Больше двух лет нет с нами легендарной Ирины Бекешкиной. На днях, с помощью Международного фонда «Відродження», вышла книга ее памяти «Поки ми живі…», в которой содержатся как труды, публициcтика Ирины, так и воспоминания о ней. Мы планировали издать книгу к 70-летию Ирины Эриковны. Но наступило трагическое 24 февраля 2022 года. Редакция решила не вносить никаких правок, — в этом и не было потребности. Ведь мысли Ирины Бекешкиной выдержали испытание двух лет и остаются неизменно актуальными. Мы знаем, как повела бы себя Ирина во время войны, — она была бы на передовой нашего информационного сопротивления, особо отмечая силу, свободолюбие и способность украинцев к самоорганизации.
Ирина никогда не отказывала СМИ в комментариях, настойчиво объясняя азы социологии и результаты опросов журналистам и читателям. Она задавала стандарты в социологии, этике и общественной деятельности — этническая россиянка, создававшая новую Украину, — ту Украину, которая сейчас борется с агрессором. Ее выступления и взгляды очень актуальны именно сейчас.
Часто приходилось слышать, как люди спрашивали: «А когда будет опрос, который проведут «Деминициативы», потому что именно Бекешкиной мы доверяем?», «А когда Бекешкина прокомментирует эти или другие данные, потому что именно ей мы доверяем?». Ее ценили и друзья, и враги. Данные, которые она приводила, всегда ждали разные политические силы, которые потом по-разному их трактовали — иногда перекручивали, иногда манипулировали, с чем боролась Ирина Эриковна, но ее данным доверяли.
Жизнь Ирины связана с двумя известными институциями. В 1990-м, со времени создания Института социологии НАН Украины, она стала сотрудницей сектора Евгения Головахи. А с 1992-го, когда создали Фонд «Демократические инициативы», сначала была научным экспертом, а после преждевременной смерти основателя Фонда Илька Кучерива в 2010 году стала директором Фонда.
В 1998 году Ирина Бекешкина вместе с Ильком Кучеривом стояла возле истоков первого в Украине экзит-пола, проведенного «Деминициативами». А известной на всю страну Бекешкина стала после экзит-пола в 2004-м, разоблачившего фальсификации власти. На социологов давили, предлагали сотни тысяч долларов. Но три центра: «Деминициативы», Центр Разумкова и Киевский международный институт социологии (КМИС) — выстояли и с честью сохранили бренд «Национальный экзит-пол». Но далеко не все социологи выдержали. Бекешкина реагировала на это остро и принципиально и во время тех событий, и после. Ирина Эриковна с болью писала, что правление Социологической ассоциации Украины так и не дало принципиальной оценки тем событиям и «не справилось со своей задачей». К сожалению, это урок, с которым не справились не только украинские социологи, но и медийщики, и общество. Нам еще с этим жить и преодолевать.
Объем тем, где Бекешкина была одним из первопроходцев, поражает: демократический транзит, электоральная социология, партийные ориентации граждан, становление украинской политической нации, отношение к реформам (что включает и такие абсолютно конкретные вещи, как первые кредитные союзы или ОСМД); внешнеполитические ориентации, в частности интеграция в ЕС и НАТО, гражданское общество, ценности, молодежь, гендер, СМИ, майданы и российско-украинская война. И, конечно же, такая тема, как профессионализм и этика ученого-социолога.
В начале своей научной деятельности Ирина Эриковна писала книги и брошюры. Но позже, в водовороте научной, аналитической, общественной, медийной активности, должна была это оставить. Ей уникально удавалось быть социологом, публицистом и общественным активистом одновременно. Ирина писала легко, объединяя научность с аналитическими выкладками, конкретикой, практическими рекомендациями. А все это в свою очередь — с образностью и публицистичностью.
Поэтому не удивительно, что написание докторской диссертации было отложено в ящик. Не было у нее званий лауреатов, государственных отличий или медалей — вместо этого было действительно народное признание честного социолога, включение в разные рейтинги, в частности в «100 великих украинцев всех времен» по версии «НВ».
