Практическое решение стартовых задач евроинтеграционной политики и наше фактическое вхождение в европейское интеграционное пространство - обретение ассоциированного членства в его политической системе и официальное присоединение к зоне свободной торговли, являющейся неотъемлемой составляющей экономического фундамента ЕС, - нуждаются в более внимательном отношении к многочисленным вызовам, которые на протяжении длительного времени перманентно расшатывают институционную конструкцию европейского сообщества.
Тупая апологетика и пустые пропагандистские лозунги, звучащие из властных коридоров, - скорее всего, признак не только политического разгильдяйства, но и, прежде всего, низкого профессионализма. Нужно найти в себе интеллектуальный ресурс, чтобы преодолеть эту, мягко говоря, неуместность. В евроинтеграционном процессе у нас нет права на ошибки, следовательно, мы должны понимать естественные разногласия ЕС, отличать в его структурах перспективные начала и те элементы, которые уже отработали свой ресурс, отходят в прошлое.
Кажется, совсем недавно, в 2005 г., мы стали свидетелями едва ли не самого противоречивого в истории ЕС события - блокирования Францией и Нидерландами евроконституционного процесса, который должен был значительно углубить механизмы политической интеграции, а это - залог большей дееспособности экономической политики. Тогда одна из немецких газет назвала это событие "ударом в самое сердце Евросоюза, политическим землетрясением, которое будет иметь самые деструктивные последствия для будущего ЕС". Всего два года назад не менее впечатляющая коллизия - отрицание широко разрекламированного проекта фискального федерализма, формирования европейского казначейства, агентства по федеральному долгу, должности министра финансов ЕС. В условиях перманентного глобального финансового кризиса и это решение казалось бесспорным, но и тут блокирование. Уже в нынешнем году - финансовый кризис в Греции, который, по оценкам одной из французских газет, "вынесла на всеобщее осуждение системные разногласия современной Европы, возникшие вовсе не вчера". Последние события также хорошо известны читателю - миграционный кризис, который, по сути, не имеет с точки зрения реалий сегодняшнего дня положительного решения и который уже назвали "европейский миграционный паралич". Европа по своей ментальности не может оттолкнуть людей, нуждающихся в защите, но как системно решить эту проблему на практике, не знает никто.
Соответствующие коллизии не могут не сказаться негативно на экономической динамике. Только обобщающие параметры: 50-е и 60-е годы - темпы роста ВВП стран Западной Европы почти вдвое выше, чем в США, - 5,0 и 4,8% в среднегодовом измерении. Достаточно успешными были и два последних десятилетия. Если в 1950 г. доля Европы в мировом ВВП была почти в два раза ниже, чем Соединенных Штатов, то в 1990-м - выше (22,4% против 20,7%). В 2001 г. Евросоюз - это 6,5% населения мира и вместе с тем пятая часть мирового ВВП, четверть объема мировой торговли, две трети мировых валютных резервов.
Только за период с 1992-го по 2002 г. экспорт стран ЕС вырос с 415 млрд евро до почти 1 трлн, иностранные инвестиции - с 18 млрд евро до 206 млрд.
Экономические коллизии ЕС с особой выразительностью проявились в последние годы. Если в 2006-м и 2007 г. ВВП рос, соответственно, на 3,1 и 3,0%, то в 2008 г. - только на 0,8%. В период мирового финансового кризиса - в 2009-м - падение на 4,1% (в США - на 2,3%). Далее - фактическая стагнация: 2012 г. - минус 0,3%, 2013 г. - 0,0, 2014 г. - 1,4%. Прогноз на нынешний год - 1,3–1,4%. Это опять почти вдвое меньше, чем в США. В 2000 г. была принята рассчитанная на десять лет (2001–2010 гг.) Лиссабонская стратегия, которой была поставлена задача сделать экономику ЕС самой конкурентоспособной и динамичной. Реализация этого проекта натолкнулась, по всей видимости, на серьезные трудности, которые, и это становится все более понятным, несут в себе не сугубо конъюнктурные, а системно институционные разногласия.
