Для многих украинцев конфискация имущества и «посадки» коррупционеров свидетельствуют о справедливости.
Такой запрос демонстрируют, в частности, и обнародованные недавно записи прослушки фигурантов дела о коррупции в энергетике — предостережения о дальнейшем использовании потенциально преступных средств высказал один из подозреваемых (см. скриншот).
Такие предостережения не случайны. Социологическое исследование TI Ukraine показало, что более половины опрошенных (60%) украинцев наиболее показательным критерием эффективной борьбы с коррупцией считает количество реально наказанных коррупционеров, и такое наказание должно предусматривать заключение или конфискацию имущества. То есть одних «посадок» мало — люди ожидают еще и возврата преступно полученных доходов. Это справедливо, ведь личное обогащение является ключевой мотивацией коррупционеров.
Вместе с тем текущие показатели налоговых поступлений от продажи конфискованного имущества в 2023 году составили неполных 2 млн грн, а в 2024-м — 6 млн. Это мы видим из результатов ежегодного мониторингового отчета Минюста, где эксперты проанализировали проблемы исполнения решений о конфискации имущества. То есть реальных преимуществ от конфискации преступно полученного имущества Украина сейчас на себе почти не ощущает.
При этом с документами, которые должны улучшить ситуацию, пока тоже не складывается. Да, подходит к концу Стратегия возврата активов на 2023–2025 годы, одним из ожидаемых результатов которой должно стать усовершенствование национальных конфискационных механизмов. Но сейчас достичь этого результата, видимо, не удалось, и его, вероятно, придется отложить на более отдаленные сроки.
Зато Еврокомиссия в своем последнем отчете подчеркнула необходимость согласовать правила конфискации активов с положениями Директивы ЕС 2024/1260 о возврате активов и конфискации, а Дорожная карта по вопросам верховенства права уже содержит соответствующую меру.
Что же именно необходимо изменить как в процессе исполнения решений о конфискации имущества, так и в подходах к самим конфискационным мерам?
Стандарты ЕС о конфискации преступных активов
24 апреля 2024 года органы ЕС приняли уже упомянутую Директиву № 2024/1260, которой установили минимальные правила по отслеживанию и идентификации, замораживанию, конфискации и управлению имуществом в рамках уголовного производства.
Этой Директивой государства — члены ЕС в некоторой степени признали, что существующая нормативная база была недостаточной для эффективного возврата прибылей от преступной деятельности. И поскольку все эти нормы в дальнейшем надо будет имплементировать в украинское законодательство, необходимо их изучить очень тщательно.
Нормативную базу по конфискации в Украине мы раньше подробно описали в отдельном материале. А сейчас нас заинтересовали несколько мер, которые предлагаются к внедрению этой Директива, а именно:
- конфискация;
- расширенная конфискация;
- конфискация без вынесения приговора;
- конфискация невыясненного имущества, связанного с уголовной деятельностью.
Рассмотрим их на примере условной ситуации с Петром Черненко — выдуманным заместителем министра, которого разоблачили при получении одного из траншей неправомерной выгоды в налаженной схеме взяточничества и злоупотребления служебным положением при содействии в выдаче разрешений на строительство с привлечением других лиц.
В ходе расследования детективы установили, что за период пребывания на должности Черненко его жена приобрела три элитные квартиры общей площадью 280 кв. м в центре Киева за символическую сумму 800 тыс. грн — при рыночной стоимости более 25 млн грн. На дочь-студентку оформили два земельных участка в Карпатах общей площадью 5 га, заплатив 1,5 млн грн вместо рыночных 40 млн. На банковских счетах Черненко за рубежом выявили около 3 млн евро.
Отдельные инструменты, предусмотренные в Директиве, почти в полной мере отображаются в национальном законодательстве, в частности, конфискация и конфискация у третьей стороны. Однако и у них есть важные нюансы.
Конфискация по статье 12 Директивы предусматривает изъятие орудий преступления и доходов от уголовных правонарушений после вынесения окончательного приговора. Государства — члены ЕС также должны обеспечить возможность конфисковать имущество, стоимость которого отвечает стоимости орудий или доходов от преступления, как дополнительную или альтернативную меру. То есть согласно этим положениям у упомянутого Черненко должны были бы конфисковать предмет неправомерной выгоды, на котором его задержали.
В Украине же конфискация имущества как наказание касается только законного имущества лица. То есть, если бы нашего Петра Черненко осудили и назначили ему наказание в виде конфискации имущества, то его жена, а также дочь-студентка сохранили бы записанные на них активы, которые, вполне вероятно, тоже имели преступное происхождение.
Кроме этого, конфискацию средств на зарубежных банковских счетах нельзя было бы выполнить, ведь не доказано их преступное происхождение. К этому имуществу можно было бы применить специальную конфискацию, если сторона обвинения докажет, что оно является доходами от преступления. Однако механизмы специальной конфискации еще не используются достаточно часто в национальной практике и вдобавок нуждаются в доказательствах о происхождении имущества.
Что же касается конфискации у третьей стороны, то, в отличие от национального законодательства, Директива разрешает конфисковать имущество на основании того, что его формальный собственник знал или должен был знать, что имущество ему передали, чтобы избежать конфискации. Тогда как по украинскому Уголовному кодексу суд должен установить осведомленность собственника в вопросе о преступном происхождении имущества.
