны" (The White Ravens). Напомню, что такой международный каталог - это перечень 250 лучших детских книг из более 40 стран мира, выходящий ежегодно (с 1996 г.). Книга Тараса и Марьяны вышла в "Издательстве Старого Лева" и вскоре получила почетные награды: победу в конкурсе "Книга года ВВС-2013" (в номинации "Детская книга"), этот текст также отмечен премией "ЛитАкцент года-2013" и первым местом в рейтинге "Книга года-2013" в номинации "Детский праздник".
Один из лучших современных украинских писателей Тарас Прохасько, которого некоторые литературоведы называют "украинским Маркесом", рассказал ZN.UA о своем опыте работы в детской литературе, а также поделился ощущениями того, как время влияет на книгу, на детей, на взрослых…
- "Кто делает снег" - это наш с Марьяной воображаемый "мир кротов", придуманный нами еще лет десять назад, - рассказывает ZN.UA Тарас Прохасько. - Тогда речь шла о том, что вокруг нас было много маленьких детей - племянники, дети знакомых, с которыми часто приходилось проводить время. Однажды произошел такой случай, когда мы на глазах у детей спасали тонувшего в реке крота. Кстати, о кротах. В начале 2000-х у меня была целая коллекция игрушек: реалистичные фигурки разных зверей, начиненных изнутри фасолью. И одной из любимых был крот! Вот так я шел к этой истории…
Кроме того, по образованию я биолог. Один из моих любимых педагогических приемов со всеми детьми - и своими, и чужими - рассказы о животных, поданные реалистично и адаптированные в эдакий детский бренд, чтобы было интересно узнавать об их привычках и особенностях жизни. Уже потом Марьяна нарисовала эскизы различных персонажей. А мы давно хотели сделать книгу для детей. Вот так постепенно, из разных речейков, все слилось вместе. И мы поняли, что на самом деле у нас готовый, почти живой мир этой кротовой семьи… Оставалось только сформировать какой-то сюжет и написать…
Книга "Кто делает снег" рассчитана на детей в возрасте от пяти-шести и до 10 лет. На самом же деле этот диапазон немного шире, судя по практике отзывов родителей и детей.
- Интересно, какова реакция на вашу книгу, собственно, наших маленьких читателей - украинцев, в частности на Ивано-Франковщине или во Львове?
- Конечно же, речь идет не только о Франковщине или Львове, география издания шире. Не могу сказать о статистике, но знаю отзывы от родителей, говоривших, что книга о кротах стала ежедневным любимым чтивом для их детей. И здесь никогда не шла речь только о "количественной" оценке. Для нас важнее несколько десятков близких личностных отзывов.
- В вашей детской книге есть темы смерти… Кто делает снег? Умершие белочки, кротики или зайчики? Этот вопрос вы ставите для того, чтобы дети не росли, как маленькие будды, не знающие, что есть старость, болезни и смерть?
- Понимаете, на этих страницах тема смерти не рассматривается глубоко. Ведь книга предназначается для самых маленьких читателей. Нам казалось важным лишь коснуться некоторых основоположных тем. Немного очертить те вещи, с которыми в жизни детям придется иметь дело. Для того, чтобы тема смерти не была такой, как в мультике "Том и Джерри", - слишком игровой, виртуальной и легкой. А чтобы намекнуть, что это касается каждого, и прежде всего тебя.
- Говорят, "Кто делает снег" - это лишь начало цикла о кротах, есть вторая книга "Куда пропало море". Будет ли продолжение?
- В будущем планируем не более еще одной книги. Это будет логическим завершением цикла. Весьма интересное явление - постепенное наступление зрелости, взросления детей, читателей. И вот эти наблюдения за взрослением, за наступлением зрелости главных персонажей - оно синхронно или адекватно для детей, прочитавших первую часть книги.
Прошел год после первой книги. За этот год многое изменилось в самих детях… Ведь год в детстве - это несказанно много. И у них так же есть возможность прочитать про следующий год жизни кротов, уже более самостоятельных… Потому три книги этого цикла создаются не только для того, чтобы рассказать еще какую-то новую историю, а чтобы показать эволюцию дозревания.
- Расскажите, пожалуйста, о своем сотрудничестве над детской литературой с женой - Марьяной Прохасько, проиллюстрировавшей книгу "Кто сделает снег".
- Весьма часто теряется то, что она является не только иллюстратором, но и соавтором текста. Т.е. мы вместе писали текст, а потом она рисовала. Она не посторонний иллюстратор, а творец этого мира кротов. Потому она намного легче и лучше чувствует себя изнутри как иллюстратор.
А пишем мы вместе. Бывает всякое. Знаю, что если бы, например, внимательно проанализировать написанное, то, как и в большинстве книг, можно было бы найти несогласованности и противоречия в линиях развития персонажей. Но это неминуемо, если история продолжается долго.
- В разные времена, в том числе и в советские, считалось, что только книга "воспитывает" ребенка.
