Суть спора заключается в том, что старший научный сотрудник Института математики Национальной академии наук Украины Ирина Егорченко на парламентских слушаниях на тему "Состояние и проблемы финансирования образования и науки в Украине" 16 ноября 2016 г. сказала: "К сожалению, у нас даже в Киевском университете декан факультета, известный псевдоученый г-н Тесля... учит студентов неизвестно чему..." Возмущенный этим выступлением декан факультета информационных технологий Киевского национального университета имени Тараса Шевченко Ю.Тесля обратился в Печерский районный суд г. Киева с иском против И.Егорченко (о признании указанной информации недостоверной и взыскании 50 тыс. грн морального ущерба) и в Верховную Раду Украины (о размещении опровержения этой информации как недостоверной). В ходе процесса от претензий к Верховной Раде Украины Ю.Тесля отказался.
Решением Печерского районного суда г. Киева от 9 октября 2018 г. иск был удовлетворен частично: информацию, оглашенную Егорченко, признали недостоверной, но во взыскании морального ущерба отказали. По апелляционной жалобе ответчика, постановлением Киевского апелляционного суда от 9 января 2019 г. это решение Печерского районного суда было отменено в полном объеме, в иске против И.Егорченко отказано в полном объеме. Вместе с тем апелляционный суд признал приведенные высказывания ответчика И.Егорченко оценочными суждениями.
Этот судебный спор уникален не только для Украины. Он имеет значительно более широкое, в определенной степени прецедентное, мировое значение. Ход спора и его результаты могут служить уроком для юридического, научного и образовательного сообществ, а выводы непременно повлияют на саму возможность возникновения подобных процессов в будущем и на их результаты. Рассмотрим эти аспекты подробнее.
1. По ходу этого спора сторона ответчика И.Егорченко неоднократно объясняла, что оценку "псевдоученый" Ю.Тесля заслужил тем, что разработал, преподает студентам и активно пропагандирует, в том числе в популярных публикациях (это означает - распространяет среди широких слоев населения!), свою так называемую теорию несилового взаимодействия (теорию несилового мира). Истец Ю.Тесля собственного авторства не отрицал, и даже предоставил суду свою популярную книгу как вещественное доказательство.
Заявленная г-ном Теслей суть этой "теории", принципиально противоречащей всем известным и многократно подтвержденным на практике законам медицины, физики вообще и механики в частности, заключается в том, что как живая, так и неживая природа подчиняются идентичным законам (универсальная "теория всего"), а движение всех объектов осуществляется исключительно вследствие внутренней воли этих объектов. Например, в статье Ю.Тесли (с соавтором) "Понятийный аппарат теории несилового взаимодействия" сказано: "В теории несилового взаимодействия движение представлено как проявление интроформационного содержимого материальных образований. Оно не является результатом внешнего принуждения к перемещению. Оно является результатом проявления "внутренней воли" (отношения к проявлениям других объектов - интроформации) самого образования". То есть, скажем, вагон поезда, прицепленный к электровозу, двигается не потому, что его тянет электровоз ("внешнее принуждение"), а потому, что вагон обнаруживает внутреннюю волю ("желание ехать"). Таким образом, полностью опровергаются сразу все три закона Ньютона. Однако на данный момент нет никаких оснований считать отрицание теории Ньютона справедливым и общепризнанным. В частности, в суд поступил документ с экспертным мнением доктора технических наук профессора Е.Гаева, в котором совершенно справедливо утверждается, что с середины XIX в. никто не пытался отказаться от ньютоновского понятия силы. Но даже если встать на точку зрения выдающегося немецкого физика Генриха Герца, который создал "бессиловую" теоретическую механику, то эта новая механика была лишь реинкарнацией ньютоновской механики, иной ее формулировкой. Все последствия обеих теорий совпадают. Это и не удивительно, поскольку обе были с успехом построены для адекватного описания явлений природы и техники, а они объективны и не зависят ни от воли великих ученых Ньютона (первооткрывателя этих законов) и Герца, ни от произвольных утверждений новых "теоретиков".
В статье Ю.Тесли (с соавтором) "Теория несилового взаимодействия и ее приложения к диагностике сердечно-сосудистых заболеваний", в частности, указывается, что "законы существования и живой, и неживой материи едины", то есть, по мнению авторов, законы существования камня и сердца одинаковы. Затем следует, что, например, специалисты-минералоги, овладев законами, согласно которым образуются, существуют и распадаются минералы, могут лечить и человеческое сердце. Таким образом, как метко указал еще один эксперт, - такая позиция означает, что "реакции живого и мертвого человека не должны отличаться", а также что "эта статья не содержит необходимых признаков научного исследования и является типичным примером псевдонаучной деятельности".