Как оценивать эти реалии? Меня не интересует путинская пропагандистская риторика - там все предсказуемо. Но мы не можем закрывать глаза на другое: украинскому обществу хорошо известны капитулянтские (относительно ЕС) настроения отдельной части политикума Великобритании, Франции, Испании и других стран. По данным социологических исследований, если в прошлом году сторонниками выхода Великобритании из ЕС было 43% англичан, то сейчас - 51%. Убежден, что этого не случится, но каковы мотивы соответствующей позиции? Вацлав Клаус квалифицирует эти процессы как "цивилизационный упадок". У меня другие объяснения. Нынешние (и не только нынешние) проблемы ЕС имеют естественные предпосылки. Это проблемы развития, проблемы поиска оптимальных решений в одной из едва ли не самых сложных проблем мирового сообщества - проблеме соотношения государственной суверенности и интеграционных градиентов в объединительном процессе. В мире насчитывается более тридцати государственно-интегрированных группировок, как только начинающихся, так и существующих не одно десятилетие. Европа взяла на себя ответственную функцию инновационного лидера в этом вопросе, решение которого возможно только с помощью метода проб и ошибок, прогресса вперед и мучительных отступлений назад.
Мы привыкли к подобной миссии Европы, она для нас естественна. В развитии общецивилизационного процесса Европа реализует соответствующую функцию уже более двухсот лет. Все остальные (фактически без исключения) субъекты мирового процесса - прежде всего, США и Япония, бывшая дореволюционная Россия и даже Советский Союз, нынешний Китай, как и страны современного возрождения - это страны догоняющей (конечно, с учетом специфических детерминантов) модернизации, где существует возможность заранее предусмотреть неблагоприятные коллизии развития, действовать на опережение. Речь идет о европейском цивилизационном лидерстве в реализации системно образуемых доминант. Эпоха Просвещения и Большого модерна, капитализм, как и, кстати, социализм в его социал-демократических трактатах, государство-нация, вестфальская система и магдебургское право, органичное сочетание демократии и гражданского общества - все это концептуально европейские определенности, ставшие общецивилизационным достоянием. Нынешнее лидерство Европы в освоении самых сложных прерогатив государственно-интеграционного процесса по праву относится к именно такому рангу глобально значимых инноваций. Никто не имеет права этим пренебрегать.
Нынешняя переходная по своему содержанию эпоха существенным образом мультиплицирует сложность рассматриваемого процесса. Речь идет о "конце знакомого мира" (И.Валлерстайн), об эпохе системного отторжения прошлого и радикальных изменений, структурных воплощениях "постновейшей современности" (Ж.Бодрийяр). Мы не можем говорить о конкретных (даже в общих чертах) образованиях постновейшей перспективы. Но существует общепризнанная детерминанта глобально-цивилизационных преобразований, которая продолжает действовать. Их стержнем всегда (во все века) было и остается развитие человека. Мы говорим о системообразующей оси общественной эволюции, о "сути и назначении истории" (К.Ясперс).
Современная эпоха, логику которой мы стремимся осмыслить, - это новое качество в реализации соответствующей траектории, принципиально новые параметры утверждения самодостаточности человека, свободы выбора и, соответственно, предпосылки возрастающей индивидуализации общественных формирований. В свое время мировое сообщество не воспринимало научные доводы З.Фрейда относительно того, что действия человека детерминируются, прежде всего, иррациональными факторами, подсознанием. Потом это стало оцениваться как выдающееся открытие ученого. По аналогичному формату развивается и общецивилизационный процесс, его системообразующая доминанта - утверждение человека из средства в самоцель развития происходит на спонтанной основе и только в конечном итоге воплощается в институционно-правовые определенности общества. Оценивая логику нашего настоящего, мы должны учитывать эту закономерность.