Она давала точные прогнозы, которые иногда противоречили устоявшимся академическим канонам: например, после экономического кризиса 2008–2009 гг. отмечала, что на поддержку демократии/авторитаризма большее влияние оказывают внешнеполитические ориентации граждан, чем оценка ими экономического положения. События 2013–2014 годов это подтвердили.
Труды, собранные в книге, начиная с анализа опросов 1993 года, — это своеобразная история Украины, которую чрезвычайно интересно читать: а как же тогда видело наше население первые годы в независимой Украине, как это тогда оценивали социологи?
«И снова призрак бродит по просторам бывшего Союза — в этот раз призрак авторитаризма», — авторитаризм Бекешкина изучала основательно-теоретически и била в набат при раннем Кучме в 1996 году и при позднем Кучме в 2003–2004 годах. И именно на изломе 2003/2004 гг. она сформулировала свой животворящий лозунг, которым завершила тогдашнюю статью, который стал крылатым и неоднократно повторялся в разных политических обстоятельствах: «Пока мы живы, ничто не решено окончательно».
Так же Ирина Эриковна била в набат в статье о состоянии СМИ после Помаранчевой революции: «Место зависимости СМИ от власти заняла зависимость от денежных мешков».
Она беспощадно боролась с манипуляторами от социологии, которых метко назвала «Рога и копыта» (по названию известной псевдоконторы «великого комбинатора» Остапа Бендера). Но и сегодня на экранах и в СМИ засилие псевдофирм и псевдоэкспертов, хотя любой редактор может заглянуть в «Базу псевдосоциологов и скрытых пиарщиков».
Она шла впереди. Во главе с Бекешкиной «Деминициативы» прямо на Евромайдане проводили исследования тех, кто выходил защищать честь и достоинство.
Но Ирина не носила «розовых очков». Она видела проблемы постмайданной власти, требовала прозрачности от власти, активности от граждан, давала советы каждой новой власти. Предостерегала, что президентские выборы 2010-го «не станут решающими, все главное будет происходить потом. У общества на этих выборах задача-минимум и есть задачей-максимум — не дать отобрать у себя так тяжело завоеванную свободу, чтобы иметь механизмы хоть как-то влиять на власть». Не удалось. Поэтому во время Евромайдана, на следующий день после расстрелов в центре Киева, Бекешкина настаивала, что должен появиться «Майдан реформ».
Сразу же после избрания президентом Владимира Зеленского Бекешкина говорит и о неслыханном кредите доверия, а следовательно, возможности для реформ, и об угрозе конфронтации с Петром Порошенко, что «ведет к дискредитации всех государственных институций, хаосу и потере управляемости страной. Вторая опасность — это досрочное проведение парламентских выборов».
В одной из последних научных публикаций она предупреждает: «Возможен и негативный сценарий, когда ради удержания рейтинга реформы осуществляться не будут, вина за нереализованные ожидания будет возлагаться на правительство, которое время от времени будут менять, и благоприятное время для общественных трансформаций будет потеряно».
А после выборов Бекешкина подчеркивает, что «не будет смены ориентации хотя бы потому, что власть очень прислушивается к общественному мнению, а общественное мнение настроено в большинстве прозападно». И мира с агрессором «любой ценой» украинцы, в частности те, кто голосовал за Зеленского, не хотят. Это украинцы подтверждают своим героическим сопротивлением нынешнему российскому нашествию, что является одним из самых важных факторов защиты национальных интересов.
Политики пытались привлечь Ирину Эриковну к своим партиям. Но она отказывалась. На одних выборах ей предлагали идти в список, в проходную часть. Она рассказывала, что пошутила тогда: «Я не пойду, хочу, чтобы обо мне написали хороший некролог».
И еще я хотел бы сказать о ней как о человеке, потому что она была чрезвычайно простой, без зазнайства, фанфаронства. «Ирчик» (я так ее называл) очень любила людей, была харизматичным лидером, веселой, остроумной. Вот она руководитель, но у нас в Фонде всегда веселая семейная атмосфера, там все подшучивают друг над другом, в том числе можно было подшутить и над ней.
