Фактически утратив за последние четыре года свою тяжелую промышленность в формате как производств, так и основного рынка сбыта продукции, Украина заполнила образовавшуюся в национальной экономике брешь благодаря развитию аграрного сектора.
Пока чиновники фиксируют рекорды урожаев и динамику экспорта сырья, экономисты напоминают: аграрная страна, исходя из мирового опыта, - это бедная страна. Аграрный бизнес обогащает непосредственных его участников - рентабельность в АПК по итогам 2017 г. составила более 30%, и это с учетом коррекции на отрицательные показатели стагнирующих секторов. Однако в глобальном аспекте для Украины ставка на сельское хозяйство хоть и логична, проста и фактически безальтернативна сейчас, но в долгосрочной перспективе может оказаться проигрышной. Тем не менее, судя по тому, что в госбюджете на текущий год заложен огромный ресурс на поддержку АПК - 6,3 млрд грн, правительство считает иначе. О том, какие точки роста в сельском хозяйстве не задействованы и возможно ли совмещение экономических понятий "аграрная" и "процветающая", в интервью ZN.UA рассказал первый замминистра аграрной политики и продовольствия Максим Мартынюк.
- Максим Петрович, по итогам 2017 г. аграрный комплекс еще больше упрочнил свои позиции в национальной экономике, обеспечив 12% ВВП и 40% всего экспорта. Если абстрагироваться от вашего места работы, вам не кажется, что статус "аграрная страна" несет больше рисков, чем преимуществ?
- Расскажу короткую историю. На одной из встреч во Всемирном банке на мое замечание, что великие страны не бывают аграрными, мне возразили, что все великие страны имеют развитое сельское хозяйство. Это необходимый плацдарм для дальнейшего развития.
Конечно, рассматривать стратегию развития Украины исключительно как аграрной страны было бы неправильно. Но хочу сказать, что не сталкивался с таким подходом ни на одном уровне, в том числе и внутри самой отрасли.
Да, так случилось, что из-за российской агрессии в Украине сократилась отрасль тяжелой промышленности, обеспечивавшей в том числе и экспортную выручку, и это вывело аграрный сектор на первый план, доведя его долю во внешней торговле до 40%. Возможности, которые дает сельское хозяйство, нужно использовать на макроуровне для поддержки и развития других секторов.
Кроме того, и самому агропромышленному комплексу, несмотря на всю его мощь, еще далеко до того уровня, когда можно было бы задаваться вопросами о каких-то искусственных ограничителях и стопперах. Отрасль еще не исчерпала свой потенциал.
- Свыше 6 млрд гривен, заложенных в госбюджете на текущий год для поддержки агросектора, вы считаете адекватными, учитывая, что отрасль одна из наиболее рентабельных в стране?
- "Средняя по палате" рентабельность, как это часто бывает, не отражает реальной картины. В то время как растениеводство чувствует себя отлично, в отдельных культурах генерируя прибыльность на уровне 70%, животноводство обновило несколько исторических антирекордов. Одна из основных причин многолетней стагнации в животноводстве состоит в длинном производственном цикле относительно более высокой капиталоемкости по сравнению с растениеводством. Даже птицеводство достаточно капиталоемкое, но в этом сегменте небольшой цикл производства и срок окупаемости, а в КРС первая прибыль начинает формироваться спустя 2–3 года.
Учитывая глубину кризиса, без внешней поддержки, в данном случае государственной, животноводство не восстановится. Поэтому 4 млрд из 6,3 млрд грн направляются на развитие животноводства, чтобы переломить отрицательную динамику и выйти на скромный рост в пределах нескольких процентов. По этой же причине задействуется самый широкий перечень инструментов поддержки, направленных на игроков самого разного масштаба - от крупных холдингов до бабушек в селах. Бизнесу мы предлагаем компенсацию тела кредита на реконструкцию или создание с нуля животноводческих комплексов в объеме до 25% (что формирует эффективную ставку на уровне европейских 3%); погашение трети затрат на введенные в эксплуатацию комплексы, построенные инвестором за свои деньги; удешевление покупки высокопродуктивного поголовья, чтобы заполнить эти новые фермы; просто прямую дотацию в объеме 1500 грн на голову молочного поголовья. Хозяйства населения получат 2500 грн на каждого теленка, которого не сдадут перекупщикам, а дадут достичь 12 месяцев. Это должно выровнять сложившиеся в АПК секторальные диспропорции.