Принципиально значимым является то, что соответствующие трансформации органически корреспондируют с европейскими ценностями, логикой евроинтеграционного процесса. Ошибаются те, кто пытается оценивать достоинства Европы, в том числе и ЕС, только с позиций экономических преобразований. В действительности, европейская модель общества утверждает свои определяющие ценности за пределами экономического детерминизма. Ее системообразующим началом являются достоинства человека, его абсолютная ценность, суверенность и неприкосновенность, восприятие личности как непосредственной цели всей гаммы общественных преобразований, в том числе и экономических. Мы говорим о доминантах европейской культуры, об основе европейского цивилизационного кода, о высоких христианских ценностях, на которых сформирована европейская этнопсихологическая ментальность.
Естественным является то, что именно эти ценности формируют евроинтеграционные прерогативы, принципы ЕС. Логика ЕС - это, прежде всего, логика поиска наиболее оптимальных решений в реализации человекоутверждающих основ общественного процесса. Человек является реальным центром интеграционных преобразований - это неопровержимое правило ЕС, его сущностная доминанта.
Отсюда другая определенность, о которой уже шла речь выше: возрастающая самодостаточность и свобода выбора личности углубляет индивидуализацию общественных формирований. Это общецивилизационная определенность. Человек рождается свободным в выборе своего пути. С учетом этого прогрессирующая (никогда не реализуемая в полной мере) индивидуализация общественного отношения рассматривается научным сообществом как естественная данность, "отображение самой жизни (А.Бергсон), первооснова свободы выбора, самоутверждения личности.
В моем понимании постновейшая современность - это возрастающее акцентирование на реализации, прежде всего, этой закономерности. Имею в виду спонтанную основу соответствующего процесса, который, как уже отмечалось, является определяющим в системе общецивилизационных трансформаций. Человечество вступает в новый этап своей истории не на основе дальнейшего углубления присущей эпохе индустриального капитализма логики централизации и унификации, а наоборот, десинхронизации, доминантности малых (все более приближенных к человеческой ментальности, частному мировосприятию) общественных форм, ее гибкого взаимодействия. Гомогенная определенность глобализации уже сейчас начинает уступать гетерогенной. Недавно, в декабре 2012 г., в США был обнародован доклад "Глобальные тенденции 2030: альтернативные миры", в котором внимание акцентируется на логике соответствующей перспективы. Мир с невероятной скоростью становится "беспрецедентно разноцветным". Эта принципиально значимая позиция должна учитываться не только в наших научных трактатах, но и в стратегических определениях политиков.
К счастью, в структуре ЕС заложены механизмы, уже сейчас отображающие логику и этой новации. В соотношении собственно идентичной (национальной) определенности стран - его участниц и общеинтеграционных градиентов принцип доминантности индивидуальных начал, несмотря на все известные нам коллизии, был и остается определяющим. Евросоюз строит свои институциональные структуры на началах гармонии контрастов, сотрудничества равных, принципиального отрицания какой-либо гегемонии, единоличного лидерства. В политической лексике Евросоюза отсутствует понятие "ведущее государство". Каждый участник интеграционного процесса по всем канонам ЕС владеет равнодостойным статусом.
Вместе с тем и в этом процессе надо видеть не только достижения, но и проблемы. Речь идет о нарушении в отдельных случаях оптимальной границы интеграционного процесса, что приводит к девальвации дееспособности государства, которое, несмотря на существующие прожекты, в новых условиях не только не девальвируется, а, трансформируясь адекватно действующим вызовам, укрепляет свою креативную значимость. Сейчас во все большей степени становится понятной системная уязвимость перманентного углубления политической интеграции, преобразования Евросоюза в сверхдержаву. Наибольшую активность в реализации соответствующей стратегии демонстрирует Германия. Известный немецкий ученый У.Бек называет эту политику политикой "германизации Евросоюза". В моем понимании это бесперспективная политика, путь в прошлое, реанимация того, что обязательно останется за пределами постновейшей утверждающейся современности.
