Когда президент США Джо Байден отправил авианосцы на Ближний Восток после нападения ХАМАС на Израиль в прошлом месяце, у него было одно послание Ирану и его союзникам: «Не надо». С этого времени по всему региону произошли атаки на Израиль и американские войска со стороны сети союзных Ирана вооруженных формирований, но превращения конфликта в региональный пожар не произошло.
На фоне войны в Секторе Газа между Израилем и ХАМАСом растет более широкое и потенциально опасное соперничество США с Ираном. Отказавшись от подхода эпохи Дональда Трампа по поводу «максимального давления» на Иран, администрация Байдена в последние месяцы пыталась тихо снизить напряженность. Однако сегодня Иран не только приветствует нападения ХАМАС и через своих марионеток грозит американским интересам. Похоже, что он также действует при молчаливом сотрудничестве с Россией и даже Китаем, входящими в группировку автократий. Это вызывает серьезные вопросы о том, сможет ли Байден выработать новую стратегию для Ближнего Востока, отмечает The Economist.
Начиная с 7 октября, подход Ирана состоит в том, чтобы повысить напряженность, не провоцируя тотальную конфронтацию. Он заявляет, что не имеет непосредственного отношения к планированию или осуществлению зверств ХАМАС, и это утверждение в большинстве своем подтверждается американскими и израильскими публичными заявлениями. Спорадические нападения на Израиль со стороны проиранских боевиков-хуситов в Йемене и атаки беспилотников на американские базы в Ираке и Сирии со стороны местных ополченцев повысили температуру, но не достигли точки кипения.
Сейчас Иран пытается максимизировать дипломатические дивиденды, поскольку мир переключился из ужаса от нападения ХАМАСа на агонию палестинцев, сталкивающихся с возмездием Израиля. Министр иностранных дел Ирана Хоссейн Амир-Абдуллахиан также активно, как и госсекретарь США Энтони Блинкен, принимает участие в региональных консультациях. Многие страны призывают Иран вмешаться, будь то для сдерживания конфликта или для помощи в освобождении заложников.
Иран надеется усилить свое влияние и разрушить поддерживаемые Америкой планы сближения между США, Израилем и странами Персидского залива согласно соглашениям Абрахама. Он с радостью наблюдает за тем, как проамериканский лагерь испытывает все большее напряжение. Израиль и арабские государства отзывают послов из столиц друг друга. На Западе усиливаются пропалестинские демонстрации. Десятки тысяч человек прошли маршем в Вашингтоне, призывая к прекращению огня.
Однако Ирану еще рано злорадствовать. В Америке происходит быстрое и потенциально глубокое изменение политики в отношении Ирана. Эта проблема была невыносимой со времен свержения шаха в 1979 году. Сорок четыре года тому назад в этом месяце исламистские студенческие активисты взяли в заложники 52 человека в американском посольстве в Тегеране. Барак Обама пытался нейтрализовать самый опасный аспект вражды между США и Ираном – растущую ядерную программу Ирана – с помощью Совместного всеобъемлющего плана действий, согласованного в 2015 году, который имел целью контроль над иранской программой вооружений. В 2018 году Дональд Трамп отказался от этого соглашения, вместо этого начал применять санкции.
Попытавшись возобновить ядерное соглашение и потерпев неудачу, администрация Байдена избрала сдержанную дипломатию. До 7 октября существовали хрупкие договоренности: Иран снизил концентрацию урана, производимого на своих центрифугах, а Америка смягчила применение санкций. Экспорт иранской нефти вырос с примерно 380 тысяч баррелей в день в 2020 году до примерно 1,5 млн сейчас – преимущественно в Китай через теневые посредники. Противоречивое соглашение, обеспечившее освобождение пяти американцев, задержанных в Иране в сентябре, предусматривало размораживание 6 млрд долларов иранских доходов в Южной Корее.
Такой подход Белого дома сейчас невозможно поддерживать. Одной из причин является то, что Иран все больше сотрудничает с Россией и имеет более тесные экономические связи с Китаем. Как заявил 31 октября в Сенате Блинкен: «Кратко говоря, для наших противников, будь то государства или негосударственные структуры, это все одна борьба». Он призвал Конгресс принять дополнительный бюджет в размере 106 миллиардов долларов для помощи Израилю, Украине и Тайваню.
Он добавил, что между авторитарными врагами Америки существуют «глубокие связи». Иран снабжает Россию беспилотниками для использования в Украине. Они сотрудничают в Сирии, а Россия принимала у себя в Москве представителей ХАМАС. Эти связи могут развиваться дальше. По истечении 18 октября срока действия давних санкций ООН в отношении Ирана, торговля технологиями баллистических ракет может увеличиться, возможно, включая поставки иранских ракет в Россию для использования в Украине, как утверждают западные официальные лица.
Как на все это может отреагировать Америка?
Республиканцы в Конгрессе хотят, чтобы администрация ужесточилась. Линдси Грэм, сенатор, заявил, что Америка должна установить четкую красную линию, заявив, что убийство американского солдата Ираном или его союзниками станет поводом для прямой американской атаки на Иран. Марко Рубио, сенатор-республиканец, спросил, имеет ли Америка волю использовать свои развернутые на Ближнем Востоке силы для удара по Ирану.
«На данный момент у нас нет надежного сдерживающего фактора», – сказал он.
Лоббистские группы также вышли на тропу войны: Одна из них, «Объединенные против ядерного Ирана», призвала Америку немедленно разбомбить Иран. «Мы перешли от максимального давления к максимальному уважению к режиму», посетовал Марк Дубовиц из Фонда защиты демократий, другого аналитического центра.
Так что Байден находится в обороне. Он, вероятно, введет дальнейшие санкции, даже если «максимальное давление» Трампа не привело к заметным изменениям в поведении Ирана. Иранский режим пережил годы экономической изоляции, а недавно – более 12 месяцев уличных протестов. Тем не менее, он и его советники также знают, что продолжать военные действия против Ирана было бы огромной авантюрой. Атака на его ядерные объекты в лучшем случае задержит программу, а в худшем – подтолкнет Иран к созданию бомбы и, вероятно, разожжет региональную войну, которой так боится Америка.
Как следствие, дипломатия с Ираном – это не умершая идея, хотя бы потому, что альтернативы кажутся еще менее привлекательными.
«Ядерный вопрос, кажется, имеет иммунитет от всех других давлений и всех прочих соображений. Я подозреваю, что такой подход к контролю над вооружениями будет с нами еще некоторое время», – говорит Рэй Такех из Совета по международным отношениям, американского аналитического центра.
Действительно, есть одна вещь, которая сделала бы войну в Газе еще ужаснее: если бы за ее «осью сопротивления» стоял ядерный Иран. Наступление ХАМАСа делает американо-иранское соглашение более необходимым, чем когда-либо, и в то же время более сложным, чем когда-либо, чтобы его можно было себе представить.
Напомним, аналитики The Economist с начала нападения ХАМАСа на Израиль отмечали, что ЦАХАЛ не сможет нанести сокрушительный удар боевикам без оккупации Газа. По их мнению, атака ХАМАСа разрушила ложные представления Израиля о палестинцах. Они считают, что Иран на Ближнем Востоке сейчас играет в самую опасную игру.