Другие тяжеловесные статьи господдержки, каждая по 1 млрд грн, - компенсация 25% стоимости сельхозтехники украинского производства и программа поддержки фермерства. Первая, неплохо показавшая себя в прошлом году, создает мультипликационный эффект для аграрной и машиностроительной отраслей, а также помогает решить проблему 80-процентной изношенности парка в АПК. Вторая - абсолютно новая, является следствием принятого правительством курса на поддержку малых и средних производителей. Отдельно взятый фермер не может стать альтернативой агрохолдингу. Но объединение фермеров - может. Поэтому около 300 млн грн будет направлено на поддержку проектов, реализуемых сельскохозяйственными обслуживающими кооперативами, - 70% затрат на необходимое им оборудование государство готово покрыть из бюджета.
Еще 300 млн грн направят на поддержку садоводства в формате компенсации 80% стоимости саженцев - опять-таки, с учетом большой социальной составляющей этой отрасли ввиду ее трудоемкости, а также искусственно сформированной импортозависимости в этом секторе.
- Бизнес и без стимулирования правительства находит и сам идет в потенциально привлекательные ниши. Если этого до сих пор не произошло с животноводством, то есть ли смысл тратить 4 млрд грн на его поддержку?
- Да, в этом есть смысл, мы рассчитываем увидеть реальный результат такой поддержки, создав точки роста и получив затем мультипликационный эффект. Мы планируем программы в среднесрочной перспективе, на 3–5 лет, на этапе становления отрасли и до выхода на точку безубыточности. А затем невидимая рука рынка все расставит по своим местам.
Дотации не могут и не должны быть постоянными. Система сельского хозяйства, которая держится исключительно на дотациях и несостоятельна без них, - губительна для Украины.
- Оцените по 10-балльной шкале уровень влияния крупного аграрного бизнеса на политику, проводимую в отрасли.
- Вы ждете ответа 11? Но это не соответствует действительности. Могу точно сказать, что на политику, проводимую министерством, влияние крупного бизнеса крайне мало. Точно так же оно незначительно и в масштабах Кабмина, поскольку правительство проводит политику, выгодную Украине, а не отдельно взятому предпринимателю. За полгода, что я исполняю обязанности министра, провел много встреч с ассоциациями, представляющими мелкий и средний бизнес, но было всего несколько встреч с представителями ТОП-10 компаний отрасли. Так что необходимость крупного бизнеса влиять на политику несколько преувеличена. Конечно, нельзя при этом отрицать лоббистские возможности крупного бизнеса в парламенте.
Сельское хозяйство не терпит монополии. По моему мнению, это одна из отраслей, где уже встроены гены по защите от монополизации. Ситуацию, в которой 80% того или иного сектора приходится на крупных игроков, надо менять. Но менять, не подавляя крупных, а за счет развития мелких и средних игроков. Помимо оздоровления рынка, этот тренд будет способствовать созданию рабочих мест и усилению экономической активности на сельских территориях.
- Если влияние крупного бизнеса ограничено, то как иначе можно объяснить принятие в бюджетную ночь поправки к Налоговому кодексу, отменяющей НДС на экспорт масличных культур?
- Это на 100% депутатская поправка, что возвращает нас к тезису о лоббизме на уровне парламента. Эта поправка не была внесена правительством и не была поддержана им. Депутаты приняли неоднозначное, мягко говоря, решение, но в итоге был найден неплохой, по моему мнению, компромисс. Отсрочка до осени 2018 г. вступления в силу нового режима по сое и по рапсу - до 2020 г. позволит игрокам завершить все контракты текущего маркетингового года по старым правилам, а сельхозпроизводителям - спланировать структуру посевов в пользу тех или иных культур. В этом смысле структура клина в весеннюю посевную будет очень показательной. Сейчас мы слышим призывы отдельных ассоциаций отменить "соевую поправку" и восстановить статус-кво, но однозначно этот вопрос остается в зоне ответственности парламента.
Пример введения пошлины на экспорт подсолнечника показал, что подобного рода меры могут приводить к качественным изменениям структуры отрасли. Правительство последовательно поддерживает углубление переработки внутри страны, но мы сторонники того, чтобы это не происходило за счет кого-то другого.
