Турция пытается прийти в себя после чудовищного природного катаклизма.
В результате землетрясения, когда здания рассыпались как песочные замки и складывались как карточные домики, в Турции погибли более 19 тысяч человек. Более 75 тысяч оказались ранены. Госпитали переполнены, а количество погибших постоянно растет: тысячи людей еще находятся под завалами и шансов остаться в живых из-за зимних холодов у них все меньше. Всего же пострадало около 15 миллионов человек — каждый шестой житель Турции. Разрушены тысячи домов. Повреждены дороги, трубопровод, аэропорт.
Мы еще не до конца понимаем масштаба кошмара, происходящего в пострадавших от землетрясения провинциях. И хотя турецкая власть достаточно быстро начала спасательные операции и развернула палаточные городки, для президента Реджепа Эрдогана и правящей Партии справедливости и развития землетрясение может иметь серьезные политические последствия. Ведь на 14 мая в стране назначены президентские и парламентские выборы, которые Эрдоган и его партия имели очень хорошие шансы выиграть.
Два года назад Турция столкнулась с серьезными экономическими проблемами: в результате «неортодоксальной денежно-кредитной политики» президента турецкая лира обвалилась на 44%, а инфляция достигла 36%. Рейтинг Эрдогана упал. Но после того как правительство предприняло популистские шаги увеличив социальные выплаты и реализуя инфраструктурные проекты, общественная поддержка главы государства вернулась к уровню февраля 2021 года.
Проведенные в январе опросы показали, что 40–42% респондентов готовы проголосовать за Эрдогана и правящую партию. Теперь же их рейтинг может снизиться из-за «черного лебедя».
Во-первых, встает вопрос ответственности не только подрядчиков, но и власти за то, что жилые здания, построенные в сейсмоопасном регионе, оказались неустойчивы к подземным толчкам. Ведь после того, как тысячи людей погибли в результате землетрясения 1999 года, Турция законодательно ужесточила градостроительные нормы. Но среди разрушенных в результате землетрясения домов оказались и построенные в последнее десятилетие.
Сейчас все камни летят в огород Эрдогана. Потому что во всех странах, где реализуются крупные инфраструктурные проекты, ведется «велике будівництво», строительный бизнес тесно связан с правящей партией. Уже звучат обвинения в коррупции, а оппозиция требует, чтобы после завершения разбора завалов были начаты расследования: как строили дома и кто давал на это разрешения. Ведь такого количества жертв можно было избежать, если бы соблюдались строительные нормы.
Во-вторых, на рейтинг власти в целом и Эрдогана в частности, будет влиять, насколько эффективно кризисный менеджмент справится с последствиями землетрясения: в первые дни трагедии — оперативно организовывая спасение находящихся под завалами людей, размещая выживших во временных убежищах и оказывая им другую необходимую помощь, а после — строя новые дома и восстанавливая инфраструктуру. Для этого необходимы огромные средства, которых у разрушенной Турции нет. И еще вопрос, пойдут ли инвестиции в страну, лидер которой активно разгонял в обществе антизападные настроения.
Как отметил в разговоре с ZN.UA директор Центра ближневосточных исследований Игорь Семиволос, в этой ситуации «оппозиция пользуется возможностями для критики власти». Оппоненты Эрдогана считают, что власть не только с опозданием отреагировала на катаклизм, но и неэффективно использовала «налог на землетрясение», который платят все турки-собственники недвижимости, и который в частности идет на улучшение системы здравоохранения. Лидер основной оппозиционной Республиканской народной партии Кемаль Кылычдароглу уже возложил на Эрдогана ответственность за катастрофу.
Но пока турецкий президент не переносит президентские и парламентские выборы: срок действия чрезвычайного положения, введенного в десяти регионах, заканчивается 7 мая, за неделю до голосования. Эти три месяца чрезвычайного положения дают Эрдогану пространство для маневра.
