Кажется все более вероятно, что украинцы не смогут выгнать российских захватчиков, и что россиянам также не удастся поглотить большую часть Украины. Что, кроме невероятных человеческих страданий, будет дальше?
С начала вторжения России эксперты и лидеры инстинктивно ищут исторические аналогии, и три из них выделяются. Одной «моделью» для Украины называют Западную Германию 1950-х годов, другой – Израиль 1970-х годов, и третьей – Корейский полуостров, также с 1950-х годов.
Люди, ссылающиеся на пример Западной Германии, утверждают, что НАТО должен как можно быстрее принять неоккупированную часть Украины в Альянс. Это сдержало бы Россию от дальнейших захватов территорий и позволило бы свободному украинскому государству перестроиться в процветающую демократию, как это сделала Западная Германия во время Холодной войны, - пишет в статье для Bloomberg бывший главный редактор Handelsblatt Global Андрес Клутх.
Принятие только свободной части Украины в НАТО, согласно этой аргументации, должно быть осуществлено юридически, политически и стратегически. Потому что именно это и произошло с Германией в 1955 году. В то время страна была разделена и оккупирована союниками-победителями во Второй мировой войне. Тем не менее, НАТО распространил действие статьи 5 о совместной обороне только на Западную Германию, которую контролировали США, Великобритания и Франции. Защита не распространялась на ГДР, контролируемую СССР.
Эта коллективная гарантия удерживала Советский Союз от нападения до конца Холодной войны. И, наконец, Германия воссоединилась мирным путем, как однажды это может произойти и с Украиной. Поэтому вывод таков: нужно разрешить украинцам вступить в НАТО вне зависимости от того, какую территорию они контролируют сейчас.
Другие указывают на Израиль как на лучшую модель. Эта страна никогда не вступала ни в один коллективный альянс. Однако, начиная с 1970-х годов США формализовали свои гарантии безопасности и вооружили израильтян до зубов. Как непобедимая страна-воин и американский союзник, Израиль тоже преуспевал, пока наконец не начал заключать мир со своими арабскими врагами с позиции силы. Поэтому нужно предоставить Украине такие же двусторонние гарантии, деньги и оружие, чтобы Россия поняла, что ей никогда не победить.
Третья группа утверждает, что линия фронта в Украине больше всего напоминает Корейский полуостров примерно с 1952 года. Ни одна из сторон, похоже, больше не способна добиться больших успехов, даже если обе несут неприемлемые потери. Чем дольше все стороны отказываются говорить, тем дольше будет продолжаться смерть и страдание, не меняя общей ситуации. Поэтому единственный выход, как и в Корее в 1953 году, состоит в том, чтобы воевать и вести переговоры одновременно с целью подписания не мирного договора, а перемирия, которое оставит неразрешимые вопросы открытыми, но заставит замолчать пушки.
Киев – не Бонн
Клутх считает, что западногерманская аналогия кажется соблазнительной, но не совсем точной. Да, Бонн руководил лишь одной частью страны, на которую он теоретически претендовал в целом. Но под эгидой США, Великобритании и Франции западные немцы создали новую страну, ФРГ, с фиксированными границами, которые признавшили все включая Советский Союз. На момент вступления в НАТО не было никаких боевых действий.
Более того, канцлер Западной Германии Конрад Аденауэр формально признал разделение своей страны как постоянное в обмен на интеграцию ее с Западом. Это вызвало резкую критику со стороны оппозиции, желавшей добиться воссоединения в обмен на нейтралитет. Ведь по этому пути удалось пойти Австрии (которая также была частью Третьего Рейха).
«Во всех этих аспектах Украина отличается от Западной Германии 1955 года. Ее внутренние границы, разграничивающие российский контроль, не признаны и не зафиксированы. НАТО постоянно придется решать, распространяется ли действие статьи 5 на один и тот же город, если контроль над ним меняется (скажем, Бахмут в течение большей части прошлого года). В конце концов союзникам придется либо вступить в бой и стрелять в россиян (рискуя начать Третью мировую войну), либо ослабить свой пункт об общей обороне. Но тогда статья 5 потеряет свой сдерживающий эффект, что поставит под угрозу весь Альянс», – объясняет Клутх.
