Украина — один из мировых лидеров по экспорту зерновых и бобовых, но на самом деле гордиться особо нечем, поскольку мы производим и продаем только дешевое сырье, при этом импортируем дорогие готовые продукты часто из нашего же зерна. Заработать в таких условиях сложно. Как ни странно, сейчас у нас появился шанс это изменить — выбраться, наконец, из складов и дойти до полок других стран.
Почему экспорт сырья — плохое решение
Доля продукции агропромышленного комплекса в нашем ВВП до широкомасштабного вторжения РФ превышала 15%, уверенно повышаясь с каждым годом. Но в нашем случае АПК — не совсем правильная аббревиатура, так как и промышленного там уже немного и комплексом это не назовешь.
АПК — это не только о вале зерна, но и о пищевых продуктах, животноводстве, молочной промышленности, комбикормах, агрохимии, машиностроении, мелиорации и сельхозстроительстве, холодильном и складском оборудовании, техническом обслуживании и т.д. У нас же АПК на 80% — это производство сырья, тогда как остальные направления на ладан дышат, поскольку сырьевая страна в них не нуждается. Для сравнения, в 2020 году Украина экспортировала зерновых на 9,3 млрд долл., а готовых продуктов из тех же зерновых — всего на 209 млн дол.
Если мы продаем зерно условной Турции, а там из него производят муку, каши, хлопья, макароны, выпекают хлеб, то именно там и развиваются производства мельниц и печей, промышленных и упаковочных линий, складские и логистические компании. Не у нас, у нас они не нужны. Такая желанная добавленная стоимость, влияющая на конечную цену, а значит, и на заработок, создается в тех странах, которые покупают наше зерно. Да, мы зарабатываем, но они зарабатывают больше, и не только в деньгах, вовлекая в процесс больше секторов и давая зарплаты большему количеству работников.
И не только в этом беда сырьевого экспорта. О чрезмерной зависимости от крайне нестабильных цен на мировых сырьевых рынках мы уже рассказывали. Упомянем и о дисбалансах, вызванных гонкой за быстрыми экспортными деньгами: растениеводство уже практически раздавило животноводство (с соотношением 70/30 в общей структуре), а кукуруза и пшеница уверенно вытесняют все остальные зерновые культуры (60/30 — уже в структуре растениеводства). То есть мы движемся не к, а от диверсификации производства, что уже является риском.
Сосредоточенность исключительно на нескольких видах зерновых — упадок для других направлений, уменьшение капитальных инвестиций в переработку, количества рабочих мест и снижение мультипликатора АПК. Но и на этом негативы не заканчиваются, ведь подавляющее большинство первичных покупателей сырья – это офшорные компании, принадлежащие самим же продавцам: далее по цепочке растут и цена, и доходы, и налоговые отчисления, но Украина уже ничего от этого не получает, теряя и в развитии, и в прибылях. По некоторым категориям сырья прибыль и вовсе создается не на экспорте как таковом, а от возмещенного НДС. При этом в сырье как таковом добавленной стоимости нет, она появляется в результате более сложного животноводческого и обрабатывающего производства. То есть на следующих этапах, до которых мы в основном не доходим.
Почему переход к переработке важен именно сейчас
Радостно слышать, что за два месяца по морю удалось вывезти 5 млн тонн зерновых, как и о перспективах нарастить объемы до 5 млн тонн в месяц. Но это крайне низкая пропускная способность для страны, которая за год могла экспортировать 50–60 млн тонн. Нынешний урожай меньше, но меньше наших предыдущих рекордов в 100 и более миллионов тонн, в целом же собранные 65 млн тонн — вполне приличный объем. Учитывая остатки, которые были у нас до начала сезона, даже при постоянно действующем «зерновом соглашении» к следующему сезону в остатках у нас будет более 30 млн тонн — слишком много для внутреннего потребления, хранить их негде. Да и чем больше у тебя остатков, тем меньше ты планируешь засеять в следующем году, а это тоже не лучшая для нас перспектива. Все же желательно с этим зерном что-то делать, не полагаться только на перевалку сырья. Тем более что нехватка элеваторов уже побудила аграриев строить новые. То есть привычная для них модель уже претерпевает изменения.
Учитывая, что одна из сторон «зернового соглашения» — это РФ, шантаж которой на сырьевых рынках уже стал обыденностью, мы должны быть готовы как к тому, что действующее соглашение не будет продлено в ноябре, так и к тому, что его действие вообще может остановиться в любой момент.
Когда большинство наших портов выбыло из игры, не менее актуальным стал и вопрос тоннажности, ведь чем глубже твоя переработка, тем обычно меньший объем производимого товара и выше его стоимость. Даже продукцию базовой переработки, такую как мука или макаронные изделия, уже можно будет возить не по морю, а по автодорогам, поскольку объем на выходе уменьшится где-то на треть. Если же замахнуться на получение продуктов глубокой переработки, таких как глютен или крахмал, объемы будут меньше в разы, а доходы — в разы больше. Как и добавленная стоимость.
Что не менее важно, проблем со сбытом сейчас будет гораздо меньше, ведь весной этого года, чтобы оказать нам поддержку, ЕС, США и Великобритания отменили все пошлины и квоты на украинский импорт. Шаг беспрецедентный и временный, ведь, как правило, эти рынки чужаков не любят и своих производителей ревностно оберегают. Вероятность того, что после окончания военных действий и стабилизации ситуации в Украине доступ наших производителей к рынкам этих стран вновь ограничат, почти стопроцентная. Но у нас есть время для налаживания деловых контактов, поиска ниш, разведки боем логистических маршрутов. Это уже полдела, а в действительности было бы что везти.
