У моих сверстников с детства запах елки и мандаринов связывался с Новым годом. Это гораздо позже, с десятилетиями, хвойный дух все чаще ассоциировался с совсем иными - печальными событиями. Что поделаешь: "Все больше друзей под землею - все меньше друзей на земле". А эти солнечные шарики, неведомо как добываемые родителями в годы сплошного дефицита, так и остались вестниками любимого праздника.
Мандариновую кожуру не выбрасывали. Мама сушила ее и затем бросала в пузатенький графинчик с водкой. Единственным потребителем этого напитка был наш почтальон, приносивший раз в месяц переводы, которые назывались странным словом - "алименты". Сняв форменную фуражку с "молниями", он с чувством собственной значимости усаживался за стол и, разгладив пожелтевшие от табака пышные усы, степенно опрокидывал рюмку, закусывая "чем бог послал". А посылал он обычно картошечку с винегретом, приправленным пахучим базарным маслицем. Мы же, четверо получателей "алиментов", неотрывно следили за этим ежемесячным ритуалом. Так вот, высушенных мандариновых корочек для нашего "спонсора" хватало до следующего Нового года.
Наслаждаясь по долькам (чтобы на дольше хватило) благословенными плодами Абхазии и Аджарии, мы спорили о том, как они произрастают - на кустах или деревьях? Ответ я нашел на только что открывшейся выставке передового опыта в народном хозяйстве, называемой киевскими острословами "ВыПерДосом".
Среди многочисленных павильонов в стиле "сталинского барокко" оранжерея выделялась своей хрупкостью и ажурностью. Переступив ее порог, ты с головой нырял в теплый и влажный омут цитрусовых ароматов. Да что там цитрусовые! Здесь что ни шаг, то невидаль - бананы, финиковые и кокосовые пальмы, агавы, а кактусы - не чета нашим на подоконнике - выше человеческого роста! Как зачарованные блуждали здесь стайки школьников и дошколят, приведенных на экскурсию. Особенно популярной оранжерея становилась зимой: снаружи оставалась заснеженная территория выставки, а здесь царило тропическое лето. Ну как тут было не позавидовать людям, работающим в таком сказочном месте!
Наверное, не только научный интерес, но и сохранившееся с детства преклонение перед кудесниками тропического сада привело сюда выпускницу столичного биофака Валю Воронину (ныне Валентину Николаевну Шевченко). Любознательная пухленькая хохотушка вошла и в коллектив, и в работу, как нож в масло. Работала в охотку, впитывая по крупицам опыт сотрудников, и в первую очередь - Маины Алексеевны Безверховой и Геллы Михайловны Таций, фанаток своего дела.
А впитать необходимо было чрезвычайно много, ведь труд оранжерейщика - это вам даже не работа садовода: тут ни отцовский, ни дедовский опыт не поможет. Познавать все приходится самому методом проб и шишек. Ведь у пальм и лиан - свои болезни, свои требования к условиям развития, и возиться с каждой из них приходится, как с дитем малым. Тем дороже они сердцу.
Лет двадцать все шло по хорошо накатанной дорожке: разработка методичек для цветоводов-декораторов, организация тематических цветочных выставок, консультирование озеленителей (по нынешнему "ландшафтных дизайнеров"), проведение экскурсий, формирование коллекций растений, уход за "экспозицией". Казалось, на жизненном горизонте - ни облачка.
Но грянули лихие 90-е, и оказалось, что ни передовой опыт, ни сама выставка никому не нужны. Передовиков на всякие семинары и конференции уже никто не возил, хозяйство бурно разворовывалось, зарплаты сотрудникам не выплачивались, свет-тепло-вода-газ - отключались. И если в других тематических павильонах это еще можно было как-то пережить, то в оранжерее...
Представьте себе - как оставить все эти пальмы-лимоны-агавы без воды и тепла? Как напоить и обогреть эти 400 кв м "тропического рая"? А тут еще сотрудники начали увольняться. Известно - рыба ищет, где глубже, а человек - где рыба...
Умоляла руководство, выбивала воздуходувки, скандалила. Руководство, конечно, обещало, да только менялось чаще, чем министры обороны или здравоохранения, унося с собой надежды на исполнение обещанного.
Первым пал парниково-тепличный комбинат выставки. Ни овощеводов умирающих колхозов и совхозов, ни начинающих фермеров-огородников передовые технологии выращивания овощей не интересовали. Куда актуальнее им казалось овладение технологиями выбивания банковских кредитов. Место, занимаемое когда-то теплицами и опытными полями, сегодня могут показать только ветераны ВДНХ.
- И что, - говорили Валентине Николаевне "мудрые люди", - небо после этого упало не землю? Или картошки с морковкой в магазинах стало меньше? Так и с твоей оранжереей будет: закроют - и никто не заметит. Сейчас наши люди в Турции, Египте, Тунисе видят целые апельсиновые рощи и пальмовые леса, а не твои единичные экземпляры. Да и супермаркеты забиты не то что мандаринами, а папайями, кокосами, манго и киви, бери - не хочу...
Так-то оно, так... Да только кто-то может позволить себе любоваться всей этой экзотикой на Багамах или Гавайях, а кто-то (и таких, кажется, намного больше) - только здесь, да еще в ботсадах, которые у нас можно перечесть по пальцам.
Конечно, апельсины - не картошка, да и сколачивать табуретки из пальмовой древесины нерентабельно. Однако не утилитарными качествами милы нам эти дары юга. А чем?
А чем, скажите, так мил нам новогодний праздник? Только ли зеленым колючим деревцом, украшенным блестящими игрушками? Или той аурой, которую мы сами создаем вокруг него?
Вот ради этой самой "ауры" живет здесь, как в осажденной крепости, Валентина Николаевна. Именно живет, а не просто работает. Какой-то очередной директор помог закупить мощные булерьяны (этакие большие печки-буржуйки, только горизонтальные), а при наличии огромной зеленой зоны дровишками их исправно обеспечивают. Ведь топить нужно днем и ночью. А тут еще больные ноги, да и возраст не девичий…
Ну и зачем все эти ее муки? Ведь ясно, что выставке этот павильон на ноги не поставить - самой бы выжить. И если уж строить новый - так уже с возможностями внедрения самых современных технологий. Но даже найдешь сейчас необходимые средства - на постройку понадобилось бы несколько лет. А вот на создание такой коллекции экзотических растений - несколько десятилетий. Именно спасение собранной коллекции стало делом жизни Валентины Николаевны.
Сказали бы юной Вале Ворониной, что через 40 лет, в XXI веке ей придется заниматься внедрением "передового опыта" содержания оранжереи с дровяным отоплением, она таких предсказателей засмеяла бы.
Нынче же, в минуту душевной кручины излила душу своему пастырю - мол, возможно, все это зря, может действительно стоит махнуть на все рукой? Но отец Анатолий вразумил ее: "Крепись в вере своей. Выстоишь ты - выстоит и Украина!".
Вот так и выстаивает. И дай ей Бог физических сил и здоровья, а душевных ей не занимать.