Профессор Е.Гаев, анализируя неуместное использование в текстах г-на Тесли термина "информация", в экспертном выводе добавил: "Общепринятое в науке понимание этого термина ["информация"] обязательно включает в себя субъект, мыслящее существо. Таким образом, пан Тесля поступает не как ученый, познающий объективный мир, а как церковник, постулирующий Символ Веры, из чего потом и исходит: "независимо от нашего сознания существуют системы информации в объектах различной физической природы". Здесь следует дополнить уважаемого эксперта. Во время судебных заседаний и в перерыве между рассмотрением в Печерском и Киевском апелляционном судах г-н Тесля неоднократно упрямо и безоговорочно утверждал, что информация руководит миром, а физика устарела. Такие взгляды отвечают даже не религиозному уровню сознания, а дорелигиозному, магическому восприятию реалий. Фактически, с одной стороны, отрицается существование независимого от человека материального мира, который именно и изучает физика, а с другой - считается уместным на основании произвольных соображений и компьютерного моделирования высказывать какие-то универсальные утверждения относительно неживой и живой природы. Следовательно, взгляды г-на Тесли являются воплощением магического подхода первобытного человека, да еще и довольно путаными и противоречивыми.
Таким образом, псевдонаучность г-на Тесли, с точки зрения сущности высказанных положений, не вызывает никаких сомнений. Вместе с тем претензии автора на научность этих положений тоже, безусловно, имели и имеют место, поскольку его статьи с изложением "теории несилового взаимодействия" напечатаны в так называемых профессиональных изданиях, то есть изданиях, специально предназначенных для публикации именно научных произведений, которые, в частности, засчитываются при защите научных диссертаций. Кроме того, г-н Тесля и формально выступал в роли руководителя диссертаций, где содержались фрагменты, отвечающие его высказанным ранее взглядам. Так что у ответчика И.Егорченко были все основания оценивать истца как псевдоученого. Во время процесса все присутствующие, включая представителей средств массовой информации, окончательно убедились в справедливости ее характеристики, прозвучавшей в стенах Верховной Рады.
2. Но на самом деле суды обеих инстанций в эти тонкости погружаться не стали. Удовлетворяя иск, суд первой инстанции ограничился утверждением, что истца, имеющего государственно подтвержденный статус ученого (доктор технических наук, профессор) нельзя называть псевдоученым, поскольку именно государство признало его статус ученого. Вместе с тем суд апелляционной инстанции с такой позицией не согласился и признал характеристику "псевдоученый" оценочным суждением.
Укажем, что как только стало известно о решении апелляционного суда, истец Ю.Тесля распространил информацию, настаивая на том, что новая стратегия моих оппонентов позволила им отменить решение Печерского районного суда и не удовлетворить его иск: "Теперь они уже не доказывали, что я псевдоученый. Они доказывали, что это была научная дискуссия (на парламентских слушаниях?!), и то, что сказала Егорченко И.А., является оценочным суждением!".
На самом деле пассаж о "новой стратегии" ответчика не соответствует действительности. Так, еще в первом документе, который на начало судебного процесса назывался "возражением", сторона ответчика утверждала, что на этапе научной дискуссии определения "псевдонаука", "псевдоученый" являются оценочными суждениями, что оценочные суждения относительно научных теорий не могут быть предметом судебной защиты. То есть в этих утверждениях сторона ответчика сделала акцент на дуализме оценки "псевдоученый" в юридических спорах, учитывая содержание этого термина в сугубо научном смысле.
Безусловно, с точки зрения юридического решения судебного спора понятие "псевдоученый" является оценочным суждением. Согласно ч. 1 и ч. 2 ст. 263 Гражданского процессуального кодекса Украины, судебное решение должно основываться на началах верховенства права, быть законным и обоснованным. Законным является решение, принятое судом в соответствии с нормами материального права, с соблюдением норм процессуального права.
Требование законности, в частности, означает, что суд квалифицирует спорные правоотношения, то есть дает им правовую оценку, по нормам материального права, содержащим и нормы процедурного права, которые определяют поведение субъектов спорных правовых отношений. Применение судом нормы материального права заключается в сопоставлении установленных обстоятельств в деле с признаками нормы материального права, которая регулирует поведение участников спорных правоотношений, и в установлении соответствующих правовых последствий в случае нарушения нормы кем-либо из участников.