Можно было и критиковать, — «Эриковна» все это нормально воспринимала. Как научный директор я требовал, чтобы все работники записывали задания в блокнот. На собрании она писала на листках бумаги, а потом, перегруженная делами, иногда забывала о записанных заданиях: «Ну, так что? Ну, забыла. Так убейте меня». Как-то созналась, что в детстве хотела стать балериной, но из-за невысокого роста не смогла. Рассказывала, как подростком пришивала на юбку колокольчики. Шла по селу, а они звенели. Старшие люди если видели, то крестились.
Могла «врезать» правду-матку, но при этом всегда пыталась придерживаться научной линии и быть объективной. Ее слову верили и очень ждали ее очередных комментариев и исследований «Деминициатив».
Рабочая экспертная группа по переименованиям при Киевраде рекомендовала переименовать улицу генерала Карбышева в улицу Ирины Бекешкиной. Надеемся, что в скором времени Киеврада утвердит окончательное решение. Но лучшее оказание почестей для Ирины — та страна, которая возникнет после нашей Победы. Ирина мечтала о создании «Общественного социологического консорциума». Вот как об этой идее говорит ее давний друг и коллега, профессор Могилянки и гендиректор КМИС Владимир Паниотто: «Национальный экзит-пол отличается от других своей независимостью, потому что все другие экзит-полы делают политические силы. Иногда они это оформляют через центры, СМИ, принадлежащие им. Ирина очень хотела распространить идею Национального экзит-пола на проведение регулярных политических исследований, которые были бы полностью независимыми».
Давайте вместе воплотим идею Ирины Бекешкиной в жизнь!
Из афоризмов и цитат
(и это лишь небольшая часть!)
О социологии
- В оруэлловской Океании не было социологии.
- Ни одна профессиональная социологическая структура не будет терять свою репутацию. Репутация — это все в нашем мире. Можно однажды накормить потребителя плохой колбасой, но потом ее уже никто не будет покупать.
- Когда журналистка сказала ей по поводу каких-то неправильных данных, Ирина очень метко ответила: «Простите, но при чем здесь социология? Почему вы социологию обвиняете? Вот я надену белый халат, возьму скальпель и начну резать людей направо и налево, — в этом будет виновата медицина?».
- Меня всегда удивляет, когда люди огульно говорят: «Все берут, социологи берут...» Я тогда спрашиваю: «А за сколько вы продали бы своих детей?». Обижаются... Люди почему-то считают, что детей продавать нельзя, а вот себя — запросто. А что такое человек, как не его ценности, убеждения, самоуважение, наконец? И продать все это — значит, самому себе вынести смертный приговор, убить свою личность.
- Невозможно себе представить социолога, например, в наушниках, уткнувшегося в смартфон в метро. Этот человек — априори не из нашей касты. Я наблюдаю за жизнью. Я ее слушаю. Улавливаю не только в анкетах, но и на улицах. Из лиц, фраз людей, проходящих мимо... Все это — моя работа.
О власти и оппозиции
- Самая страшная власть — тупая. Даже коррумпированная — не такое большое зло. Она будет воровать понемногу, не будет рубить ветку, на которой сидит. Янукович и его окружение заворовались и потеряли все.
- Оппозиции нужно общаться с людьми, а не кричать дурным голосом в мегафон.
Об общественном активизме
- Активные граждане, которые хотят изменений, должны идти в политику, в госструктуры. В последнее время противники такого подхода используют «аргумент огурцов»: дескать, даже свежий огурец, попадая в рассол с солеными огурцами, становится соленым. А я на это отвечаю: «А почему вы думаете, что люди — это огурцы»? Поэтому, «лупайте сю скалу!».
- Гражданское общество пошло в политику, но там оно, к сожалению, чувствует себя десантом на вражеской территории. А десанты войн не выигрывали. За ними должна идти мощная армия. Вот ее пока нет.
- Хочу напомнить, что и в Революции достоинства, и в Помаранчевой революции в целом участвовали 15%, и этого было достаточно.
- Инициативой общественных организаций должно стать формирование нового майдана — Майдана реформ.
