Во время экономического восстановления остро встает необходимость консолидации и оптимального привлечения ресурсного потенциала регионов. Вместе с тем должны быть учтены новые факторы, которые будут формировать пространственный ландшафт, где будет разворачиваться послевоенное восстановление страны. К сожалению, пока что наработка соответствующих видений происходит в Украине крайне медленно. Не содержит сдвигов в этом направлении и вынесенный сейчас на обсуждение проект новой редакции Государственной стратегии регионального развития до 2027 года.
Бесспорно, вряд ли у кого-то еще может оставаться иллюзия относительно возможности возврата к территориальной структуре экономики, существовавшей до полномасштабного российского вторжения. Причем дело не только в масштабном разрушении экономического потенциала, которое действительно сильно ускорило радикальные структурные изменения национальной экономики, но и в том, что Украина после завершения войны предстанет как в значительной степени новая страна — с другой структурой населения, ресурсным потенциалом, структурой международных экономических связей, новыми международным статусом и внешними обязательствами. Но жизнестойкой может быть другая иллюзия — о возможности произвольно построить структуру экономики новой страны «с чистого листа». Из чего, соответственно, могут вытекать неоправданные ожидания и надежды.
На экспертах и политиках лежит ответственность выстроить четкое понимание реальных факторов, от которых будет зависеть послевоенный территориальный ландшафт экономики Украины, а на основании этого — сформировать соответствующие политики реализации потенциала регионов согласно стратегическим целям, вставшим перед послевоенной страной.
Прежде всего нужно учитывать, что полномасштабная война создала новые ограничительные факторы, влияющие на секторальную структуру региональных экономик. Среди этих факторов:
- Разрушение активов вследствие боевых действий, оккупации или вражеских обстрелов. Масштаб этих разрушений, собственно, будет определять стоимость, продолжительность, а иногда — и экономическую целесообразность восстановления соответствующих предприятий. В этом же контексте влияет военное загрязнение — остатками от боевых действий, минированием, последствиями разрушений, из-за которых экономическая специализация территорий (в частности в агропроизводстве) может изменяться на довольно продолжительное время.
- Состояние транспортно-коммуникационной и социальной инфраструктуры, разрушение которой может существенно ограничивать возможности для экономической деятельности. Следовательно, труднее будет привлекать местные ресурсы на этих территориях (как природные, так и человеческие), поэтому будет преобладать их отток в более благополучные регионы.
- Уровень относительной безопасности в отношении военных рисков из-за приближенности к зоне боевых действий во время войны, близость к границе со страной-агрессором в послевоенный период. Высокие риски «будут вымывать» производства даже из богатых ресурсами территорий.
- Качество и устойчивость энергетического обеспечения, что особенно важно для энергоемких отраслей, в частности в черной и цветной металлургии. Разрушение энергетических мощностей и мощностей добычи ископаемых, а также обязательство Украины в рамках «зеленого перехода» значительно повышают суммарную стоимость восстановления базовых отраслей. А следовательно, само восстановление должно проходить на основе как можно более эффективных технологий.
- Полное закрытие северной и восточной границ для экономических коммуникаций приведет к окончательному закреплению ряда регионов как тупиковых. Даже при наличии надежных послевоенных гарантий безопасности нужны будут дополнительные шаги, чтобы эти регионы не погрузились в депрессивность.
- Нехватка кадров на рынке труда из-за значительных перемещений населения (отток ВПЛ, вынужденный выезд части людей за границу), мобилизации экономически активных мужчин, физических потерь и т.п. Соответственно, классические инструменты экономического стимулирования не будут действенными без средств социально-демографической политики, а эта политика имеет совсем другую природу и цели, далекие от классической экономической рациональности.
В ряде регионов эти факторы могут значительно тормозить или же блокировать действие экономических инструментов, призванных стимулировать восстановление экономического роста и структурные изменения, из-за чего эти инструменты будут способны лишь ухудшать территориальные диспропорции.
Очень значительное влияние на секторальную структуру экономики регионов будут оказывать цели безопасности и устойчивости. Они будут побуждать к перенесению с самых рискованных территорий стратегически важных производств или их дублирование в более безопасных регионах, деконцентрации производств, созданию в стране своих цепочек стоимости, и прежде всего — в оборонной промышленности. В этих направлениях, очевидно, будут работать как государственные инвестиции, так и транснациональный капитал. Рационализации процесса способствовала бы Национальная стратегия устойчивости с мощным научно обоснованным региональным измерением.