- Не следует надеяться, что книга сделает кого-то добрым, кого-то отважным, а кого-то щедрым… Нет, только - саморефлексия и размышления о себе. Интернет-игры никогда не заменят книгу. Человеческое мышление является вербальным. И книга - лучший способ пробуждения этого метода мышления, особенно когда текст звучит от кого-то.
- Чем, на ваш взгляд, больше всего отличается поколение наших современных маленьких читателей от читателей такого же возраста, когда маленькими были вы?
- Нынешние дети намного лучше представляют широту и разнообразие мира (пусть даже эти знания часто поверхностны). Также мне больше всего заметен какой-то другой уровень свободности.
Т.е. я вижу, что нынешние дети чувствуют себя более свободными. Для них это состояние является органичным. Если, конечно, сравнивать с моим детством. Современные дети понимают, что они - личности, которые вольны, свободны, самоценны.
С другой стороны, у меня был опыт (несколько раз на протяжении 15 лет) работы учителем биологии в школе. Так вот отмечу: все-таки, несмотря на постоянные изменения, расширение горизонтов, базовые человеческие вещи у детей остались неизменными. Это - главные отношения. Потому мои ученики вели себя в основных вопросах весьма близко к тому, что и мои бывшие одноклассники 30 лет назад.
- Нашим читателям было бы интересно узнать, есть ли в работе издательств ваши книги для взрослой аудитории. Каких изданий ждать в ближайшее время?
- Работаю над повестью, которую сам для себя называю "репортажем из прошлого". Это должны быть не воспоминания о прошлом, а на самом деле репортаж из памяти. Повесть будет называться "62х20". Этот исторический репортаж о советской армии - автобиографический. Это то, что я видел.
Представляю себя репортером, а не только участником описываемых мною событий. Тогда я был обычным солдатом. Теперь же пытаюсь рассказать об армейских буднях так, как это делает настоящий репортаж…
- В нынешнее время, крайне жестокое, отмеченное кровавой войной на Востоке, некоторые писатели, в частности Андрей Курков, говорят, что им не очень хочется писать, будто нет вдохновения. Как у вас сейчас с вдохновением?
- Я не жду вдохновения. Но понимаю, что нынешнее время связано с большой тревогой и сопереживанием того, что происходит с людьми.
Понятно, уже и я не такой, и Марьяна не такая, и все вокруг нас не такие, какими были еще год назад. От этого состояния не нужно убегать, прятаться, - нужно принимать его и пытаться ужиться с переживаниями. Т.е. проживать эти эмоции, чтобы они были четкими и выразительными.
- Некоторые из критиков называют вас "украинским Маркесом". Как относитесь к таким комплиментарным характеристикам?
- Я давно привык к тому, что всем критикам, а особенно академическим, необходимо использовать сравнения. Чтобы как-то охарактеризовать новое имя, новый голос или новый стиль в литературе. Еще когда начинал заниматься литературой, отметил, что то или иное опубликованное сочинение сравнивали с другим. Это особенность познания. Для того, чтобы рассказать о чем-то новом, его надо привязать к старому. Чтобы возникли какие-то ассоциации.
Я понимаю, что далек от неукраинского Маркеса. Но согласен с тем, что в моем романе "НепрОсті" можно найти какие-то методы маркесовского конструирования. Это и долгий год на протяжении десятилетий, и несколько поколений одной семьи, и, кроме того, созданное воображаемое место существования - поселение Яловец.
- Нынешние, уже упомянутые, драматические события в Украине словно ждут художественного литературного воплощения...
- Да, такой текст обязательно появится. То, что происходит сейчас, коснулось каждого, хотя бы на эмоциональном уровне. Соответственно, это коснулось людей, для которых способом жизни являются рефлексии, наблюдения, записывания, творение книг и текстов.
Уже в ближайшее время появится много текстов (рассказов, стихотворений, и, возможно, невыдуманной нон-фикшн репортажной литературы) о различных аспектах этой войны. Но, в то же время, в большой литературе, которая является осмыслением, является знаковой, эпохальной, время идет немного иначе. Чтобы написать серьезный роман о лете-осени 2014-го, необходима определенная временная дистанция.
Я уверен, что, поскольку в Украине уже начала развиваться массовая жанровая литература, вскоре могут появиться и боевики, и любовные романы на фоне драматических событий…
Но, опять-таки, говорю, что в литературе необходима дистанция. Ибо мало быть свидетелем. Мало описывать лишь то, что сейчас видишь и переживаешь.. Для знакового сочинения необходимо видеть, что было после. Роман того же таки Ремарка довольно прост - о буднях солдатской окопной жизни. Нельзя сказать, что это глобальное осмысление. Однако Ремарк не написал свой текст, сидя в окопах. Нужно было, чтобы война кончилась, чтобы все начали иначе воспринимать жизнь. Чтобы можно было осмысленно посмотреть: что к чему привело? В большом будущем романе о войне 2014-го самыми важными будут не конкретные события этого года, а то, во что они вылились. Лишь тогда можно будет писать о том, с чего все началось…