Если вы думаете, что наука никоим образом не влияет на вашу жизнь, прямо сейчас легонько нажмите и перезагрузите экран вашего смартфона. Ну или оглянитесь вокруг. Видите светильник, а может, телевизор или компьютерный монитор? Все вещи, с которыми вы только что контактировали или рассматривали — плод научных разработок. В этом смысле, настоящий их клондайк — кухня: микроволновая печь, холодильник, газовая плита, мультиварка, блендер… Эти и многие другие приспособления для улучшения вашей жизни были изобретены именно в научных лабораториях.
Да, в их перечне почти нет лабораторий украинских. Хотя среди украинцев было немало известных изобретателей. Однако в современном списке ученых с мировым именем редко встречаются украинцы. А выходцы из Украины, прославившие ее научными открытиями, сделали это в основном за рубежом. Оно и неудивительно. Финансирование науки по остаточному принципу, отток ученых, резкое падение престижа научных профессий (ведь в последние десятилетия рядовой ученый в Украине — практически нищий) — сделали свое дело. Украина стремительно теряла свой некогда мощный научный потенциал.
Впрочем, в последние годы забрезжил свет и на украинской научной кухне. Способствовало этому принятие в 2016 году Закона Украины «О научной и научно-технической деятельности», одна из новаций которого — создание Национального фонда исследований Украины (НФИУ). Фонд должен был стать независимым научным учреждением, через конкурс распределяющим гранты на научные исследования. Ключевое здесь — независимость Фонда. По такому принципу работают ученые во всем мире. Но теперь эта независимость под угрозой. Воспользовавшись удобной возможностью, Минобразования внесло законопроект, который поможет чиновникам влиять на решения фонда. Впрочем, обо всем по порядку.
Как это часто бывает с прогрессивными и новыми инициативами, когда заработал Закон «О научной и научно-технической деятельности», обнаружились и пробелы в нем. Например, оказалось, что из множества направлений научной деятельности, предусматривающей грантовую поддержку ученых, Фонд может финансировать только гранты на выполнение самих научных исследований и разработок. Но средства необходимы и на развитие материально-технической базы и разработок высокого уровня, научное сотрудничество и научную мобильность, научные конференции и совместные исследования, стажировку научных работников, в частности за рубежом, поддержку проектов молодых ученых и привлечение учащейся молодежи в науку, популяризацию науки и т.п. Для развития и финансирования этих направлений необходимо изменить и закон.
Есть еще один важный для работы НФИУ момент, который нужно усовершенствовать изменениями закона. Это распределение полномочий между главой Фонда и его исполнительным директором. Сейчас оно прописано нечетко.
И вот под видом благих намерений еще полтора года назад Кабмин инициировал создание проекта Закона Украины «О внесении изменений в Закон Украины «О научной и научно-технической деятельности» относительно Национального фонда исследований Украины».
На веб-странице общественного обсуждения законопроекта было отмечено, что его цель — устранение законодательных несоответствий в положениях Закона, касающихся деятельности Фонда; разграничение полномочий органов управления Фондом, в том числе ученого и наблюдательного советов; определение полномочий исполнительного директора Фонда; определение особенностей статуса Фонда.
Как будто все правильно, но дьявол, как всегда, скрывается в деталях. Теперь, когда якобы обсужденный общественностью и согласованный с ней законопроект МОН направило в заинтересованные министерства и ведомства, выяснилось, что, в частности, содержание ключевой статьи 53 в нем кардинально отличается от содержания той же статьи, вынесенной ранее на обсуждение. И касается оно наблюдательного совета фонда.
В тексте сравнительной таблицы и изменений в Закон, разосланных в министерства и ведомства на согласование, а именно в п. 1 статьи 53 написано, что наблюдательный совет Национального фонда исследований Украины — это коллегиальный орган управления Национальным фондом исследований Украины, персональный состав которого в количестве 15 человек утверждается Кабинетом министров Украины.
Члены наблюдательного совета Национального фонда исследований Украины представляют научный комитет Национального совета Украины по вопросам развития науки и технологий, центральные органы исполнительной власти (не ниже заместителей руководителей), высшие учебные заведения, Национальную академию наук и национальные отраслевые академии наук. Предложения по персональному составу наблюдательного совета Национального фонда исследований Украины готовит центральный орган исполнительной власти, обеспечивающий формирование и реализующий государственную политику в сфере научной и научно-технической деятельности, — читай МОН.
А в «Отчете об общественном обсуждении…» текст того же пункта был совсем иным: «Наблюдательный совет Национального фонда исследований Украины состоит из 24 человек и включает пропорционально членов научного и административного комитетов Национального совета Украины по вопросам развития науки и технологий.
Персональный состав наблюдательного совета Национального фонда исследований Украины согласовывается главой Национального совета Украины по вопросам развития науки и технологий по предложению административного комитета и утверждается Кабинетом министров Украины по представлению центрального органа исполнительной власти, обеспечивающего формирование и реализующего государственную политику в сфере научной и научно-технической деятельности».
То есть уже после общественного обсуждения МОН изменило ключевую статью и ввело в руководство Фонда чиновников и представителей министерств. Это коренным образом меняет принцип управления деятельностью Фонда, поскольку теперь он не будет независимым, а фактически превратится в филиал Минобразования.