Это же можно сказать и о чрезмерности монетарной централизации, неудачных попытках бюджетного федерализма, которые фактически обесценивают инструментарий экономической политики отдельных государств, делают их функционально недееспособными, стимулируют государственно-патерналистские настройки. События в Греции - убедительные доказательства этого. По оценкам немецких ученых, начиная с 2010 г. внешние финансовые вливания в экономику Греции в 35 раз превысили финансовые ресурсы, полученные в свое время Германией по плану Маршалла ("ИноСМИ" от 26 августа 2015 г.). Только в нынешнем году - это свыше 80 млрд евро.
Поднимаю этот вопрос и в аспекте евроинтеграционной стратегии нашего государства. Ее основой должно быть не бессмысленное копирование чужого, а настойчивый поиск оптимальных решений в реализации незадействованных пластов национальной экономики, ее реально существующих конкурентных преимуществ, реализация точечных (индивидуальных) проектов в этих вопросах. Инструментами стандартных матриц решить накопленные у нас сверхсложные проблемы невозможно. Не идеализирую промышленную политику прошлого, но на ее основе мы смогли сохранить ядро высокотехнологичного производства. Это же можно сказать и об аграрных реформах, реализация которых обеспечила Украине одно из лидирующих мест в мире среди экспортеров сельхозпродукции. Но я о другом: и промышленная, и аграрная политика кучмовского периода - сугубо украинский продукт. Соответствующие реформы не вписывались в традиционные схемы МВФ, за что нас лишали внешних кредитов. Я знаю это очень хорошо.
Вместе с тем в существующих стратегических прожектах первоочередное внимание акцентируется на другом - на имплементации нормативных и организационных основ европейской экономики. Все, естественно, этому аплодируют. А каков результат? Переписанные под копирку с западных аналогов законодательные акты не работают; они и не могут работать - там другая реальность, там решаются принципиально иные задачи.
Есть в этом и другой аспект. Мы все время акцентируем внимание на обобщениях европейской экономики. Но присмотримся к этой проблеме более внимательно. Обнаруживается неожиданное: такой экономики в природе не существует. Европейское экономическое пространство объединяет в себе около десяти функциональных моделей, которые во многих аспектах принципиально отличаются друг от друга. Это англосаксонская, рейнская, скандинавская, южноевропейская, центральноевропейская и другие системы экономического развития. Все они отображают идентичную специфику собственных государств. Если в Великобритании инвестиционный процесс реализуется в основном за счет накоплений фондового рынка, то в Германии - банковского кредитования. Объяснять принципиальное отличие в этом вряд ли стоит. Так что же мы собираемся имплементировать, какой модели экономики отдавать предпочтение? В коридорах действующей власти, в том числе и в Министерстве экономики, до такой постановки вопроса еще не поднялись.
И самым пикантным в этом является то, что на подобной безоговорочной имплементации, которая только обостряет существующие у нас сверхсложные разногласия и загоняет их в тупик, не настаивает и Евросоюз. Его фундаментальный принцип - максимальное сохранение национально-идентичной специфики каждого государства (а это, как уже говорилось выше, является одним из едва ли не самых значимых достижений ЕС) никто не собирается пересматривать. В мире не существует успешных государств, которые строили бы свои функциональные структуры один в один, как это пытаемся делать мы, по чужим лекалам. Вступив в ЕС, поляк остался поляком, а румын - румыном.
Революция достоинства - это революция за право каждого из нас, государства в целом быть самим собой, право на собственное "Я". Воспроизведение идентичности - стержень процесса создания государства. Это, опять-таки, европейская реальность. Поэтому жалкими в этом смысле кажутся попытки нынешних власть имущих "перекрасить" наши лица, сделать нас другими, такими, как "они". Что и говорить, хуже не придумаешь.