- Рынок земли был в очередной раз отсрочен - Верховная Рада в девятый раз продлила мораторий. С учетом приближающихся выборов какой шанс, что этот вопрос вернется в повестку дня до 2020 г.?
- Продление моратория в том формате, в котором оно произошло, - это политическая игра на тему "кто больше любит селян и лучше защитит собственников земли". Никакой юридической необходимости в этом голосовании не было, мораторий действует до тех пор, пока не будет принят закон об обороте сельхозземель.
Правительство готово предложить модель рынка земли, ее параметры неоднократно озвучивались: преференции фермерам, покупатели - физические лица, лимит на владение в 200 га, антиспекулятивные меры в формате дискриминационных пошлин.
Компромиссом было бы перенесение нормы о моратории из Земельного кодекса в закон об обороте сельхозземель и определение в нем даты вступления в силу и фиксирование правил игры. Тогда все участники рынка будут четко понимать перспективу и смогут подготовиться.
Тема, конечно, чувствительная. И по мере приближения к выборам политикум будет все больше избегать чувствительных тем. Если резюмировать, то принятие законопроекта в ближайший год возможно, но усложнилось.
- Как вы оцениваете возможность того, что МВФ ужесточит свою позицию и ультимативно потребует снятия моратория в 2018 г.?
- Оценка приоритетности реформ проводится по внутренней шкале МВФ, и появление этого пункта в меморандуме остается на его усмотрение. Могу констатировать, что Фонд очень реалистично оценивает ситуацию в Украине. Но в очередной раз скажу, что введение оборота сельхозземель, как и пенсионная, медицинская реформы, - это то, что нужно в первую очередь государству и украинцам, а не МВФ. Поэтому безотносительно к наличию этого пункта в меморандуме и уровню его ультимативности нам нужно провести земельную реформу.
- Отставка и.о. главы Госгеокадастра - одно из самых громких кадровых решений 2017 г., причем со знаком минус. В каком статусе сейчас находится руководитель ведомства? И поскольку вы это ведомство курируете, дайте оценку его работе.
- Новый глава Госгеокадастра будет назначен на открытом конкурсе, который состоится в ближайшее время.
Однозначно можно сказать, что Госгеокадастр - один из самых непопулярных госорганов в Украине. Но если о каком-то ведомстве ничего не говорят, то это не значит, что к нему нет претензий, возможно, просто его работа затрагивает сотню человек в стране. Работа Госгеокадастра затрагивает почти каждую семью. У нас в Земельном кадастре более 18 млн участков, то есть с учетом собственников и членов их семей - почти все население Украины.
Плохой имидж Госгеокадастра формировался годами, и для этого были все предпосылки. Буквально все процедуры, выполняемые ведомством, прописаны нечетко, с размытыми формулировками, с возможностью различных трактовок. Есть стойкое ощущение, что это делалось специально. Власть может упрощать и конкретизировать эти процедуры, снимая коррупционные риски, а ловить взяточников - задача правоохранителей.
В 2017 г. правительство приняло предложенную Минагрополитики Стратегию распоряжения землями, которой впервые директивно закрепило подход к управлению своей земельной собственностью, установило максимальные сроки, минимальные ставки, круг получателей, форму передачи - аукционы. Этим объясняется непопулярность постановления КМУ №413 среди тех, чьи коррупционные интересы оно ущемило.
Да, работа Госгеокадастра далека от идеала. Мы сократили на 90% возможности для злоупотреблений начальниками на местах, но даже в рамках оставшихся 10% они умудряются искать и иногда находить собственную выгоду. Да, у ведомства недостаточная клиентоориентированность - хамство, приемные дни раз в месяц и т.д., что создает искусственные преграды для получения услуг, которые государство обязано предоставлять.
Мы постепенно исправляем эти перекосы, в том числе выводя их в бесконтактный формат, предоставляя через Интернет и улучшая работу центров предоставления административных услуг. В 2017 г. была внедрена возможность электронной регистрации земельного участка и, благодаря введению онлайн-обмена данными с реестром Минюста, - электронная регистрация договора аренды земли.