Ведь, по версии Министерства образования и науки, наблюдательный совет Фонда должен почти полностью состоять из администраторов — заместителей министров, чиновников из шести национальных академий наук и университетов. А вместо 24, как предлагалось, членов наблюдательного совета должно стать 15. Таким образом убирается принцип управления деятельностью Фонда учеными, а их список формирует МОН. Да и распределение денег на науку соответственно из независимого и конкурсного может легко превратиться в управляемое и «ручное». Ведь, по замыслу МОН, тон в наблюдательном совете должны задавать руководители ведомств, учреждения которых являются основными получателями грантовых средств. И эти руководители смогут, согласно новой редакции закона, непосредственно влиять на тематику и условия конкурсов НФИУ. Трудно представить, чтобы в украинских реалиях такая возможность ручного вмешательства осталась неиспользованной.
Юристы, изучавшие этот вопрос, уже обратили внимание на нарушение МОН процедуры подготовки документов после их общественного обсуждения. Да и прописанные изменения не совпадают с целями, в которых и инициировали законопроект. Ведь среди них нет переориентации, переформатирования органов управления и фактически выведения их из-под тех демократических основ, на которых базируется нынешняя деятельность Фонда. Начальную версию этого законопроекта разрабатывала рабочая группа Национального совета по вопросам развития науки и технологий. И, как нетрудно убедиться (документ доступен на веб-сайте Нацсовета), никаких предложений подобного рода он не содержал.
МОН же было поручено на основе предложений рабочей группы Нацсовета подготовить проект для внесения на рассмотрение правительства. То есть у МОН вообще не было полномочий менять схему управления Фондом, даже в той редакции, которая существовала до общественного обсуждения. Также весьма вероятно, что новая, предлагаемая МОН схема просто заблокирует или существенно притормозит деятельность НФИУ.
Это видно на примере работы того же Национального совета Украины по вопросам развития науки и технологий. Он был задуман как орган, который будет продвигать науку, но за три с половиной года полным составом он собирался всего четыре раза. В то время как, согласно закону, должен собираться не менее четырех раз в год. А все потому, что в его административный комитет входят чиновники, загруженные более важными делами, чем участие в заседании всевозможных советов. В конце концов, есть риск, что и новый наблюдательный совет НФИУ собирать на заседания будет сложно. Да и вряд ли эти весьма занятые люди будут лично вникать в детали документов, которые они, согласно закону, должны согласовывать (порядок проведения экспертизы и т.п.). Так что можно ожидать, что реально все проекты решений наблюдательного совета будет готовить МОН.
Есть и другие недостатки проекта, заставляющие научное сообщество бить тревогу. Например, сейчас, согласно закону, основная задача Фонда — грантовая поддержка фундаментальных научных исследований в области естественных, технических, общественных и гуманитарных наук, а также прикладных научных исследований и научно-технических (экспериментальных) разработок по приоритетным направлениям развития науки и техники. По замыслу же МОН, Фонд должен финансировать исключительно те исследования, в том числе фундаментальные, которые подпадают под законодательно определенные приоритетные направления. То есть конкурсы по так называемому «инициативному» (bottom-up) принципу, когда выбираются проекты высшего научного качества, независимо от их тематики, проводить больше не выйдет. Кстати, именно по принципу bottom-up распределяется львиная доля средств в аналогичных западных фондах. Между тем, МОН уже второй год подряд не может разработать новый перечень приоритетных направлений, — это действительно сложно, поскольку государство имеет весьма приблизительное представление о том, зачем ему нужна наука. Так что попытка подогнать конкурсы под несуществующую систему приоритетов кажется нереалистичной.
Хотя Фонд, согласно закону, должен быть главным распорядителем бюджетных средств и не подчиняться МОН, эта норма все годы работы НФИУ существует только на бумаге. Последние же действия МОН наводят на мысль о желании Минобразования реально подчинить Фонд министерству.
Еще один нюанс нового законопроекта от МОН заключается в попытке нивелировать определение так называемого «особого статуса» НФИУ. Необходимость определить такой особый статус и зафиксировать его в Бюджетном кодексе была предусмотрена Законом «О научной и научно-технической деятельности». Она обусловлена особой структурой органов управления Фондом и в то же время позволяет сделать работу НФИУ более удобной для ученых. МОН же со времени принятия закона в 2016 году настойчиво пытается эти положения обойти. Вначале выдвигались предложения изъять из Закона упоминание об особом статусе НФИУ в целом, а теперь МОН пытается свести этот статус к банальным вещам, таким, как возможность держать средства НФИУ в государственных банках (таким правом обладает любое юридическое лицо).
Итак, мы оказались перед угрозой сворачивания научных реформ, приблизивших нас к европейскому научному сообществу, и возвращения к принципам финансирования науки из одних, МОНовских рук, и не всегда в прозрачном режиме.
Эта угроза может реализоваться, если под куполом ВР будет принят проект Закона Украины «О внесении изменений в Закон Украины «О научной и научно-технической деятельности» относительно Национального фонда исследований Украины» в современной редакции МОН.