На фоне громкого скандала вокруг министра транспорта Рудьковского новость об утверждении в минувший понедельник Советом министров ЕС мандата на переговоры с Украиной о новом усиленном соглашении прошла почти незаметно. Может, это и к лучшему, поскольку большинство из появившихся скудных комментариев удивили либо некомпетентностью, либо откровенным злорадством комментаторов. Одни причитали по поводу «жирного креста» на европейских устремлениях Украины и посыпали голову пеплом, другие в очередной раз говорили: «Вот видите, в Европе нас таки никто не ждет», третьи, усмотрев очередной повод, призывали уволить министра иностранных дел, четвертые – вообще заговорили о концептуальном изменении внешней политики страны.
Но что же такого произошло в понедельник в Брюсселе? Что такого страшного для Украины скрывается за зловещими словами «мандат Совета ЕС»? Да ничего страшного. Мандат – это, другими словами, директивы для Европейской комиссии, делегация которой и будет вести с Украиной переговоры. У нашей делегации тоже будут свои директивы, то есть весьма общий документ, очерчивающий рамки переговоров. И считать мандат окончательным приговором, мягко говоря, неверно. Ведь переговоры еще даже не начались. А в обнародованных выводах Совета ЕС всего лишь сказано, что новое соглашение не будет предопределять какое-либо возможное будущее развитие отношений ЕС и Украины.
Откуда же столько пессимизма в появившихся в наших СМИ комментариях? Разве в опубликованном ЕС документе говорится, что Украина не может быть членом Европейского Союза? Нет, там таких слов нет. Правда, там нет и слов о будущем членстве нашей страны в Евросоюзе. А что, разве это для кого-то стало большой неожиданностью? Кто-то из серьезных экспертов и в самом деле верил, что мы именно сейчас, после провала конституционных референдумов во Франции и Голландии, после очередного расширения, увеличившего Евросоюз до 27 государств, после декабрьского саммита ЕС, достаточно четко высказавшегося по поводу возможности дальнейших расширений, получим европейскую перспективу? Тогда к чему эти притворные охи и ахи? Или просто появился лишний повод помелькать на телеэкранах или свести с кем-то счеты?
Может, все-таки лучше озадачить свои экспертные умы поиском оптимальных путей использования открывающихся перед Украиной новых возможностей? Вместе с отечественными политиками и дипломатами, которым, пожалуй, тоже теперь нужно поменьше всуе упоминать магические слова «европейская перспектива» (дабы снизить вероятность как очередных разочарований, так и появления подобных нынешним ехидных комментариев и несправедливых обвинений).
Переговоры только начинаются. И хотя представитель Еврокомиссии Эмма Удвин и заявила, что не видит оснований для пересмотра утвержденного Советом ЕС 22 января мандата, тем не менее, в ходе переговоров может быть всякое. Ведь, насколько нам известно, европейский мандат на переговоры по соглашению об упрощении визового режима тоже не предполагал фиксации в документе перспективы безвизового режима между ЕС и Украиной, а в парафированном тексте эти слова присутствуют…
Европейский Союз предлагает нам «постепенную экономическую интеграцию» (выделено авт.) и «углубление политического сотрудничества». Если перестать использовать исключительно темные краски для изображения наших будущих отношений с ЕС, то можно представить ситуацию и таким образом, что нам предлагается швейцарская или норвежская модель отношений с Евросоюзом, что, согласитесь, очень даже немало. И дай нам Бог мудрости, настойчивости, желания и способностей осилить хотя бы предлагаемую ЕС экономическую интеграцию, которая для большинства украинцев куда важнее и будет куда ощутимее, нежели абстрактная и малопонятная интеграция политическая. К тому же, пока мы будем решать эти экономические вопросы, Евросоюз, скорее всего, успеет значительно измениться, возможно, уже решит свои институциональные проблемы. И нельзя исключать, примет на вооружение предлагаемую Великобританией модель развития и станет менее централизованным, что облегчит Украине достижение заветной цели. От которой никто пока отказываться не собирается. Конечно, совершенно очевидно, что, имея официальный статус кандидата в члены ЕС, мы могли бы провести экономические реформы и адаптацию нашего законодательства к европейскому куда быстрее и безболезненнее, поскольку получали бы значительную финансовую и консалтинговую помощь от европейских структур. Но также очевидно, что на сегодняшний день недавно значительно расширившийся Евросоюз реформирование еще и нашей экономики не вытянет. Поэтому нужно постараться выжать максимум хотя бы из того, что нам предлагают.
