На коленях у молодого улыбчивого парня в студии сидит кукла. Кукла одета в советскую военную форму времен Второй мировой. Героическая такая кукла с обожженным лицом и в шлеме танкиста. Ее кукловод — Саша Панов, актер Тюменского театра кукол. Ведущие местного тюменского канала с удовольствием общаются с куклой:
— Ты знаешь того, кто тобой управляет? Ты знаешь, что ты неживой, получается?
— Это ты неживой. Нормальный — я.
— В каком спектакле ты играешь?
— В «Солдатской краюхе».
— У тебя там сложная роль?
— Да. Воюю я там. Не то, что вы тут, калякаете.
— А ты мечтал когда-нибудь, чтобы с тобой произошло так, как с Пиноккио?
— С этим? Длинноносым? Нет. Хотя играть на итальянской сцене — мечта…
Не думаю, что кукле по имени Коля довелось блистать на мировой сцене. Местная военная экзотика — продукт исключительно внутреннего пользования и за пределами России никому особо не интересна. Но как это ни странно, история про Пиноккио действительно воплотилась в жизнь. С точностью до наоборот. Спустя всего пять лет мальчик Саша превратился из кукловода в практически точное подобие куклы Коли. Только форма на нем была другая. И бюджет проекта побольше. Да и кукловод поопытнее.
«Його синок — еліта, а ти — м'ясо» — трагически сообщает голос за кадром на последних секундах ролика, недавно появившегося в сети. Саша Панов играет в нем роль простого украинского парня, которого поймало злое ТЦК и отправило на смерть в окопы, пока его сверстник из семьи «поважного татуся» продолжает развлекаться на дорогих курортах. Конечно же, он героически гибнет где-то в снегах. «Чи готовий ти померти за нього? — патетически интересуется все тот же голос. — Ти знаєш чиїх синів мобілізація не стосується…»
На самом деле технология эта совсем не нова. И, как и многое другое, позаимствована у «старших товарищей». Просто во времена Второй мировой войны для того, чтобы убедить куклу Колю прекратить воевать, немецкие самолеты разбрасывали листовки.
О масштабах тиражей можно судить по одной только записи Геббельса, сделанной им в дневнике в июне 1941 года: «Около 50 млн листовок для Красной армии уже отпечатано, разослано и будет разбросано нашей авиацией...». Колоссальный ресурс.
А теперь Интернет гарантирует «доставку листовок» на дом в удобное для просмотра время. Достаточно дать старт ролику, а дальше его разгонят по всем ресурсам без особых усилий со стороны кукловодов. Потому что, как и раньше, пропаганда направлена на самые простые и самые болезненные эмоции — инстинкт самосохранения и ненависть. Ненависть, которую очень аккуратно перенаправляют не на внешнего врага, а на внутреннего.
Ну и технологии, конечно. Марионетка Саша в луже собственной крови выглядит намного убедительнее, чем черно-белая схематичная фигура на листовке. Хотя посыл остается одинаковым. «Не воюйте за Сталина» легко меняется на «Не воюйте за Зеленского». Или на «за Кровавого Пастора» или «Барыгу» — кто помнит чуть более ранние произведения кремлевских пропагандистов. Ну а уж про «жида-политрука» — это вообще всегда сработает. Без всяких сомнений.
Правда, надо отдать должное московским мастерам пропаганды, — они пошли дальше своих нацистских учителей. Немцы к каждой листовке прилагали «пропуск», которым можно было воспользоваться при сдаче в плен. И совершенно не скрывали авторство этих самых листовок.
Своего рода «цифровой» пропуск российская армия запустить пыталась. Но вся история с «Позывным Волга» (по замыслу означающим желание сдаться в плен) не принесла ожидаемых результатов. Поэтому у большинства пропагандистских материалов нет прямо обозначенного российского авторства. И разгоняются они в основном через ресурсы, которые позиционируют себя как проукраинские. Профессиональные актеры — это, скорее, исключение из правил.
Совсем недавно по всем соцсетям гуляли картинки с известными политиками, обнимающими своих сыновей. И соответствующими текстами с тем же посылом. Они — элита, ты — мясо. И, кстати, гуляли они по страничкам, ранее не замеченным в распространении российских нарративов.
Провинциальный кукловод, превратившийся в марионетку большой пропаганды — лишь крошечная часть информационной войны, в которой мы, к сожалению, проигрываем. Потому что именно на наших внутренних промахах она и строится лучше всего.
И если мы активно используем ТЦК как карательный орган, вручая повестки неугодным журналистам, то только идиот не воспользуется возможностью красиво это обыграть.
Если мы делаем вид, что ничего не знаем о командирах, которые проводят «мясные штурмы», то совершенно не удивительно, что слова «ты — мясо» попадут в цель.
И уже будет совершенно не важно, что это единичные случаи, а не общая система. Ненависть к тем, кто посылает на фронт не своих детей, затмит собой ненависть к тем, кто этот фронт развязал. Впрочем, если все до единого дети политиков и бизнесменов призовутся в ряды ВСУ, можно будет продолжать эксплуатировать эту тему. Следующие шаги: «Почему не на нуле?», «Почему не штурмовиком?», «Почему все еще живы?».
А самое обидное, что мы будем продолжать искренне верить, что это — наш собственный праведный гнев. И наша собственная боль. И наше собственное решение не воевать за «гнилую верхушку». И продолжать верить, что никакого кукловода на самом деле нет. Даже догадываясь, что кто-то дергает за ниточки. Ничем не отличаясь от куклы Коли. И продолжая верить в то, что мы все еще живы.
— Ты знаешь того, кто тобой управляет? Ты знаешь, что ты неживой, получается?
— Это ты неживой. Нормальный — я...