Неоднократно звучали высказывания и появлялись публикации по поводу "иностранцы скупают украинскую землю", "украинскую землю отберут за долги", "агробизнес Украины тихо захватывает землю". На фоне очевидных масштабных процессов глобального захвата земель (land grabbing) в развивающихся странах (Африки, Латинской Америки и т.п.) вопрос, защищена ли от этого украинская земля, становится действительно острым. Часто эти захваты носят не явный, а довольно скрытый характер. Обычно захват земель прикрывают красивой вывеской - инвестициями в сельское хозяйство.
В очередной раз нынешний министр аграрной политики и продовольствия Украины призывает - "нам нужны партнеры, которые помогут реализовать наш сельскохозяйственный потенциал", "мы нуждаемся в инвестициях".
А как же без них при материальных затруднениях в стране? Необходимость инвестиций провозглашается в качестве панацеи правительствами, которые сталкиваются с финансовыми проблемами. Желание подороже продать свои земельные участки "хоть кому-нибудь" перевешивает другие доводы у большинства обедневших крестьян. А инвесторы как люди прагматичные и следующие главному принципу инвестирования - накоплению капитала, который принесет существенный доход в свое время, стремятся к формированию крупных землевладений, к срочному изъятию прибыли за счет экологической устойчивости, пренебрегая социальными нормами.
Есть основания утверждать, что любые "виртуальные" или "реальные" захваты земли по своей сути являются политическими, поскольку речь идет о приобретении власти решать, как и для каких целей земля и вода могут быть использованы сейчас и в будущем. Обычно при глобальных захватах речь идет о власти транснационального капитала. А как назвать "дальновидные" решения национальной власти, перекраивающей сформированные системы управления землей, и прежде всего местными общинами? Как классифицировать действия внутренних инвесторов - владельцев агрохолдингов, которые сконцентрировали и продолжают расширять крупномасштабные банки земли, что трудно оправдать экономическими "эффектами масштаба"?
Возможно, тем самым формируются детерминанты (предпосылки) глобального захвата земель.
Международная земельная коалиция определила земельные захваты как соглашения, осуществляемые без свободного, предварительного и осознанного согласия землепользователей, не включающие оценку социально-экологических последствий и происходящие противоправно и без надлежащего демократического участия.
Захватываются земли с целью обеспечения контроля не только над земельными, но и над другими ресурсами, водой, минералами, лесами, а также с целью получения выгод от их использования. Выгоды могут быть разными - от производства продовольствия и сырья для поставок в свои страны или на внешний рынок, получения банковских кредитов под залог земли до спекуляций на будущем увеличении стоимости земли. Субъектами покупки или аренды земли, в противоположность ранее преобладавшим операторам - транснациональным компаниям, в последнее время все чаще становятся правительства зарубежных стран, независимые фонды благосостояния, международные частные фондовые группы, международные пенсионные фонды.
Массовое приобретение сельхозземель международными инвесторами активизировалось при всплеске цен на продовольствие в 2007–2008 гг. Казалось, после возврата цен к умеренному уровню интерес к земле должен был угаснуть. Но нет, поскольку "выставленные лоты" немалые. По оценкам, около 445 млн га пригодной для сельского хозяйства земли в мире не обрабатывается, из них 201 млн га - в странах Африки на юг от Сахары, 123 млн - в Латинской Америке и 52 млн га - в Восточной Европе.
Вот и руководитель Министерства аграрной политики и продовольствия Украины, призывая партнеров-инвесторов, на инвестиционном форуме Украина-США представил "украинский лот": "Более 4 млн га продуктивных сельскохозяйственных земель до сих пор простаивают".
Исследователи характеризуют нынешнюю ситуацию как новую волну с быстрыми темпами и глобальным распространением приобретений или долгосрочной аренды земли. В то время как Африка остается, безусловно, горячей точкой, соответствующие процессы происходят практически везде, в том числе и на территории бывшей советской Евразии. Кое-кто утверждает, что под прицелом захватов находятся и земли Западной Европы. Европейский координационный центр по защите прав фермеров бьет тревогу по поводу опасного повышения уровня концентрации собственности на землю в руках небольшой части земельных собственников (по результатам исследования "Концентрация и захваты земель и борьба людей в Европе").