Конечно же, в условиях ЧП нельзя провести нормальную предвыборную кампанию. А ведь значительная часть пострадавших от землетрясения районов населена курдами, многие из которых традиционно оппозиционно настроены по отношению к Эрдогану. Скорее всего, власть будет смотреть на развитие ситуации и социологические опросы. Если в экономику лежащей в руинах страны не пойдут серьезные инвестиции, а протестные настроения вырастут, выборы перенесут. Если Эрдоган будет абсолютно уверен в победе, то выборы будут в мае.
На руку действующему президенту играет то, что за три месяца до выборов оппозиция никак не может определиться с единым кандидатом на пост главы государства: между оппозиционерами идет острая конкуренция. Турецкие СМИ предполагают, что основным соперником Эрдогана, скорее всего, будет Кемаль Кылычдароглу.
Землетрясение не только смешало Эрдогану внутриполитические карты, но и усложнило реализацию его амбициозных геополитических проектов. Речь идет не о его усилиях стать посредником в переговорах между Украиной и Россией, а о глобальных энергетических проектах.
В частности, Эрдоган хочет создать на территории Турции международный газовый хаб для поставок российского топлива в Европу. Но как отметила советник министра энергетики Украины Елена Зеркаль, из-за того что газопровод в провинции Хатай поврежден и транзит газа прекратился, таким странам как Венгрия и Сербия, сидящим на российской «газовой игле», стоит сильно волноваться. А вот на энергетическую безопасность Европы землетрясение в Турции не повлияло, поскольку страны отказались от российского газа в пользу сжиженного.
Трагедия вновь подняла вопрос о безопасности атомной электростанции «Аккую», которую турки строят совместно с россиянами на средиземноморском побережье. Эта АЭС находится в провинции Мерсин, по данным турецких СМИ, оказавшейся в числе пострадавших регионов. МАГАТЭ утверждает, что землетрясение не сказалось на «Аккую». Но АЭС в сейсмоопасной зоне — это крайне опасно. Кто может дать гарантию, что в Турции не повторится трагедия «Фукусимы»?
Как полагает И.Семиволос, сегодня один из ключевых вопросов: как землетрясение повлияет на отношения Турции с США, ЕС, НАТО? У Эрдогана не так много возможностей получить столь необходимые для восстановления страны инвестиции. Россия не может предоставить большие средства, поскольку у нее самой сейчас хватает сложностей: надо оплачивать войну с Украиной и решать собственные экономические проблемы. Китай предоставляет кредиты с завышенной ставкой и настаивает, чтобы реализовывали проекты китайские компании.
Для Турции основным инвестором, похоже, будут арабские монархии. Но и Запад располагает значительными финансовыми возможностями для оказания помощи союзнику по НАТО. Проблема Эрдогана в том, что в последние годы он проводил политику конфронтации, конфликтовал с США и ЕС, подпитывал антизападные настроения в турецком обществе, заигрывал с Россией и Путиным.
«Природные катаклизмы — всегда возможность для примирения и восстановления контактов. В 1999 году помощь Греции в ликвидации последствий землетрясения в Турции помогла наладить диалог. Сейчас Турция, например, уже приняла помощь от Швеции. Есть ожидания, что потребность в восстановлении страны заставит турецкое руководство смягчить антизападную риторику, а проблема беженцев — пойти на контакт с режимом Асада», — отметила в комментарии ZN.UA старший аналитик Центра исследований современной Турции Евгения Габер.
В общем, растут шансы на улучшение отношений Анкары и Стокгольма. Во всяком случае госсекретарь США Энтони Блинкен уверенно обещает скорое вступление Швеции и Финляндии в НАТО. И очень правильно, что в Киеве обратились к инструменту «дипломатии землетрясения» и приняли решение отправить группу спасателей в Турцию, даже несмотря на то, что в Украине идет война. Анкара — важный для нашей страны партнер, а украинские спасатели усиливают позиции Киева: для турок важны символичные жесты.
* * *
Природный катаклизм в Турции может сбросить Эрдогана с политического Олимпа. Чтобы удержаться на нем и привлечь инвестиции для восстановления страны, турецкому политику потребуется все его политическое умение.
Больше статей Владимира Кравченко читайте по ссылке.