Экстерриториальность согласования проектов землеустройства позволила решить проблемы с затягиванием сроков рассмотрения документов и свести их к 5–7 дням, а также убрать возможности для вымогательства. Теперь на повторное рассмотрение направляется до 5% проектов, а в третий раз возвращается не более 1%. Государственный земельный кадастр одним из первых в мире был переведен на технологию блокчейн, тем самым сняв любые сомнения в надежности сохранности данных в системе. Само наполнение кадастра приблизилось к отметке 73% - за последний год было внесено около 1,3 млн земельных участков. Недостающие пробелы - это земли водного, лесного фонда, земли аграрных ДП, словом, субъектов, на которые Госгеокадстр влияния не имеет и которые не спешат их оформлять.
Поэтому, не отрицая обоснованности части претензий к этому ведомству, нужно признать, что даже за последний год в сфере земельных отношений сделано очень много.
- В прошлом году Минагрополитики для представителей лесной отрасли превратилось из просто бюрократического распорядителя во врага №1 из-за, по их словам, принятой в тайне Стратегии развития лесного хозяйства. С другой стороны, часть игроков называла это бунтом коррумпированных лесников, впервые столкнувшихся с попыткой упорядочить их работу. Что это было, и перешел ли конфликт на следующий год?
- Это было ни то, ни другое. Я бы назвал это рабочим процессом. Не преуменьшая значимости Стратегии, нужно понимать, что это рамочный документ, задающий направление развития. В документе есть базовый компонент, на котором настаивает Минагрополитики и который поддерживают наши европейские партнеры. Речь о разделении функций лесохозяйствования и регулятора на рынке, которые сейчас объединены в полномочиях Гослесагентства. Это как минимум странно, когда одно и то же ведомство пилит и продает лес и контролирует, как оно это делает.
И вторая концептуальная позиция - полномочия регулятора в лесном хозяйстве не могут распространяться на 70% лесов. Природные заповедники, коммунальные, военные лесхозы сейчас находятся вне пределов влияния Гослесагентства. Там нет даже тех мер контроля, которые есть в государственных лесах, - электронный учет древесины, аукционы и т.д.
Поэтому стратегией предложено распространить юрисдикцию Гослесагентства на 100% лесов, сделав его регулятором и упразднив лесохозяйственную функцию в нынешнем формате.
Эти предложения обросли мифами, начали циркулировать версии о сокращениях, ликвидации лесхозов, их слиянии с головным офисом в Киеве, тотальной приватизации лесов. Ничего подобного в документе не предусмотрено. Поэтому просьба комментировать то, что там написано, а не то, что кому-то показалось.
Основная подоплека бурной реакции лесной общественности - желание оставить все как есть. Но посмотрим на результаты этого "как есть". 20 лет никто не вмешивался в лесное хозяйство, и результатом этого невмешательства стал мораторий на экспорт древесины. Это вынужденная мера, ставшая следствием бездарной лесохозяйственной деятельности.
- Когда будет решен вопрос с отставкой Тараса Кутового? Статус и.о. снижает эффективность вашей работы? В чем он мешает?
- Слишком много работы, чтобы задаваться этим вопросом и сравнивать эффект от статуса и.о. Вопрос об отставке - в компетенции парламента, в прошлом году он, исходя из результата, не был приоритетным.
- В конце прошлого года в СМИ была информация, что счета Государственной продовольственной зерновой корпорации арестованы. В каком режиме работает корпорация, и сохраняется ли ее партнерство с китайским оператором и Эксимбанком?
- Вброс об аресте счетов - это информационная атака. ГПЗКУ с момента создания была некой кормушкой, на которую многие претендовали. Это сводилось к банальному воровству, но в очень больших размерах. Корпорация - сложный актив с отрицательной на сегодняшний день рыночной стоимостью, вопреки большой капитализации.
Мы сконцентрировались на интенсивных переговорах с китайской стороной и китайским Эксимбанком. Наше предложение - частичное погашение тела кредита и реструктуризация остатка долга. Если это удастся, то ситуация в корпорации выровняется, так как снизится финансовая нагрузка. Но этот процесс должен сопровождаться качественно другими подходами к управлению и трейдерской деятельности.
- Вам не кажется, что даже если удастся договориться, то кейс ГПЗКУ грозит перенести Украину в некий условный blacklist для сотрудничества с Китаем?