Поскольку нормативного (эталонного) определения понятия "псевдоученый" нет, суд не может определить, достоверно это утверждение или нет, поскольку при отсутствии нормативного (эталонного) определения суду не с чем сравнивать. Как указал известный специалист в сфере борьбы с псевдонаукой (на которого, кстати, ссылалась сторона истца) профессор С.Кутателадзе, "псевдонаука, как и наука, относится к вещам, которые легче указать, чем определить строго".
С другой стороны, с точки зрения научной оценки характеристика "псевдоученый" может иметь и некоторую фактическую основу. Пока что именно так и было, о чем свидетельствует ряд экспертных выводов специалистов по естественным и техническим дисциплинам, предоставленных суду. Но юридический аспект проблемы заключается в том, что, в соответствии с украинскими правовыми традициями, научные споры не могут решаться в суде. Согласно п. 17 постановления пленума Верховного суда Украины от 27 февраля 2009 г. №1 "О судебной практике в делах о защите достоинства и чести физического лица, а также деловой репутации физического и юридического лица", в порядке гражданского или хозяйственного судопроизводства... не могут рассматриваться научные споры, то есть требования об опровержении информации научного характера.
В связи с этим следует подчеркнуть, что все выводы научного сообщества о ценности или достоверности научной публикации имеют оценочный характер, а именно, например, "выдающийся ученый", "значительный вклад в науку", "диссертация является решением важной научной проблемы" и т.п. Соответствующие выводы могут быть сделаны и обычно делаются на основании профессиональных экспертных оценок, а не в судебном порядке. Но и привлечение лучших экспертов не может гарантировать справедливости оценки конкретной научной работы, что неоднократно случалось в истории науки. А как же с поиском истины? Можно не волноваться - все хорошо. Наука постепенно, шаг за шагом, в каждом конкретном случае, для каждой конкретной проблемы приближается к истине. Более того, применяет приобретенные знания в повседневной инженерной, медицинской, военной и правоохранительной практике. Но поиски истины должны происходить исключительно научным методом. Псевдонаучное краснобайство надо сразу отбросить, поскольку произвольные предположения, которые невозможно проверить на опыте и которые противоречат уже имеющемуся опыту человечества, не могут даже приблизиться к истине. Ясное дело, что эти сложные проблемы, надлежащее решение которых может растянуться во времени, не следует решать в судебном порядке.
Для решения дела в судебных производствах, о которых идет речь, было два варианта: либо признать утверждение ответчика оценочным суждением и отказать в иске, либо оценивать утверждение ответчика по сути, в частности и с учетом приведенных выше особенностей теории несилового взаимодействия и имеющихся экспертных оценок, но тогда признать, что суд заходит в сферу решения судебного спора и закрыть производство на основании п. 1 ч. 1 ст. 255 Гражданского процессуального кодекса Украины, поскольку дело не подлежит рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства.
3. Поразмышляем теперь, насколько обоснованной может считаться позиция суда первой инстанции, которая основывалась на утверждении, что официально признанного доктора наук, профессора нельзя назвать псевдоученым. Согласно ч. 1 и ч. 2 ст. 7 Гражданского кодекса Украины, гражданские отношения могут регулироваться обычаем, в частности обычаем делового оборота. Обычаем является правило поведения, которое не установлено актами гражданского законодательства, но является сложившимся в определенной сфере гражданских отношений. Обычай может быть зафиксирован в соответствующем документе. Обычай, который противоречит договору или актам гражданского законодательства, в гражданских отношениях не применяется.
То есть, не имея нормативного (эталонного) определения этого понятия, суд, если он решил рассматривать дело по сути, должен был руководствоваться общепризнанной мировой практикой. А общепризнанная мировая практика, практика СССР, России, Украины свидетельствует о том, что применение оценки "псевдоученый" не исключается и в отношении лиц, которые в установленном государством порядке признаны докторами наук, профессорами, лауреатами государственных премий и т.п., но продвигают сомнительные, псевдонаучные теории, распространяют их в научной или в научно-популярной литературе, а особенно преподают эти теории студентам.
