Возможно, поэтому многие торопливо отправляются на небеса, не дожив на земле буквально несколько дней. Или, жадничая до отпущенного времени, буквально на несколько дней переживают собственный день рождения.
Павел Луспекаев не дожил до своего 43-летия три дня. Критическая ишемия нижних конечностей (КИНК) - так медики называют болезнь, которая увела великого актера. Он умер от разрыва сердечной аорты днем 17 апреля 1970 г. в московской гостинице "Минск". Любимого актера тихо похоронили на Северном кладбище в Ленинграде. Газеты не сообщили о смерти, так как страна отмечала 100-летие В.Ленина, и власти решили не омрачать пышные торжества.
Московская премьера культового в будущем кинофильма "Белое солнце пустыни" состоялась двумя неделями ранее - 30 марта 1970 г. И… не смогла искупать новейшую звезду советского кино в овациях.
Приехав в Ленинград и, по обыкновению, посетив пару лучших театров, образцовый исполнитель пьес Шекспира, выдающийся британский актер Лоуренс Оливье увидел Павла Луспекаева на сцене Большого драматического театра им. М.Горького и, не скрывая восторга, заявил: "Вот гениальный актер! Этот, взгляните. Не могу выговорить фамилию!".
Да, он самозабвенно любил театр, хотя концы с концами позволял сводить кинематограф. В расцвете творческих сил оказавшись на больничной койке, актер безумно тосковал по сцене, а в короткие передышки, когда болезнь на время отступала, все-таки мчался в БДТ на спектакли. Эта душа компании любила посидеть в гримерных, понаблюдать, как гримируются товарищи, а в антрактах - по душам поговорить. Редко подобное случается, когда актер по призванию оказывается и благодарным зрителем. Именно таким он и был. Даже сидя в зрительном зале, Павел Борисович как бы жил внутри спектакля. Ну и пусть, что вынужденно теснился в партере, ерзая на служебном месте.
Один из близких друзей Павла Луспекаева, однокашник по старой доброй "Щепке" (Высшее театральное училище имени М.Щепкина при Малом театре) и тоже весьма известный актер, Евгений Весник признался: "Он был человеком, который личностью своей, всем поведением заставлял тебя корректировать поступки, даже чувства".
20 апреля 1927 г. в городе Ворошиловграде (теперь - Луганск) Украинской ССР появился на свет наш любимый киноактер - Павел Борисович Луспекаев. От рождения судьба приготовила изысканный генетический микс: сдержанный и немногословный отец, Борис Власович был нахичеванским армянином, а мать, общительная и ласковая Серафима Абрамовна, - донской казачкой. В 1940 г. подросток поступил в Луганское ремесленное училище, но с началом Второй мировой войны эвакуировался во Фрунзе (ныне - Бишкек), где работал для фронта слесарем.
Этого украинскому патриоту казалось недостаточно, и он сбежал из благополучной Киргизии… бить фашистов. В 1943 г. 15-летний сорвиголова, отчаяный доброволец, правдами и неправдами, оказался в партизанском отряде, где в составе разведгруппы ("опергруппа 00134") участвовал в боевых операциях. Тогда и обозначились проблемы со здоровьем.
Однажды, находясь в разведывательном рейде, четыре часа кряду юный партизан пролежал в сугробах. Как оказалось, геройство в снежной засаде аукнулось сильным обморожением конечностей. Это привело к атеросклерозу сосудов ног.
Дальше - больше. Во время одного из боев Павла Луспекаева тяжело ранило - разрывная пуля раздробила локтевой сустав. Раненого бойца с оказией переправили в Саратовский военный госпиталь, где срочно готовили к ампутации.
Немыслимым усилием воли партизан выплыл из беспамятства, не позволил хирургу пилить, и врач поклялся обойтись без ампутации. Так удалось спасти левую руку…
Душа просила широты. Летом 1946 г. храбрый Луспекаев отправился в Москву - как минимум поступить в Высшее театральное училище имени М.Щепкина при Малом театре. Да вот только беда, у абитуриента обнаружился специфический украинский акцент и… недостаток образования. Но когда парень вышел читать басню И.Крылова, то сделал это настолько завораживающе, что приемная комиссия оживилась, а к концу покатывалась со смеху.
Читая текст, Луспекаев жестами иллюстрировал коллизию: у него птицы порхали, звери шевелили ушами и виляли хвостами.
На предмет актерского мастерства юношу с медным цветом волос, белесыми ресницами и веснушками, усеявшими лицо, шею и волосатые руки, экзаменовал театральный режиссер и педагог с 30-летним стажем Константин Александрович Зубов. Мастер сразу разглядел талант. И коллегам лауреат трех Сталинских премий, профессор К.Зубов заявил: "Изобретайте, что угодно, а я все равно его возьму. Это - вопрос решенный!".