Понятно, что сразу произвести глютен или глицерин с биодизелем практически никто не сможет, для этого понадобятся и время, и инвестиции в специальное оборудование. Но базовая переработка на уровне круп/муки или растительного масла возможна уже сейчас. Необходимое для этого оборудование в Украине есть, и свободные рабочие руки, и сырье, и доступные рынки.
Что дает увеличение переработки стране
Продажа муки вместо зерна или растительного масла вместо подсолнечника позволяет в 1,5–2 раза повысить экспортную выручку — плюс для бизнеса. Увеличить ВВП, рассчитываемый с учетом добавленной стоимости, — плюс для государства.
Доля добавленной стоимости, генерируемой в АПК, при переработке хотя бы 50% нынешних урожаев увеличится в среднем с 17 до 28%, соответственно, вклад АПК в ВВП Украины повысится до 35%, прибавив к ежегодному росту ВВП дополнительные 5% и около 55 млрд грн дополнительных налоговых поступлений, — плюс для бюджета.
Плюс для людей — занятость, ведь если АПК действительно станет комплексом, работа найдется всем. По расчетам Института продовольственных ресурсов НААН, только загрузка существующих мощностей переработки в АПК позволит дополнительно трудоустроить около 26,5 тыс. человек. Неплохой старт.
А перспективы еще лучше, ведь первичная переработка — всего лишь ступенька к производству еще более дорогой и ценной продукции. Знали ли вы, например, что из кукурузного крахмала можно изготавливать более трех тысяч производных продуктов, и используют его практически во всех отраслях промышленности, от фармы и косметологии до текстильной и пищевой промышленности? Мы экспортируем за год в среднем 24 млн тонн кукурузы, всего 45 тыс. тонн кукурузного крахмала и ноль — производных продуктов. Хотя это направление — одно из наиболее перспективных наряду с производством биотоплива.
Если все так перспективно, почему бизнес сам этого не сделает?
Бизнес не мыслит категориями глобального экономического развития или мультипликаторами, не заинтересован в загрузке смежных отраслей, увеличении количества рабочих мест, создании преимуществ в конкуренции на внешних рынках и т.д. Аграрный бизнес даже категориями среднесрочного планирования не мыслит из-за своей сезонности. Это не упрек. Реальный сектор и не должен заниматься стратегическими экономическими вопросами, он налоги платит на зарплаты тем, кто вообще-то несет за это ответственность.
Единственный понятный для предпринимателей аргумент — увеличение выручки. А здесь не все просто. Потому что сырьевой экспорт в сочетании с возмещением НДС — это быстрые и гарантированные заработки уже завтра, а инвестиции в переработку — расходы, которые еще должны окупиться, при увеличении налогового бремени уже сегодня и рисках, связанных со сменой привычной деятельности. Собственно, поэтому переработка не появляется на пустом месте — ее надо стимулировать.
Простой пример: существующие мощности по переработке масличных культур позволяют перерабатывать весь наш выращенный урожай — сою, рапс, подсолнечник. Но перерабатывают исключительно подсолнечник, а 50% выращенной сои и 87% рапса Украина экспортирует в виде сырья. А все потому, что экспорт семян подсолнечника в свое время государство ограничило пошлиной, в истории же с соей и рапсом победили лоббисты. И мы можем долго рассказывать бизнесу, что если давить из рапса масло, рентабельность вырастет в шесть раз. Он не потому платил лоббистам, что этого не знал. Просто собственных перерабатывающих мощностей у него нет, а идти и покупать эти услуги у производителей подсолнечного масла он не хочет. Зачем? До сих пор ведь все нормально работало.
Впрочем, если Украина все же вернет ограничения на возмещение НДС для экспортеров сои и рапса, стимулируя внутреннюю переработку и экспорт рапсового и соевого масел, шрота и жмыха, выручка от экспорта этой продукции увеличится до 3,5 млрд долл., и в перспективе бизнес также будет доволен, уверена.
И да, в перспективе стоит все же отказаться от возмещения НДС для экспортеров любого агросырья, ведь возмещение НДС — ключевой элемент в сырьевой модели, поскольку по целому ряду товаров прибыль формируется как раз из возмещенного НДС, а сама продукция экспортируется фактически по себестоимости. Безусловно, сначала пересмотрев наши подходы в антиофшорной политике, контроле за трансфертным ценообразованием и рыночным поведением трейдеров.
Но одними лишь ограничениями вопрос не решить, понятно, что нужны и стимулы. Их перечень довольно широк: от уменьшения налогообложения, например, снижения ставки НДС, и целевого кредитования, которое уже и так частично присутствует в виде льготных кредитов «5–7–9», до частичной компенсации инвестиций в технику (конечно же, украинского производства). Адаптировать под стимулирование переработки можно и совместные проекты с международными финансовыми организациями, например, программу кредитования аграриев от ЕИБ на 400 млн евро.
Понятно, что сейчас почти все «не ко времени», кроме победы, но на самом деле лучшего окна возможностей для того, чтобы, наконец, избавиться от сырьевой зависимости, у нас может и не быть.
Больше статей Юлии Самаевой читайте по ссылке.