Еще 9 октября президент подписал указ о подготовке нового базового соглашения между Украиной и ЕС, которым поручил Кабинету министров в месячный срок разработать и внести предложения относительно персонального состава украинской делегации и проект Генеральных директив для нее на переговоры с Еврокомиссией. Как у нас водится, в оговоренные указом сроки никто не уложился. Через полторы недели должно состояться официальное начало переговоров, однако на сегодняшний день не утверждены ни состав делегации, ни директивы. Правда, по нашей информации, свои предложения Кабмин в секретариат президента уже передал, и теперь работа над ними идет на Банковой. Насколько нам известно, там пока не определились с персоной главы делегации (хотя по идее, еще до начала переговоров он должен был бы объехать с ознакомительным туром все еэсовские столицы). В числе кандидатов рассматривались замминистра иностранных дел Андрей Веселовский, замминистра экономики Валерий Пятницкий, министр экономики Владимир Макуха, представитель Украины при ЕС Роман Шпек. У последнего, на наш взгляд, больше всего шансов возглавить делегацию. Проведя столько лет в Брюсселе, Роман Васильевич имеет там обширные связи, знает все тонкости работы с еэсовской бюрократией, не вызывает раздражения у влиятельных политических сил и признан ими высококвалифицированным профессионалом, хорошо разбирающимся в экономике, что очень важно в данном случае, поскольку основой нового соглашения должна стать зона свободной торговли. А назначение Р.Шпека Уполномоченным Украины по вопросам европейской интеграции повысило бы статус посла в глазах европейцев и вдобавок к личной настойчивости и въедливости предоставило бы ему гораздо больше возможностей влиять на отечественные министерства и ведомства во вверенной им сфере. Впрочем, это лишь наши предложения и предположения.
Что же касается собственно будущего базового соглашения с ЕС, которое должно прийти на смену Соглашению о партнерстве и сотрудничестве (СПС) (его срок действия истекает 1 марта следующего года), то пока не начались переговоры и даже не утверждены директивы делегации, нам трудно судить, каким этот документ видится украинской стороне. Европейцы же говорят, что новое соглашение «выйдет за рамки» уже существующих двусторонних документов и охватит весь спектр отношений между сторонами. «Мы хотим проложить путь, который откроет возможности для создания зоны свободной торговли и углубит наше сотрудничество в энергетической сфере», — пояснила член ЕК Бенита Ферреро-Вальднер.
Насколько мы можем судить, европейцы предлагают Украине вести переговоры по так называемой норвежской модели общей интеграции, то есть сразу охватить весь спектр вопросов, в отличие от швейцарской модели, позволившей бы вести переговоры по нескольким соглашениям в выбранных секторах экономики. Кстати, россияне, также готовящиеся к переговорам по новому базовому документу, настаивают как раз на швейцарской модели и разработке секторальных соглашений, которые бы дополнила общеполитическая декларация.
Но в Украине еще нет четкого представления о том, каким должно быть будущее соглашение. Пока совершенно неясно, чего хочет Киев, начиная важнейшие переговоры с ЕС.
Некоторые эксперты считают, что для нашей страны тоже была бы предпочтительнее швейцарская модель, поскольку позволила бы договариваться по каждому выделенному сектору экономики независимо друг от друга и без увязки решения проблем в одной сфере с другими, что значительно упростило бы работу нашим переговорщикам. Но, судя по всему, европейцы настоят на модели общей интеграции.
Начиная переговоры, украинская сторона не может не учитывать тот факт, что на время действия нового документа Украина будет оставаться без пресловутой европейской перспективы. Следовательно, новое соглашение не должно заключаться на длительный срок, как, скажем, СПС, подписанное на десять лет. Это позволяло европейской стороне каждый раз в ответ на украинские притязания указывать на «такой хороший и всеобъемлющий» документ, положения которого можно продолжать и продолжать выполнять. Кстати, учитывая это, в свое время украинской стороне удалось настоять на том, чтобы План действий с Евросоюзом был заключен только на три года. Если бы переговоры по новому соглашению удалось провести достаточно быстро, то действие нового документа можно было бы ограничить 2013 годом, когда будет завершен очередной семилетний бюджетный цикл Евросоюза. И в случае благоприятного для нашей страны развития ситуации внутри ЕС мы могли бы надеяться на то, что наши евроустремления будут учтены в следующем еэсовском бюджете. Понятно, что соглашение, устанавливающее зону свободной торговли (ЗСТ), не может заключаться на три-пять лет. Поэтому один из вариантов, предлагаемых компетентными экспертами, предполагает заключение с ЕС договора о создании ЗСТ плюс подписание некой политической декларации. Явные преимущества этого варианта в том, что, подписывая долгосрочный документ об экономической интеграции, Украина в то же время выполнила бы условие Совета ЕС не предопределять в новом документе характер будущих украинско-еэсовских отношений и в то же время сохранила бы для себя возможность для дальнейших политических маневров. Ведь политическая декларация не является юридически обязующим документом и не требует долгого процесса ратификации всеми 27 парламентами членов ЕС. Таким образом, к вопросу о перспективе членства мы могли бы вернуться в любой момент, как только для этого появятся благоприятные условия в самом ЕС, а не ждать окончания действия рамочного соглашения.