На третьем туре вступительных экзаменов Павел Луспекаев прочел отрывок из прозы кинорежиссера Александра Довженко, в фильмы которого "Земля", "Иван", "Щорс" и "Аэроград" он в буквальном смысле этого слова был влюблен. Хотя самородка зачислили в первокурсники, каша в дикции и украинский говор оказались большими профессиональными проблемами. Это значительно позже юноша выделился среди сокурсников, - по актерскому мастерству педагоги неизменно ставили "отлично".
Как ярко выраженный холерик, Павел бурно проявлял чувства. Да настолько, что за некоторые поступки искренне раскаивался. Однажды профессор Зубов вывел по актерскому мастерству… "хорошо". Глубокой ночью оскорбленный гений рванул к мастеру на дачу, где принялся греметь кулаком в ворота, перебудив соседей. Когда Константин Александрович вышел к буяну, студент бухнул в ноги: "Отец родной, прости! Ты для меня дороже всех, я за тебя землю есть стану". И, недолго думая, пригоршню чернозема таки съел. Для пущей убедительности.
Проблемы со здоровьем Павел не афишировал.
Еще во время учебы в "Щепке" видный парень познакомился со студенткой Инной Кирилловой, учившейся на два курса старше. Подтянутая, строгая девушка, похожая на гимназистку, ответила взаимностью. Влюбленные поженились, и у них родилась дочь Лариса.
Невероятно, но каким-то образом Луспекаев всегда и со всеми говорил на "ты". И за годы учебы украинский говорок так и не удалось искоренить. По распределению в 1950 г. выпускника Щепкинского училища отправили с семьей в Грузию - служить в Тбилисский русский драматический театр имени А.Грибоедова. Здесь главной ролью стал Алексей в пьесе "Оптимистическая трагедия" Всеволода Вишневского, с чего и началось восхождение к славе.
Как-то во время гастролей в Кисловодске труппа отправилась на выездной спектакль в Пятигорск. Когда поезд подошел к перрону, все вагоны тут же облепили беспокойные пассажиры, начавшие посадку… до ее объявления. Это закончились скачки, и горячие грузинские парни не давали никому выйти. Тогда в дверном проеме, над проводником, выросла могучая фигура Павла Луспекаева: "Стойте, товарищи! Мы сумасшедших везем, дайте пациентам выйти".
Толпа вмиг затихла и расступилась. А "главный санитар" командовал дальше: "Выводите, осторожно выводите…".
Когда публика поняла шутку, она ринулась осаждать вагон, и Луспекаев заорал: "Граждане, осторожно! Кажется, не тех вывели, в вагоне остались буйные".
Однажды театральный режиссер и сценарист Леонид Варпаховский увидел молодого актера на сцене тбилисского театра в пьесе "Раки" Сергея Михалкова и пришел в неописуемый восторг: "Это удивительный актер, удивительная личность! В нем счастливо объединились великое обаяние, правдивость и интуиция".
По его рекомендации в 1956 г. Павел Борисович вернулся в Украину. Здесь актер служил в Киевском русском драматическом театре им. Л.Украинки. Вскоре он был уже занят в спектакле "В поисках радости" (1958). На одной прославленной сцене приходилось играть вместе с такими корифеями, как Юрий Сергеевич Лавров. Как-то раз ведущего артиста украинской труппы навестил сын - актер ленинградского Большого драматического театра (БДТ) Кирилл Лавров. Увидев Луспекаева в спектакле "Второе дыхание", ленинградец загорелся идеей переманить актера. Не сразу принял такое предложение украинец: "Ну что я поеду в Ленинград? Там дожди, сырость... В Киеве хорошо".
И тогда поступило официальное приглашение от самого руководителя БДТ Георгия Товстоногова. Имя мэтра возымело действие, и в 1959-м семья Луспекаева навсегда переехала в Ленинград, а сам Павел Борисович оказался в одной труппе с Сергеем Юрским, Кириллом Лавровым, Олегом Борисовым, Олегом Басилашвили, Татьяной Дорониной, Ефимом Копеляном.
Режиссер Большого драматического театра им. М.Горького и педагог Роза Абрамовна Сирота вспоминала первую встречу с актером: "На набережной Фонтанки, у служебного входа в Большой драматический театр, стоял высокий грузный человек в экстравагантном светлом пальто.
- Луспекаев, - коротко представился он".
О феноменальном чувстве партнера, без чего немыслим театр, вспоминал товарищ по сцене, один из ведущих актеров БДТ Ефим Копелян: "Не строил Луспекаев из себя артиста, который все может и знает, как сделать. Он всегда искал. В процессе спектакля мы и дрались, и доходили до бешенства. При своей эмоциональности Луспекаев мог сдерживать себя. В последнее время актера мучили ноги. Однажды на сцене я наступил ему на больную ногу, - как вспыхнули бешеные глаза. Мне самому стало больно; думаю, сейчас ударит и будет прав. А Павел только закрыл глаза и тихо простонал:
- Ничего, ничего".