Он допускает, что президент Украины Владимир Зеленский мог бы обратиться к опыту Аденауэра и официально попрощаться с пятью украинскими областями, на которые претендует Владимир Путин. Эти территории стали бы эквивалентом ГДР в современном мире. Но Киев хочет вернуть всю свою территорию. Ни Зеленский, ни любой другой украинский лидер не может отказаться от этой военной цели на сегодняшний день.
«Даже надежда на возможное мирное воссоединение в духе 1990 года не оправдана. Советские власти в течение 45 лет контроля над Восточной Германией никогда не пытались провести этнические чистки или русифицировать местное население. В Донецке, Луганске, Херсоне, Запорожье и Крыму россияне уже это делают», – отмечает автор.
Нация воинов в процессе становления
Аналогия с Израилем может показаться уместнее, но при внимательном рассмотрении можно заметить такие же большие пробелы. Американская гарантия безопасности стала формальной только после того, как Израиль выиграл четыре войны против своих арабских врагов. Вместо того чтобы воевать с врагами на собственной земле, как это делает Украина, Израиль до 1970-х годов вел войну на чужой территории. Приблизительно в то же время он также построил собственное ядерное оружие, хотя никогда не подтверждал наличие этого арсенала. До сих пор ни один из его арабских врагов не имеет ядерного оружия.
«Таким образом, украинцы находятся в противоположной ситуации, чем Израиль в 1970-х годах. Они никогда не побеждали россиян, хоть и сдерживали их на Донбассе в период с 2014 по 2022 год. У них также нет ядерного оружия, ведь они сдали свои запасы советских времен в 1990-х годах в обмен на гарантии безопасности от Москвы», – говорится в статье.
Поэтому Израиль, став союзником США, уже был победителем и имел ядерное сдерживание, тогда как его враги были побеждены и не имели атомных бомб. Опираясь на такое положение вещей, Израиль стал преуспевающей экономикой и обществом. А Украина без ядерного оружия борется за свое существование с врагом, который постоянно лязгает ядерной саблей.
Прекращение огня без мира
А как насчет корейской аналогии? Хотя она тоже несовершенна, она может быть лучшей из имеющихся, - считает Клутх. Тогда, как и сейчас, Москва и Пекин поддержали сторону агрессора – Северной Кореи в 1950 году. США возглавили международную коалицию в защиту жертвы. В Корее, как и в Украине, фаза кинетического открытия в середине 1951 года сменилась кровавым тупиком. В то время и США, и Советский Союз имели ядерное оружие.
Однако даже тогда главные антагонисты еще не были готовы к переговорам. Пхеньян и Пекин рассматривали эту идею, но Иосиф Сталин в Москве был настроен жестко. В США президент Гарри Трумэн и его преемник Дуайт Эйзенхауэр беспокоились о внутренней политике и казались слабыми в вопросе коммунизма. Южная Корея преследовала собственные интересы, не согласованные с союзниками. Президент Син Ман Ри хотел владеть всем полуостровом и сбивал с толку своих американских союзников резкими жестами, такими как массовое освобождение заключенных.
И все же после долгих задержек переговоры в конце концов начались, даже когда убийства продолжались.
«Это один из уроков Кореи, по мнению Картера Малкасяна из Naval Postgraduate School: вы должны быть готовы говорить и воевать одновременно», - говорится в статье.
И все же переговоры продолжали проваливаться. Даже когда они возобновились после смерти Сталина в марте 1953 года, они дали никого не удовлетворивший результат. По сути, перемирие признало линию фронта такой, какой она была в течение двух лет. Оно не решало ничего существенного, только замораживало конфликт. Но перемирие сохраняется по сей день. И за прошедшие семь десятилетий Южная Корея превратилась в оживленную и преуспевающую демократию.
«Если Корея – правильная модель, то урок состоит в том, что воюющие стороны слишком долго не начинают говорить даже после того, как становится очевидным, что никто из них не может победить военными методами. А потом они слишком долго не умолкают, когда становится понятно, что результат не изменится и что единственный оставшийся параметр – это то, сколько людей неоправданно погибнет, пока этот факт признают», - пишет Клутх.
Дело не в том, кто прав. История зафиксирует, что в разворачивающейся в Украине катастрофе виноват один человек - Владимир Путин. Но мудрость прошлого подсказывает, что пора бороться и говорить одновременно. И делать это следует не в надежде одержать какую-то победу, а с признанием того, что так или иначе этот ужас должен закончиться.