Территориально сбалансированное восстановление можно ускорить, если учесть новые возможности, возникающие перед регионами и громадами:
- рост гибкости рынка труда и появление в регионах новых профессионально-квалификационных предложений вследствие притока ВПЛ, а также дополнительная мотивация для переквалификации людей, которые не видят перспектив возвращения на предыдущее место работы, расширяют возможности секторальной диверсификации экономик регионов;
- вследствие релокации предприятий формируются новые кластерные связи, изменяется и дополняется секторальная специализация территорий;
- расширяются возможности для международных контактов благодаря упрощению доступа к европейским рынкам, а в перспективе — привлечения Украины к европейским программам и предвступительным фондам ЕС;
- формируется довольно мощный новый спрос — на товары и услуги для потребностей обороны, устойчивости, восстановления, решения гуманитарных вопросов, а для громад, являющихся значительными реципиентами ВПЛ, — на товары и услуги повседневного употребления;
- благодаря росту общественной активности появляются возможности шире использовать потенциал гражданского общества, в частности и местного самоуправления, для стимулирования регионального и местного развития.
Для преодоления военных ограничительных факторов и активной реализации возможностей восстановления экономики регионов три основных шага должны быть интегрированы в стратегические документы восстановления. Благодаря качественному обновлению условий реализации ресурсного потенциала регионов они могли бы заложить основы структурных изменений, которые создадут синергию восстановления регионов Украины.
Во-первых, используя международную поддержку, нужно максимально привлечь возможности новых технологий. Речь идет о новом использовании существующего ресурсного потенциала — от уникального, наподобие залежей редкоземельных металлов (спрос на которые стремительно растет из-за распространения электротранспорта), до традиционного, такого как агроресурсы (для биоэнергетики, материалов из растительного сырья и т.п.) или даже накопленные промышленные и бытовые отходы. Уже это может существенно изменить картину двигателей развития экономики регионов. К тому же современные технологические возможности автономизации жизнеобеспечения (электрика, тепло, даже водоснабжение) вместе с развитием телекоммуникации изменяют базовые факторы территориального размещения. В частности, слабеет привязка к индустриальным центрам, размывается потребность в городских агломерациях, уменьшается зависимость от экономии на масштабах переработки (становятся выгодными более мелкие предприятия), ослабляется проблема нехватки персонала благодаря внедрению безлюдных технологий. Упрощается создание условий для жизни привлеченных работников.
Во-вторых, нужно реализовать положение Государственной стратегии регионального развития о применении комплексного территориального подхода — через практическую разработку и внедрение дифференцированных политик и инструментов для разных функциональных типов территорий. Региональное и местное развитие будет ускоряться благодаря лучшей интеграции в национальную стратегию восстановления и соответствующих секторальных стратегий. Разработка таких политик должна была бы стать предметом тесного взаимодействия с европейскими институциями. А апробация на украинских территориях новейшего инструментария стимулирования и регулирования регионального и местного развития может стать основанием для обновления общеевропейских подходов к региональному развитию в условиях вызовов, которые определяются глобальными геополитическими, технологическими и климатическими изменениями.
В-третьих, должны быть существенно усилены институционная и ресурсная состоятельность и полномочия территориальных громад создавать условия для стимулирования местных экономик и качественного восстановления. Громады должны занять одно из центральных мест в реализации задач устойчивости и восстановления, быть тесно интегрированы в проекты восстановления на всех этапах: от разработки до реализации и контроля. Громады также должны быть способны проводить политику возвращения своих граждан, политику сплоченности в условиях изменений структуры общества. А также взаимодействовать с другими громадами в выполнении масштабных задач по восстановлению.
Разрабатывать соответствующие политики и принимать необходимые решения нужно уже сейчас. Это даст возможность показать перспективы отечественным компаниям, строящим собственные стратегии устойчивости в условиях полномасштабной войны, а также послать необходимые сигналы зарубежным партнерам — потенциальным участникам процессов восстановления. Важен также стратегический контекст, связанный с продвижением Украины к членству в ЕС. Поскольку политика территориальной сплоченности (Cohesion policy) занимает видное место среди приоритетов ЕС, Украина обязательно должна будет продемонстрировать свою действенность в последовательном преодолении территориальных диспропорций, рост которых под влиянием факторов войны очевиден.