Павел Луспекаев не утруждался заучиванием текста и на спектаклях нес отсебятину.
Однажды драматург Игнатий Дворецкий перед премьерой попросил:
- Павел, да выучи ты роль, очень прошу. Мне это чрезвычайно важно...
- Игнат, извини! Не то что тебя, я Антона Павловича Чехова своими словами играю!
Такие мужики всегда знают, чего они хотят от жизни.
Да, Луспекаев был счастлив в браке, однако вниманием прекрасный пол не обходил. Увидев однажды на Невском проспекте красавицу с эскимо, актер неожиданно попросил дать откусить. Девушка не отказала. Павел возликовал: "Какая чистая, открытая душа!". И тотчас же на все деньги купил у цветочницы шикарный букет, вручив ошарашенной незнакомке. Ресторан, куда они торопились с артистом Всеволодом Кузнецовым, в тот день… пришлось отменить.
Естественно, у него было что за душой, а значит, и показать на экране. Но… После окончания съемок фильмов "Балтийское небо" (1961) и "Капроновые сети" опять обострилась болезнь ног, а на одной из ступней открылась серьезная рана, которая никак не зарубцовывалась. Павла госпитализировали в 1962-м - обострился и атеросклероз сосудов ног.
В 1964-м были сделаны две операции: сначала на носоглотке, а затем на ногах - в конце концов пришлось ампутировать некоторые фаланги пальцев. Да только адские боли не ушли. В 1966 г., в самый разгар съемок в фильме "Республика ШКИД", у Луспекаева вновь обострились хвори. Актера опять госпитализировали. Врачи настаивали на ампутации обеих ног до колен, что поставило бы крест на карьере актера. Когда стало ясно, что промедление грозит гибелью, Павел Луспекаев согласился на опасный компромисс: на ампутацию части стоп. Неделю он находился в полубессознательном состоянии, отказывался от пищи. И снова выручила министр культуры Екатерина Фурцева - из Франции актеру специально доставили самые лучшие протезы.
Главной киноработой Павла Борисовича стал таможенник Верещагин в "Белом солнце пустыни" режиссера Владимира Мотыля. А знаете, ведь в оригинальном сценарии этот персонаж был… незначительным, но во время съемки, словно чертики из табакерки, выскакивали сцены, построенные на импровизации, и образ расширился. Связь между актером и киногероем представлялась настолько мощной, что даже в частных разговорах съемочная группа называла Верещагина Паша (Павел). Хотя по сценарию, написанному Валентином Ежовым, Рустамом Ибрагимбековым и Марком Захаровым, мытарь был… Александром.
Натуру с июля по декабрь 1968 г. снимали в Дагестане, под Махачкалой и в туркменской пустыне возле города Байрам-Али. На съемки 42-летний Павел Луспекаев отправился с 47-летней женой Инной Кирилловой. Правда, в тот период актер уже увлекся 24-летней актрисой Татьяной Ткач.
Раз уж первым названием ленты было "Спасите гарем", то Луспекаев поставил условие режиссеру, мол, буду сниматься только с ней. Ткач действительно получила роль (ироничную) старшей жены в гареме Абдуллы. Сцен с пассией сняли много, но после монтажа от "старшей жены" осталась одна фраза: "А может быть, Гюльчатай его плохо ласкает?". И… голый живот в сцене, где жены, пряча от товарища Сухова лица, безмятежно задирают подолы юбок.
Тем временем по ходу съемок Верещагин немало вышагивал на протезах - в жару, по пескам, из дубля в дубль. Хотел режиссер упростить роль, свести к минимуму движения, но Луспекаев замахал руками: ни в какую! Преодолевая боль, он все делал сам, без дублера. К примеру, сцена на баркасе, где таможенник швыряет в море бандитов - "Помойтесь, ребята!", имела добрый десяток дублей.
Когда локацией был г. Каспийск, однажды ночью местные воры умыкнули у съемочной группы дорогостоящий реквизит. Зачем он им понадобился, история умалчивает. Чтобы в дальнейшем обезопасить себя и оградить коллег от возможных неприятностей в Дагестане, режиссер Владимир Мотыль ездил на стрелку. Он договорился с местным криминальным авторитетом Али: уголовника пригласили сняться в эпизоде, он сыграл одного из подручных Черного Абдуллы - бандита в красной рубахе. До конца съемок местная блатота боялась и глянуть в сторону киношников.
Трудно поверить, но мощный советский вестерн - "Белое солнце пустыни" - чиновники от культуры долго не выпускали в прокат. Каждый раз находились новые и новые причины. Комиссии навязали 28 правок, и фильм ушел в фильмохранилище 1-го отдела Госкино СССР, подведомственного КГБ.