Особое внимание эксперты обращают на то, что в сложившихся обстоятельствах, не имея документально зафиксированной перспективы членства в ЕС, Украина, в отличие от бывших стран-кандидатов, может чувствовать себя куда свободнее. Ведь она, являясь юридически равным партнером Евросоюза, не должна безоговорочно принимать все его требования и может в ответ выдвигать требования собственные. Имеющие отношение к будущим переговорам украинские эксперты считают, что, учитывая это юридическое равенство, Украина должна выходить на переговоры с максимально высокими запросными позициями, обеспечивая себе как можно более широкое поле для дальнейших компромиссов, пакетных подходов и взаимных уступок. Тем более что выводы Совета ЕС не содержат названия будущего усиленного соглашения. Следовательно, Украина вполне может выйти с начальным предложением назвать этот документ… соглашением об ассоциации с ЕС. Почему бы и нет? А в преамбуле можно предложить записать, что Украина заявляет о своих намерениях стать в будущем членом ЕС и ставит перед собой цель за время действия этого соглашения добиться соответствия копенгагенским критериям.
А теперь спустимся на землю и поговорим о грустном. Новейшая история Украины содержит немало печальных примеров, когда из-за внутренних распрей и политической близорукости государственных мужей наша страна оказывалась лузером даже в выигрышной для себя ситуации. Последний яркий пример тому — отказ от ПДЧ, который мы легко могли получить на рижском саммите НАТО…
Наши лидеры всех мастей очень много и красиво говорили о европейском выборе Украины. Но к важнейшим, этапным переговорам с ЕС, которые должны начаться уже через десять дней, они все подошли с пустыми руками. Насколько нам известно, никаких межведомственных совещаний, на которых были бы выработаны стратегия и тактика этих переговоров, до сих пор так и не было проведено. Голова по этому поводу болит в лучшем случае у представителей среднего, экспертного звена. Высшему же руководству страны не до того… Кстати, вовсе не факт, что переговоры начнутся, как запланировано, 6 февраля во время заседания Украина — «тройка» ЕС. Поскольку, по нашей информации, европейцы четко дали понять: если до ближайшего вторника окончательно не прояснится ситуация с украинским министром иностранных дел, то никакая «тройка» в Киев не приедет. А когда в следующий раз удастся согласовать графики чрезвычайно занятых европейских дипломатов (особенно Х. Соланы и главы внешнеполитического ведомства председательствующей в ЕС Германии Ф.-В. Штанмайера), вычислить очень трудно.
Но даже это – не самая большая наша проблема. Куда печальнее осознание того факта, что в нашей стране крайне мало специалистов, способных выработать стратегию и вести переговоры с ЕС по созданию зоны свободной торговли, к которым мы так долго и так настойчиво стремились. По нашей информации, в проекте директив, подготовленных правительством, подробнейшим образом расписана политическая часть и примерно полстранички посвящено экономике. Но при отсутствии перспективы членства в ЕС ценность политической составляющей будущего документа стремится к нулю, и вся соль соглашения должна заключаться в части, посвященной как раз ЗСТ. А создание зоны свободной торговли с ЕС будет иметь куда более серьезное влияние на отечественную экономику, чем вступление в ВТО, и при этом у нашей страны, в отличие от бывших кандидатов, не будет еэсовских денег для компенсации негативных последствий.
Но переговоры по созданию ЗСТ вести почти некому. К сожалению, это далеко не только наше мнение. И в этой плачевной ситуации почему-то никто не обращается за консультациями к бизнесу, не интересуется его мнением и потребностями, не просит совета и финансовой помощи. А ведь именно отечественный бизнес может либо очень выиграть, либо очень крупно пострадать в случае неудачно проведенных переговоров и заключения невыгодного для тех или иных отраслей украинской экономики соглашения.
Но Украина вновь руководствуется не раз подводившим ее принципом и ввязывается в бой, не имея ни подготовленной армии, ни современного оружия, ни даже представления о том, за что же она, собственно, собирается воевать…