Особенность новой волны захватов земель - инвесторы теперь обращают внимание на те страны, где земля "недоиспользуется" в полном объеме, тогда как раньше речь шла о покупке крупных участков необрабатываемых земель, которые могут быть введены в сельскохозяйственный оборот. Потому что значительно большие выгоды можно получить за счет инвестиций в повышение производительности земли, вместо того, чтобы заниматься дорогостоящим освоением необрабатываемых земель. Теперь страны с низкими урожаями и потенциалом для их повышения являются особенно привлекательными объектами для скупки земли.
Интересующихся украинскими черноземами хватает
Украинские черноземы - лакомый кусок для богатых, продовольственно- и импортозависимых стран.
Немецкие политики, проявив обеспокоенность относительно того, "что происходит с украинской землей", в запросе к правительству Германии задали 32 вопроса и подозревают массовый захват плодородных земель Украины иностранными компаниями.
Звеньями этой же цепи можно считать масштабное кредитование некоторых компаний. Так, в СМИ приводятся факты предоставления кредитов компаниям, занимающимся трансгенными технологиями (Monsanto и Dupont), для осуществления деятельности в Украине. Компании Alfred C.Toepfer International Европейский банк реконструкции и развития в 2012 г. предоставил кредит в размере 50 млн долл. США для реализации глобальной программы по внедрению продовольственной безопасности на украинском рынке зерна. По результатам 2013/2014 маркетингового года компания входила в десятку крупнейших экспортеров зерновых из Украины. Агротрейдер и "продовольственная безопасность на украинском рынке" - не противоречит ли одно другому? Тогда уж правильнее будет цель кредита определять как "глобальная продовольственная безопасность".
Очевиден и интерес Китая к аграрному сектору Украины, были озвучены намерения арендовать и обрабатывать 5% украинских сельскохозяйственных угодий для поставок продовольствия собственному населению. В 2013 г. в рамках инвестпроекта на Черниговщине была создана китайско-украинская аграрная компания "Фанда". В 2014 г. было подписано инвестиционное соглашение о реализации проекта по развитию растениеводства и животноводства на общую сумму 58 млн долл. Это крупнейшая китайская инвестиция, тогда как за годы независимости в Украину поступило 20 млн долл. прямых инвестиций из этой страны.
Несмотря на проблемы с обеспечением населения продовольствием, а промышленности - сырьем, в Китае уменьшается площадь пашни: за период 1990–2012 гг. на 17 млн га, или на 16% к нынешней площади. В любом случае, будь это консервирование деградировавших и малопродуктивных земель или взвешенное их резервирование, подобная стратегия выглядит оправданной, учитывая заботу о собственном населении и нынешний рост ценности продовольствия.
Еще в 2009 г. сообщалось с подачи тогдашнего министра аграрной политики, что Украина готова предоставить ливийским компаниям 100 тыс. га земель на правах аренды для совместного производства сельскохозяйственной продукции. При этом отмечалось, что передача земли в аренду была требованием ливийской стороны, потому что они хотели гарантий.
А что в этих соглашениях требовала Украина - рационального использования украинской земли, или направления определенной части произведенной продукции на внутренний рынок, или же обеспечения занятости крестьян, - не сообщалось. Выглядит так, что дешево "торговала" землей за ожидаемые нефть и газ, строительство элеваторов, инвестиции в возрождение отечественного сельхозмашиностроения и т.п.
Следует взвешенно, с учетом национальных интересов отнестись также к призывам об активном участии Украины в обеспечении мира продовольствием типа "Украина накормит мир", "ФАО возлагает на Украину большие надежды относительно продовольствия". Уже подсчитывается, сколько же "можем выдать на-гора" - 80 или 100 и больше миллионов тонн зерна?
На второй план отходят доводы о том, что важно обеспечить, прежде всего, собственное население разнообразной, качественной сельскохозяйственной продукцией, а промышленность - сырьем, не допустить сворачивания сферы занятости населения, развивая только интенсивное, ориентированное на экспорт растениеводство, и не истощать пока еще богатые украинские черноземы.
Какие перспективы обещают и что фактически имеем
Сторонники масштабных инвестиций в земельные ресурсы утверждают, что возобновление интереса к приобретению крупных землевладений является возможностью для развивающихся стран:
- преодолеть низкие инвестиции в аграрный сектор этих стран;
- обеспечить занятость;
- расширить передачу технологий.