К счастью, оказалось, что Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев был большим поклонником боевиков и вестернов. И вот в один из выходных дней вождь отдыхал в кругу семьи на даче. По традиции вечером им привозили свежий боевик из фильмохранилища.
Но одобренную Минкультом зарубежную картину по недоразумению отправили кому-то другому. И тогда завскладом, на свой страх и риск, послал Брежневу коробки с "Белым солнцем пустыни"… Глубокой ночью Леонид Ильич набрал по спецсвязи председателя Госкино СССР А. Романова и тепло поблагодарил: "Ну, спасибо! Порадовал… Хорошее кино делаешь".
…А спустя полтора десятилетия, когда СССР вторгся в Афганистан, был другой случай. Наши солдаты осадили кишлак с моджахедами. Предстояла атака, и, судя по всему, больших потерь с двух сторон было не избежать. Дождавшись ночи, десантники вывезли на пригорок кинопередвижку и запустили "Белое солнце пустыни" на белую натянутую простынь. С рассветом моджахеды из кишлака ушли. Бог знает, что воины Аллаха там поняли, главное - в тот день смертей удалось избежать.
Павел Луспекаев посмотрел на себя со стороны в фильме "Белое солнце пустыни". Случилось это на закрытом просмотре, устроенном весной 1970-го. Аккурат за две недели до смерти. На показ киногерой пригласил коллегу, актера Михаила Козакова с 12-летней дочерью Катей. После советского блокбастера таможенник Александр Верещагин в марте 1970-го переродился в кинороли Вилли Старка, когда стартовали съемки нового телефильма "Вся королевская рать" режиссеров Наума Ардашникова и Александра Гутковича.
К середине апреля 1970-го Павел Борисович уже снялся в двух эпизодах мини-сериала и готовился к последней серии. Съемки сцен с участием Луспекаева назначили на 18 апреля. Накануне, 17-го, в час дня актер позвонил из столичной гостиницы "Минск" Михаилу Козакову. Тот телефонный разговор сотоварищ, снимавшийся в том же телефильме, запомнил на всю жизнь:
- Миш, это я.
- Привет, Паша, как ты?
- Вот, сижу в гостинице "Минск" в номере модерн. Мне в "Пекине" больше нравилось, просторнее. А здесь, как ни повернусь, за что-нибудь задеваю. Ну да черт с ним! Главное, скучно без работы. Вообще я вашу Москву не люблю. В Питере лучше… Нет, когда снимаешься, все равно, а вот когда не хрена делать, - скучно.
- Паша, ты как себя чувствуешь?
- Нормально... Ну ладно, работай.
Спустя два часа Михаил Козаков спустился в съемочный павильон и у раздевалки столкнулся с бледным Володей Орловым, вторым режиссером картины "Вся королевская рать". Не попадая в рукав пальто, тот бормотал:
- Паша! Паша умер! Паша умер!
- Какой Паша?
- Паша! Паша Луспекаев!
Когда актера нашли в номере гостиницы, он так и лежал, улыбаясь.
Работу в мини-сериале "Вся королевская рать" перечеркнула смерть, роль Вилли Старка позже переиграл Георгий Жжёнов. О том, насколько мощным получился бы телефильм при участии Павла Луспекаева, можно судить по оставшимся в архиве телеканала двум эпизодам.
Последней законченной ролью Павла Борисовича оказался телефильм "Такая длинная, длинная дорога..." режиссера Виктора Окунцова, выход которого задержала цензура. В первой же сцене герой Павла Луспекаева пенсионер Иван Васильевич Артамонов пил пиво в Ленинграде у Таврического сада и размышлял вслух о жизни. Эпизод с намеком на матерный юмор вырезали, а законченный фильм на два года отправили на полку.
Знаете, в чем смысл любой легенды? Она не умирает и не вянет, а как капуста обрастает новыми листами. Очевидцы рассказывали, что году эдак в 1980-м на съемках многосерийного телефильма "Рафферти" режиссера Семена Арановича актер Олег Борисов, раздосадованный размеренной жизнью и актерской судьбиной, признался: мол, вот он, народный артист СССР, лауреат многочисленных премий, а не может вспомнить о себе ни одной байки. А потом возьми и не удержись: "Наверно, надо быть таким, каким был Пашка Луспекаев: все, какие есть, хвори, частые мордобои, б….я и - основное условие - короткая жизнь".
* * *
Не припомню второго случая, чтобы сначала сняли популярный кинофильм, а потом, по мотивам картины, создали книгу. Тоже не помните? Вот он. В 2001 г. статусное издательство "Вагриус" выпустило роман "Белое солнце пустыни", написанный сценаристами картины Валентином Ежовым и Рустамом Ибрагимбековым.
"Мертвому, конечно, спокойней, да уж больно скучно"…