О СМИ
- СМИ должны давать людям надежную объективную информацию. Если там появится что-то из «Рогов и копыт» — это скандал. Это как отравить плохой колбасой. Скажут: ага, верить вот этим нельзя. А сколько у нас было дискредитированных СМИ! И что? Ничего.
- Наши журналисты часто напоминают мне ребенка, который все тянет в рот. Но мне кажется, что чаще всего не такие уж они «нежные младенцы»... Если хотите, не верю я в клинический идиотизм даже отечественных журналистов, что они вот так просто все, что им встречается по пути, ставят в информационное пространство.
- Должна быть свобода слова, а не свобода проплаченной дезинформации.
Отношение к себе и людям
- «Феномен консервной банки». В горах, когда тебе тяжело, сил идти уже нет, и ты клянешь все на свете, — возьми у товарища консервную банку и положи в свой рюкзак. Ты сразу почувствуешь себя сильным и могущественным, тем, на кого идущий рядом может положиться. Это противоречит всем законам физики, но соответствует законам психологии. И в жизни — так же. Если тебе плохо, возьми чью-то «банку». Помоги тому, кому еще хуже.
Об Ирине
Философ и общественный деятель Евгений Быстрицкий: «Никто не сделал больше для формирования открытого честного общественного мнения в Украине, чем Илько Кучерив и Ирина вместе с их Фондом «Деминициативы». Без них мы не доросли бы до осознания, что это означает — честные и свободные демократические выборы.
Если бы не «Деминициативы», если бы не их опросы и если бы не эта поддержка, эту инициативу (внешнее независимое оценивание. — А.Г.) затоптали бы, когда Табачник был в министерстве».
Философ Константин Сигов: «Ирина Бекешкина не только активно внесла в наш быт словосочетания «экзит-пол», но еще и энергично защищала его от дискредитации. Exit — кажется, ее лаконичный лозунг. Свет в конце важнее всего туннеля, если есть верный свидетель у света».
Гендиректор КМИС, профессор социологии Могилянки Владимир Паниотто: «Она находила точные слова и названия многим процессам и явлениям, которые потом становились общеупотребительными. Например, ее названия опросов на Майдане 2013–2014 годов — «Майдан-митинг», «Майдан-лагерь», «Майдан-сечь» — вошли в научное обращение как термины. «Удавкой для социологов» она назвала опасный законопроект, представленный от «Батьківщини», который обязывал социологические центры проходить лицензирование. И эта ее «удавка для социологов», мне кажется, добила ситуацию, и законопроект этот не прошел.
Она называла псевдосоциологов «рогами и копытами», и сегодня все так их называют. О псевдосоциологах она высказывалась очень резко, была боевой, и этого нам сейчас очень не хватает».
Политолог, исполнительный директор Международного фонда «Відродження» Александр Сушко: «Умение не просто проводить опросы, а правильно их подать, интерпретировать, упаковать таким образом, чтобы они были убедительны, в том числе для заграничных аудиторий, — благодаря этому Ирина как международный общественный деятель была известна и неоценима».
Директор Института социологии НАН Украины Евгений Головаха: «Женщина, сделавшая больше всего из всех социологов для того, чтобы социология занимала важное место в обществе и чтобы власть боялась социологии. И боялись в значительной степени благодаря тому, что была Ирина Эриковна.
Сама же Ирина во многом олицетворяла в массовом сознании то, что журналисты называли «честной социологией». Вспоминаю, как в одном из наших разговоров с Натальей Паниной я покритиковал Ирину за какое-то, по моему мнению, недостаточно обоснованное публичное выступление. На что Наталья мне ответила: «Главное — что Ирина популяризирует наше знание лучше, чем мы с тобой».
В отличие от коллег из России, где социологии уже не существует, мы не будем скрывать никаких данных. Поскольку нам верят, что мы этого делать не будем, и, кстати, в большой степени благодаря Ирине Бекешкиной, наши данные будут способствовать дальнейшей консолидации украинского общества».
Больше статей Алексея Гараня читайте по ссылке.