Противники же доказывают обманчивость обещанных эффектов и говорят о неоколониализме. Приобретение сельхозугодий само по себе и даже использование их для сельскохозяйственного производства без дальнейших инвестиций в приобретенную землю не олицетворяет увеличение сельскохозяйственного капитала страны. Инвесторы не берут на себя все бремя таких вложений, а требуют поддержки правительства для обустройства инфраструктуры, институтов и т.д.
Сейчас говорят о более толерантных моделях партнерства, недискриминационном характере инвестиционных проектов по приобретению/аренде земли. В чем же их толерантность?
Оказывается, с одной стороны, будут крупные, эффективно управляющие компании, а с другой - фермеры-подрядчики, которые по схемам подряда на контрактной основе будут производить и продавать продукцию главному предприятию и будут реинвестировать заработки в собственные хозяйства. Исследователи же МВФ и Всемирного банка в этих схемах уже и фермеров "не видят" и отмечают, что в таких странах, как Аргентина, успешные управляющие компании могут арендовать землю у фермеров по более высокой цене по сравнению с той, которую они могут получить, самостоятельно обрабатывая свою землю.
Таким образом, очевидно, что в схемах глобального приобретения/аренды земель компаниями фермеров ожидают перспективы стать или подрядчиками и наемными работниками, или рантье, которые будут получать только ренту со сданных в аренду земель. Устроят ли подобные перспективы нынче самостоятельно хозяйствующих субъектов сельского хозяйства?
Открытых вопросов остается много
Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН (ФАО), опираясь на опыт ряда стран, показывает, что при значительных инвестициях обещанные новые рабочие места часто создавались вместо предыдущих, к тому же не всегда работу получали местные жители. Переход же на новые технологии и более высокие стандарты происходил только в тех случаях, когда целью инвестиций были экспортные рынки.
Заявленные гипотезы о позитивах масштабных инвестиций проверим на примере деятельности отечественных крупных по земельному банку сельхозпредприятий. Ряд из них входят в структуры агрохолдингового типа и фактически являются внутренними инвесторами. Располагая более высокими экономическими возможностями, они, по аналогии с крупномасштабными инвестиционными проектами, должны были бы лучше решать социальные аспекты относительно занятости, зарплаты работников, экологии. Однако…
Относительно занятости. Из данных приведенной таблицы следует, что в крупных сельхозпредприятиях работников на 1 тыс. га приходится меньше всего - около 20 человек. Тогда как в сравнительно небольших предприятиях - в более чем два раза больше работников. В отдельных агрохолдингах этот показатель составляет 4–7 человек.
Относительно заработной платы. Крупные сельхозпредприятия с площадью землепользования свыше 3 тыс. га платили своим работникам заработную плату в 2014 г. в размере 1315 грн, что почти сопоставимо с зарплатой в значительно меньших предприятиях. Этот уровень только на 8% превышал установленный государством базовый социальный стандарт - минимальную зарплату (1218 грн), что было равно прожиточному минимуму.
Относительно арендной платы. Крупные сельхозпредприятия выплатили крестьянам арендную плату за 1 га арендованных сельхозугодий меньше (на уровне 721 грн), чем относительно небольшие по площади землепользования предприятия первой группы (901 грн).
А значит, по поводу более высокой занятости и доходов работников и арендодателей земельных участков, обещанных при инвестиционных проектах в землю, - как говорится, не верю. Надеяться на создание рабочих мест при дальнейшей концентрации земли в крупных предприятиях не приходится. Они, как правило, ведут интенсивное, монокультурное производство высокодоходных культур (как видно из таблицы, три культуры занимают свыше 70% посевов) и отказываются от трудоемкого, но недостаточно прибыльного животноводства. Многие предприятия вообще не занимаются животноводством.
Почему Украина уязвима к захвату земель и каковы очевидные угрозы?
Во-первых, сформировалось всеобщее признание излишка и недоиспользования земель сельскохозяйственного назначения в Украине, которые при условии инвестиций можно использовать эффективнее.
Логика проста: если руководитель ведомственного министерства утверждает, что "аграрный сектор Украины функционирует только на 50% мощности, нужны партнеры и инвестиции", то это можно понять как зеленый свет и возможность дешево приобрести или арендовать земельные ресурсы.
Из этого следует, что при необходимости инвестиций - масштабных и корпоративных в сельское хозяйство, с которыми сейчас непросто в Украине, - приветствуются иностранные инвестиции. Их целью определяется обеспечение высокой конкурентоспособности на мировом рынке или рынках отдельных стран-партнеров.