Это создает более высокий стандарт доказывания для обвинения и делает невозможной эффективную конфискацию активов. Ведь, если говорить о примере того же условного Черненко, его дочь могла быть не посвящена в детали схем, в которые вовлечен ее отец, но могла представлять, что она стала владельцем земли не просто так.
Расширенная конфискация в статье 14 Директивы применяется к имуществу осужденного лица, если преступление может принести экономическую выгоду, а суд убежден, что имущество происходит от преступной деятельности. При определении происхождения имущества учитываются все обстоятельства дела, включая несоответствие стоимости имущества законным доходам осужденного, несмотря на то, что конкретное преступление, которое принесло доход, может быть так и не установлено.
Если бы Петра Черненко судили в стране ЕС, которая полностью имплементировала эту Директиву, то суд должен был оценить, отвечает ли общая стоимость активов должностного лица законным доходам. И если бы ответ был отрицательным, а также существовали доказательства его предыдущей преступной деятельности, это имущество можно было конфисковать (вместе со средствами, находящимися на зарубежном банковском счете).
В Украине похожий механизм существует только в процессуальном законодательстве (пункт 6-1 части 9 статьи 100 Уголовного процессуального кодекса Украины) без соответствующего закрепления в материальном уголовном праве. Это создает правовую неопределенность и делает невозможным даже арест таких активов для обеспечения будущей конфискации, что также подчеркнула Еврокомиссия в отчете о расширении.
Конфискация без вынесения приговора, определенная в статье 15 Директивы, возможна в случаях, когда формальное осуждение не состоялось из-за болезни, бегства или смерти подозреваемого или истечения срока давности (если он меньше 15 лет). Такая мера применяется только в делах, которые могли бы привести к осуждению за преступления со значительной экономической выгодой, а имущество прямо или косвенно связано с уголовным правонарушением, по которому осуществлялось производство.
К сожалению, истекшие сроки давности довольно часто становятся проблемой для национальных антикоррупционных расследований. И поэтому, даже если будет установлено, что имущество происходит от преступной деятельности, то при действующем регулировании его в принципе нельзя конфисковать из-за соответствующих исключений в нормах УК Украины о специальной конфискации.
Но если бы в Украине действовал механизм конфискации без приговора по европейским стандартам, государство могло бы обратиться в суд для изъятия имущества, доказав его связь с преступной деятельностью, независимо от того, закрыто ли уголовное дело. Суд оценивал бы, достаточно ли доказательств, что имущество связано с преступлением. И могло бы производство закончиться осуждением, если бы не процессуальные препятствия.
Конфискация невыясненного имущества, связанного с уголовной деятельностью, предусмотрена статьей 16 Директивы и предлагается как крайняя мера, когда другие виды конфискации невозможны. Она применяется к имуществу, выявленному в ходе расследования преступлений в пределах преступной организации, если суд убежден в преступном происхождении этих активов. При принятии решения судьи должны учесть существенное несоответствие стоимости имущества законным доходам, отсутствие правдоподобного законного источника имущества и связи лица с преступной организацией.
В случае с нашим Черненко, если бы в ходе расследования были выявлены другие активы членов преступной организации, которые были арестованы, но конфисковать их по указанным выше механизмам было бы невозможно, государство все равно могло бы применить конфискацию после исследования всех критериев.
Этот механизм создает сильнейшее давление на преступников: даже когда имущество «виртуозно» защищено через номиналов и офшоры, государство может конфисковать его, если докажет общую картину преступной деятельности и очевидное несоответствие между образом жизни и официальными доходами.
Что же надо изменить?
Если сравнить европейские стандарты и действующее украинское законодательство, то увидим критические отличия, которые можно исправить и тем самым улучшить эффективность борьбы с организованной преступностью и коррупцией.
- Ввести полноценную расширенную конфискацию. Необходимо дополнить Уголовный кодекс отдельной статьей, которая будет предусматривать конфискацию всего имущества осужденного за преступления, связанные с имущественной выгодой, — если суд убежден в преступном происхождении такого имущества на основе несоответствия его стоимости законным доходам лица. А также создать возможности для ареста такого имущества.
- Расширить основания для специальной конфискации без вынесения приговора. Необходимо определить, что специальная конфискация возможна по судебному решению в случаях, когда лицо освобождают от уголовной ответственности из-за истечения сроков давности.
- Ввести конфискацию невыясненного имущества как крайнюю меру борьбы с организованной преступностью. Этот механизм надо добавить в развитие института гражданской конфискации как такой, который должен применяться исключительно к имуществу, связанному с деятельностью преступных организаций, — при существенном несоответствии стоимости имущества законным доходам и отсутствии правдоподобных законных источников его происхождения.
Наш пример с воображаемым заместителем министра показал, как использование европейских стандартов позволит обеспечить, чтобы все преступные активы были конфискованы. А значит, и мотивации к коррупционным действиям станет намного меньше. Поэтому внесение таких изменений действительно может изменить правила игры.
Это только один из элементов системы усовершенствования конфискационных механизмов, который нужно внедрять с соблюдением гарантий прав человека. При этом необходимо помнить, что коррупция в целом вредит правам человека, и недавние изобличения это только подтверждают.