- В рамках сотрудничества с китайским Эксимбанком было пять проектов, и ГПЗКУ - не самый плохой из них. По крайней мере, у корпорации есть варианты выхода из кризиса, и они жизнеспособны, чего нельзя сказать о некоторых других проектах.
ГПЗКУ - актив проблемный, но не определяющий сотрудничество с Китаем на глобальном уровне. В конце прошлого года прошло заседание украино-китайской межправительственной комиссии, и оно закрепило основы для долгосрочного партнерства.
- Еще одно проблемное ведомство в вашем подчинении - Госрыбагентство. Осенью там состоялся конкурс на пост председателя, и его назначение было сразу же заблокировано судами.
- Да, была попытка в судебном порядке сорвать назначение нового руководителя. Суды еще идут, но острая фаза позади, возможность назначения была разблокирована. Так что ждем от Ярослава Белова нового подхода к управлению и повышения эффективности работы отрасли. Сейчас Госрыбагентство сосредоточено на своей разрешительной и инспекционной деятельности. Но можно бесконечно долго гоняться за браконьерами, пусть даже на самых совершенных катерах, но этого недостаточно, если не снизить экономическую выгоду браконьерства.
Экономические инструменты очень понятны. Сейчас мы 80% потребляемой рыбы импортируем. У нас огромный потенциал для импортозамещения. Нужно развивать производство аквакультуры: как только рыба будет производиться в Украине и продаваться за украинские гривни, то сразу будет утеряна часть стимула для браконьеров, которые сейчас получают рыбу бесплатно и продают по импортной цене.
Госрыбагентство должно сосредоточиться на наращивании мощности отрасли, не забывая, конечно, при этом о контрольных функциях.
- Поговорим об экспорте. Вы согласны с тезисом, что рынок ЕС не основной для продукции АПК?
- Нет однозначного ответа, поскольку по разным позициям доля поставок разная. В ЕС много внутренних высокоразвитых производителей, там устойчивые потребительские предпочтения, что делает его сложным для входа. Это ограничивает возможности для наших экспортеров. Но тренд растущий: так, по итогам девяти месяцев 2017-го, рост аграрного экспорта (1–24 статьи УКТ ВЭД) в ЕС составил 39,7% (с 2,88 млрд до
4,03 млрд долл.), удельный вес европейского рынка увеличился с 27,74 до 31,15%.
Квоты - не определяющий параметр нашей торговли с ЕС. Мед - пример того, как украинские производители многократно перекрывают выделенную квоту в 5400 т. Я убежден, что ключ к экспорту в Европу лежит в кармане небольших, но высокоэффективных и высокотехнологичных производителей. Наша основная экспортная позиция - зерно - в таких объемах Европе не нужна. Но зато, к примеру, продукт глубокой переработки кукурузы - лизин, используемый в кормах как добавка, наверное, гораздо более востребован. Также неограниченный фактически потенциал есть у органики.
- То есть вы не готовы признать, что евротренд ошибочен, и Украине лучше сосредоточиться на азиатском направлении?
- Не готов, потому что так не считаю. Это очень платежеспособный рынок. Да, он конкурентный, но нашей стране есть что предложить, и по соотношению цена/качество Украина может выигрывать во многих товарных категориях.
- Роботизация, внедрение IT-технологий - глобальный тренд в АПК, обратная сторона которого - высвобождение большого количества рабочей силы. В Украине уже ощущается его влияние?
- У нас есть два фактора, стимулирующих этот тренд. Первый - это естественный технологический прогресс, который все больше удешевляет технологии и делает их реальной альтернативой рабочей силе. Хотя во многих отраслях мы еще не скоро сможем отказаться от ручного труда. Например, при уборке ягод комбайн не может заменить полностью человека.
Второй фактор - сокращение населения в сельской местности, помноженное на трудовую миграцию. Темпы сокращения сельского населения (на 60%) превышают темпы сокращения городского, а скрытая безработица в селе стимулирует отток трудоспособного населения. Поэтому мы гораздо быстрее, чем при прочих равных условиях, увидим в АПК внедрение роботизированных технологий - не как дань прогрессу, а как ответ на социальные вызовы. Плохая новость в том, что развитие технологий снижает ценность нашей пресловутой одной трети мировых черноземов, так как выращивать агропродукцию можно будет в вертикальных фермах. Хорошая новость в том, что налог на роботов может быть направлен на социальные выплаты сельским жителям.