Не учитывается тот факт, что именно фермеры, отечественные сельхозпредприятия являются крупнейшими инвесторами в сельское хозяйство, и поэтому они и их инвестиционные решения должны находиться в центре стратегий по инвестициям в сельское хозяйство (из доклада ФАО).
Сформированные структуры агрохолдингового типа с крупномасштабными банками арендованных земель в Украине (300–600 тыс. га) являются фактом высокого уровня концентрации землепользования. Не может ли это стать удобным плацдармом перехода земли в руки внешних инвесторов?
Активно функционирует рынок продажи и покупки прав аренды без информирования владельцев сданных в аренду земельных участков. Не является ли это неуважением к правам собственников земель? К тому же отсутствуют институты, которые защищали бы их права. Права аренды составляют основу цены (иногда до 80%) за агробизнес в зависимости от региона, состояния почвы, срока аренды), но владельцу земли от этого ничего не перепадает.
Как правило, крупные структуры агрохолдингового типа возникают потому, что благодаря более широким возможностям они успешнее преодолевают недостатки рынка и, прежде всего, проблему доступа к финансированию. Вместе с тем факт их формирования сигнализирует о наличии ряда негативных факторов в стране, а именно - о неконкурентных и непрозрачных условиях, отсутствии или неэффективном обеспечении общественных благ (инфраструктуры, технологий) и недостатках в управлении. Итак, в Украине имеет место все то, что является благодатной базой для захвата земель как внутренними, так и внешними крупномасштабными инвесторами.
Чтобы противостоять захвату земель, должны быть хорошо защищены права собственности на землю, налажено надлежащее управление земельными ресурсами, должны быть прозрачными процессы обеспечения легитимности сельскохозяйственных предприятий.
Страны со слабой системой управления земельным сектором, как отмечают исследователи международных учреждений, относятся к числу наиболее привлекательных для инвестиций, связанных с землей. Возможно, потому, что при этих условиях землю легче получить быстро и за низкую цену.
Слабое управление земельными ресурсами в Украине - факт очевидный. Земельный кадастр не сформирован. Государственный реестр прав на недвижимое имущество - тоже в процессе. На сегодняшний день Госгеокадастр как центральный орган, реализующий государственную политику в сфере земельных отношений, провел инвентаризацию земель только на 11%. Сейчас руководитель этого учреждения презентовал пакет реформ, направленных на детенизацию рынка земли, ликвидацию коррупции, децентрализацию в сфере земельных отношений. Вот уж точно - в русле вышесказанного!
Соответствующие индикаторы, демонстрирующие уровень управления, для Украины унизительны: индекс верховенства права - 70-е место из 102, а восприятие коррупции - 142-е из 175, что свидетельствует о ее принадлежности к тотально коррумпированным странам.
Законодательно ограничены также права сельских общин по распоряжению землями. Установлено, что с 1 января 2013 г. только земли в пределах населенных пунктов являются объектом коммунальной собственности территориальной общины. Следовательно, сейчас земельный ресурс в распоряжении сельских общин ограничен только 12% земель в пределах населенных пунктов. "Распорядители" же вне границ населенных пунктов, разбазаривая земли в частные руки, дохозяйничались до того, что оставили крестьян без общественных пастбищ, уже и скот негде выпасать. Теперь будем "усиливать роль общин в управлении земельными ресурсами". И ведь необходимо, потому что сознательные общины станут барьером для захвата земель. Важно также усиление возможностей местных организаций гражданского общества, союзов землевладельцев и фермеров, объединений сельхозпроизводителей.
Некоторые страны приняли законы, ограничивающие покупку земли иностранцами (в частности, Аргентина и Бразилия, в которых уже скуплено много земли). Это положение актуально и в Украине. Но если иностранцам удается использовать граждан страны как посредников, то этим не поможешь решить проблему. Действенными мерами политики должны стать четкое признание прав населения и общин, их информирование о стоимости земли, законные права и способ реализации этих прав.
Несмотря на глобальный масштаб явления захвата земель, его возрастающий тренд и сопутствующие угрозы, усилия ФАО и других международных организаций вылились только в одобрение Принципов ответственного инвестирования средств в сельское хозяйство, Добровольных руководящих принципов ответственного управления землевладением. Но это лишь благие намерения, тогда как противостоять глобальным захватам должны решительные глобальные действия.