Так, известный советский ученый и борец с псевдонаукой М.Волькенштейн указывал: "…Автором лженаучной работы может быть или человек, совершенно невежественный (и сегодня встречаются непризнанные гении, конструирующие новые модели вечного двигателя), или специалист в какой-либо области науки или техники, претендующий на то, что он сделал великое открытие в иной области, с которой он в действительности не знаком".
Другой специалист в сфере борьбы с псевдонаукой, российский профессор С.Кутателадзе, подчеркивает: "…ни академические чины, ни подлинные заслуги в науке не дают иммунитета против псевдонауки. Каждый может попасться. Надо быть бдительным, почаще мыть руки и смотреть на себя со стороны". Как говорил выдающийся русский писатель Александр Грибоедов: "Чины людьми даются, а люди могут обмануться".
4. И юридическая оценка напоследок. Означает ли вынесенное решение апелляционного суда, что отныне каждое лицо может кого-либо безнаказанно и без достаточных оснований называть псевдоученым, а оскорбленное лицо будет лишено права на судебную защиту? Очевидно, что в некоторой степени да. Прежде всего, именно научное сообщество может и должно оценивать поведение тех или иных участников профессионально-научной дискуссии. Однако и абсолютизировать эту проблему не следует. Так, согласно ч. 6 ст. 277 Гражданского кодекса Украины, физическое лицо, личные неимущественные права которого затронуты в печатных или иных средствах массовой информации, имеет право на ответ, а также на опровержение недостоверной информации в том же средстве массовой информации в порядке, установленном законом. В соответствии со ст. 37 Закона Украины "О печатных средствах массовой информации (прессе) в Украине", граждане, юридические лица и государственные органы, а также их законные представители имеют право требовать от редакции печатного средства массовой информации опубликования ими опровержения распространенных о них сведений, которые не соответствуют действительности или унижают их честь и достоинство. Если редакция не имеет доказательств того, что опубликованные ею сведения соответствуют действительности, она обязана по требованию заявителя опубликовать опровержение их в ближайшем выпуске печатного средства массовой информации или опубликовать его по собственной инициативе. Согласно ч. 1 ст. 65 Закона Украины "О телевидении и радиовещании", гражданин или юридическое лицо, в отношении которого в программе или передаче телерадиоорганизации были распространены сведения, не соответствующие действительности или нарушающие его права и законные интересы, имеет право на ответ (комментарий или собственное толкование обстоятельств дела) в программах и передачах данной телерадиоорганизации, независимо от того, было подано заявление с требованием опровержения или нет.
В соответствии с "Минимальными правилами о праве на ответ в печати, по радио, телевидению и в других периодических СМИ" Резолюции (74) 26 Комитета министров Совета Европы "О праве на ответ - положение лица относительно печати", любое физическое или юридическое лицо, а также другие органы, независимо от их гражданства и местонахождения, если о них шла речь в газете, журнале, передаче по радио или телевидению либо в любом другом средстве информации периодического характера, могут использовать право на ответ с целью опровержения фактов, которые касаются этого лица или органа, если, по их утверждению, факты, которые стали достоянием общественности, являются ложными. Таким образом, лицо может иметь право на ответ, независимо от доказательства им недостоверности информации. Достаточно иметь утверждение лица, что сведения о нем ложны.
Поэтому любое лицо, названное псевдоученым, имеет право на ответ. Это и может составлять сущность научной дискуссии. В связи с этим симптоматично, что в этом судебном деле истец Ю.Тесля отказался от требования к Верховной Раде Украины предоставить право на ответ. Дальнейшие события доказали: чем дольше длились публичные выступления г-на Тесли то ли во время судебных заседаний, то ли на иных информационных площадках, тем более привлекательной выглядела позиция ответчика г-жи И.Егорченко, тем яснее обрисовывалась справедливость ее позиции в отношении псевдонаучности истца.
Таким образом, с правовой точки зрения, Киевский апелляционный суд спас честь и достоинство украинского государства и весьма опозорившейся в последнее время отечественной науки со стороны многочисленных псевдоученых разного пошиба. По крайней мере, идентичность поведения живого и мертвого тела, которая следовала из печатных материалов и публичных выступлений истца, не поддержали.
Ход и результаты судебного процесса имели и другое, социально-политическое значение. Они ярко продемонстрировали, что степени, звания и лауреатские венки, данные Министерством науки и образования и государственными комитетами по рассмотрению претендентов на премии, не обязательно коррелируют с научным уровнем лиц, эти отличия получивших, и с достоверностью их заявленного задела.